Амнезия - Камбрия Хеберт
Я двинулся вперед, не сводя своих натренированных глаз с объекта, ожидая, что он исчезнет или распадется в воде, но этого не происходило.
Чем ближе я подплывал, тем сильнее сердце билось в груди. Болезненное чувство распустилось внизу моего живота, бурля, как двухдневный алкоголь, угрожающий вновь появиться в одно мгновение.
Слюна в моем горле стала густой и странным образом сухой, когда я заставил себя сглотнуть. Что-то похожее на прядь волос, достаточно светлое по цвету и контрастирующее с темной водой, казалось, тянулось ко мне, будто звало на помощь.
Я ринулся вперед. Тишину ночи нарушали звуки громких всплесков и зловещий шум воды, засасывающей мои штаны, стараясь удержать меня.
— Эй! — крикнул я, наполовину согнувшись, используя руки, чтобы прорезать себе путь сквозь воду.
Это оказалось гораздо дальше, чем я изначально подозревал. Еще один трюк озера.
Чувство крайней необходимости пульсировало в моих венах, заставив меня упасть в воду и поплыть.
Я не обращал внимания на ледяную температуру воды, на то, как черная пучина пыталась поглотить меня целиком. Мои руки и ноги прорезали воду, как горячий нож сливочное масло, и через мгновение, — которое показалось мне длиною в жизнь, — я добрался до места, где плавало тело.
В озере плавало тело. Дрейфующее на берегу, как кусок безжизненного мусора.
Обхватив тонкую и очень холодную руку, я использовал весь адреналин, бурливший во мне, чтобы подтянуть тело ближе.
Бледная кожа столкнулась с моей, и я попытался встать на ноги, немного поскользнувшись на неровном, грязном дне озера. Когда я полностью выпрямился, вода доходила мне до пояса. Подняв тело над поверхностью, мои руки дрожали от холода и страха, пока я неуклюже укачивал его в своих руках.
Было так темно, — туман, словно щит, — и я сосредоточился на том, чтобы выбраться на берег. Я едва взглянул на нереагирующее тело. Это была женщина. Предположения затопили меня, утягивая в прошлое, но я боролся с ними, пусть часть меня и хотела вернуться туда.
— Это может быть ребенок, — произнес я вслух, надеясь, что звук собственного голоса удержит меня, словно якорь.
Нет. Я не хотел, чтобы это оказался ребенок. Не потому, что я был каким-то звездным парнем с комплексом героя, а дети — самые невинные жертвы из всех. Причина была в том, что я хотел, чтобы это был кое-кто другой.
Тот, кто, я точно знал, не может быть девушкой. Кто-то, кто давно ушел и никогда не вернется.
Выйдя из воды на слишком длинную траву, я споткнулся, но не упал. Опустившись на колени, положил тело перед собой.
Длинные пряди волос прилипли к ее лицу, скрывая все черты. Ил из озера покрыл кожу девушки, а одежда была разорвана и практически просвечивала.
— Ты меня слышишь? — прокричал я. — Эй!
Ее лицо оставалось отвернуто, что было невыносимо. Вода стекала по моему лицу, капала с ресниц и цеплялась за одежду, которая липла к телу. Стряхнув неприятные капли со своих глаз, я издал приглушенный звук, обхватив ее подбородок своими длинными пальцами.
Я повернул лицо девушки к себе, крепко удерживая ее, и смахнул мокрые пряди с лица.
Эмоции нахлынули на меня, что я чуть не упал. Единственной вещью, что удерживала меня на ногах, — была хватка, которой я все еще держал ее подбородок.
Даже спазм, охвативший мой желудок, и тошнота, хлынувшая в горло, не заставили меня разжать пальцы.
Я жадно всматривался в ее лицо, пока не увидел синий оттенок ее губ.
— Нет! — Слово вырвалось из меня, будто под пыткой.
Быстро двигаясь, я наклонил голову девушки назад за подбородок, проверил рот пальцем и начал делать искусственное дыхание. Я сбился со счета, сколько нажатий сделал на ее грудь. Мой рассудок был омрачен, и чем больше я вглядывался в ее лицо, тем более яростным становился.
Сдавшись, схватил ее за лицо и начал вдыхать воздух ей в легкие. Когда она ничего не сделала, я попробовал снова.
Потребовалась огромная сила воли, чтобы оторваться от нее и вновь начать делать непрямой массаж сердца. Когда я уже был на грани того, чтобы окончательно слететь с катушек, звук воды, булькающей внутри нее, вернул меня обратно.
Быстро соображая, я перевернул женщину набок, пока вода из озера выплескивалась из ее рта, а спина девушки излишне напрягалась, выталкивая из себя всю жидкость.
Убедившись, что она опустошена, я опустил ее на земле. Дыхание девушки было поверхностным, а глаза оставались закрытыми. Кислород, казалось, царапал ее горло, словно битое стекло, пугая меня. Наклонив ее голову назад, я сделал еще два сильных вдоха.
Казалось, они заставили ее вдохнуть столь необходимый кислород, и рваные вдохи, которые она делала, стали звучать не так устрашающе.
Практически забравшись на нее, я провел ладонью по ее лицу.
— Ты меня слышишь? — прокричал я. — Очнись! Ты в порядке?
Ничего.
Ее тело было настолько вялым, что я снова начал трясти ее.
— Черт! — прорычал я, встал и поднял ее на руки. Тело девушки было хрупким, а кожа почти прозрачной.
Мое сердце практически остановилось, когда она прижалась к моей груди, и я взглянул ей в лицо.
— Этого не может быть, — напомнил я себе. Затем, повернувшись туда, где припарковал свой грузовик, я повторил: — Этого не может быть.
С ее губ сорвался рваный, полный боли вздох. Я напрягся, когда ее тело слегка шевельнулось. Ее веки затрепетали, пытаясь открыться.
— Ты меня слышишь? — спросил я в отчаянии.
Ее взгляд столкнулся с моим. Я задохнулся, едва не упав. Имя, которое я так долго не произносил и которое казалось чуждым для собственных же ушей, пробилось сквозь шум моего колотящегося сердца и нервного дыхания.
Ее глаза трепетали, отказываясь открываться снова.
Я побежал, пользуясь своим знанием этого места, как навигатором. Зрение прямо сейчас не приносило пользы, потому что мои глаза были неспособны смотреть на что-либо другое, кроме ее лица.
Это не может быть она.
Но, мой бог, что, если может?
Глава 2
Амнезия
Отблески света кололи мои веки, которые до этого момента казались слишком тяжелыми, чтобы подняться. Я лежала спиной на чем-то мягком; мысли и сознание с трудом заявляли о себе.
Я попыталась приподнять веки, но ощущение песка скоблило и жгло мои глаза, словно предупреждая, что это не очень хорошая идея. В горле саднило, будто его натерли наждачной бумагой, и я перестала стараться и осталась неподвижной. Сознание медленно возвращалось, принимая некую форму и отягощая меня. Неподалеку слышалось эхо
