[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

Выудив из него все необходимые сведения, Лю Цингэ собрался было казнить предателя не сходя с места, но Шан Цинхуа повис на его ногах, воя белугой [11], что непременно исправится, начав жизнь с чистого листа. Его вопли нимало не тронули сердце лорда пика Байчжань, зато привлекли внимание Мобэй-цзюня, и эти двое весьма предсказуемо сцепились, разнеся вдребезги половину подземного дворца Ло Бинхэ, что несколько задержало Лю Цингэ.

Вот эти взлеты и падения, чередующиеся с эпизодами погромов и насилия, и составляли историю жизни Великого и Ужасного Лю за последние несколько дней.

После того, как его брат по школе пошел ради него на такие тяготы и жертвы, он и впрямь стал для Шэнь Цинцю кем-то вроде родного брата [12]!

Чтобы не расплакаться от умиления, заклинатель резко сменил тему:

– Шиди Лю, у меня к тебе есть одно дело.

– Какое? – невозмутимо отозвался тот.

– Что тебе известно о Тяньлан-цзюне?

В мире заклинателей владыка демонов сделался мало сказать что легендарной фигурой.

Ведь именно после того, как Тяньлан-цзюнь был заточен под горой Байлу, четыре великих школы вошли в силу [13]. Разумеется, наибольший вклад в противостояние внес хребет Цанцюн, однако главы прочих школ также приняли в этой войне посильное участие – из героев того противостояния лишь Юэ Цинъюань занимал скромный пост старшего адепта пика Цюндин. Тогда-то он впервые явил себя, воспользовавшись мечом Сюаньсу – и именно его вклад стал решающим. Разумеется, Лю Цингэ знал обо всем этом ничуть не хуже самого Шэнь Цинцю.

– Это последний глава демонической расы? Его материальное тело, должно быть, давным-давно уничтожено [14].

– Однако для демона это не обязательно влечет за собой смерть, – парировал Шэнь Цинцю. – Он мог сбросить эту оболочку, словно пустую раковину.

– Как ты? – приподнял бровь Лю Цингэ.

– Именно, – издал смущенный вздох Шэнь Цинцю.

Однако Лю Цингэ явно не улавливал его мысль:

– Ну сбежал он, и что?

– Тяньлан-цзюнь вынашивает планы по слиянию Царства демонов с Царством людей, – тихо отозвался Шэнь Цинцю.

– Это значит, что он собирается вторгнуться в Царство людей?

Шэнь Цинцю сознавал, насколько легко обычному человеку перепутать два этих понятия: многие восприняли бы это «слияние» как «уравнивание», однако дело обстояло не совсем так: Тяньлан-цзюнь с помощью Синьмо вознамерился произвести это слияние совершенно буквально.

Примечания:

[1] Связан долгом признательности – в оригинале 恩深义重 (ēnshēnyìzhòng) – в букв. пер. с кит. «милости глубоки, чувство долга сильно», образно о тесных дружеских отношениях между начальником и подчинённым.

[2] Аккуратно ведешь счет заслугам и обидам – в оригинале 恩怨分明 (ēn yuàn fēn míng) – в букв. пер. с кит. «добрый к хорошим, злой к плохим», образно в значении «четко разграничивать добро и зло».

[3] Черный горшок 黑锅 (hēiguō) – идиома, обозначающая «несмытая обида; клевета, ложные обвинения».

[4] Око за око – в оригинале приводится идиома 睚眦必报 (yázì bìbào) – в букв. пер. с кит. «букв. за оскорбительный взгляд должен отомстить», образно – «мстительный, злопамятный».

[5] Словно нити в одеяниях небожителей – в оригинале 天衣无缝 (tiān yī wú fèng) – в пер. с кит. «платье небожителей не имеет швов», образно в значении «безупречный, без изъянов».

[6] Безграничная доброта – в оригинале 费尽心思 (fèijìn xīnsi) – в пер. с кит. «отдать все силы души (ума), до предела напрячь все свои способности».

[7] Через разум, где без того все было перевернуто кверху дном, словно пронесся опустошительный ураган – эта фраза представляет собой комбинацию двух идиом: 沧桑 (cāngsāng) – сокращенное от идиомы 沧海桑田 (cānghǎi sāngtián) – в букв. пер. с кит. «где было синее море, там ныне тутовые рощи», в образном значении – «огромные перемены, превратности судьбы», и 狂风过境寸草不生 (kuángfēng guòjìng cùncǎobùshēng) – в букв. пер. с кит. «ураган, пролетающий над бесплодными землями», в образном значении – «житейские передряги».

[8] Застарелая вражда 苦大仇深 (kǔdàchóushēn) – в букв. пер. с кит. «горе великое и ненависть глубокая», образно в значении «натерпевшись страданий в старом обществе», «питать к кому-либо лютую ненависть».

[9] Игла, сокрытая в мотке шелка 绵里藏针 (miánlǐcángzhēn) – в букв. пер. с кит. «игла, спрятанная в шелковых оческах», кит. идиома, означающая «держать камень за пазухой», «мягко стелет, да жестко спать», «на устах мёд, а на сердце лёд».

[10] Лучше верить, чем не верить – 宁可信其有，不可信其无 (nìngkě xìn qí yǒu, bù kě xìn qí wú) – цитата из пьесы 盆儿鬼 (Pén er guǐ) – в пер. с кит. «Обличающий таз» или «Душа в стенках таза» – о тазе, слепленном из глины, смешанной с пеплом убитого, который громогласно обличает убийцу. Здесь присутствует игра значений, так как образно эта фраза означает «Береженого Бог бережет» – то есть, тем самым Шэнь Цинцю намекает Лю Цингэ на то, что он не теряет бдительности.

[11] Воя белугой – в оригинале 鬼哭狼嚎 (guǐ kū láng háo) – в букв. пер. с кит. «стенать, как призрак, и выть, как волк».

[12] Брат по школе стал кем-то вроде родного брата – в оригинале используется игра слов: имя Цингэ 清歌 (Qīnggē) является омонимом слова 亲哥 (qīn gē) – старший брат по крови.

[13] Вошли в силу 倾巢而出 (qīng cháo ér chū) – в букв. пер. с кит. «вылетели всем гнездом».

[14] Тело было давным-давно уничтожено – 损毁 (sǔnhuǐ) может означать как «уничтожено», так и «повреждено».

Глава 67. Трое в пути

Царства людей и демонов можно было уподобить двум сторонам листа бумаги: сколько ни веди линию по одной стороне, на другую она не перейдет.

Однако же Синьмо по силам было слить эти два измерения в одно.

К примеру, в оригинале Ло Бинхэ использовал свой меч, чтобы соединить реку Ло в Царстве людей и хребет Майгу из Царства демонов, в результате чего посередине реки возник скалистый остров.

Когда Шэнь Цинцю на пальцах объяснил все это Лю Цингэ, тот озадаченно сдвинул брови:

— Неужто это и вправду возможно?

«Еще как — по крайней мере, у Ло Бинхэ из оригинального романа получилось!» — подумал Шэнь Цинцю и лишь торжественно кивнул в ответ.

— В это не так-то просто поверить, — изрек Лю Цингэ после продолжительного молчания. —