До кончиков пальцев - Елена Сергеева
Просыпаясь каждое утро, она корила себя за то, что, вместо того чтобы радоваться отличным новостям о здоровье сына, она топит себя удручающими мыслями о его отце.
В комнату вошёл Артём, и она поспешно стёрла слёзы со щёк и ответила на его «привет».
Он подошёл к кроватке сына и, улыбаясь, стал с ним разговаривать. Мальчик улыбался ему в ответ. Он вообще в последнее время очень радовался Артёму и тянул ручки, чтобы тот брал его к себе. Это была трогательная картина, и она, безусловно, действовала как бальзам на её измученное сердце, но всё остальное оставляло желать лучшего.
Артём поднял на неё глаза.
— Тёма сегодня в хорошем настроении.
Она кивнула.
— Он мне тоже улыбался всё утро.
— Расскажи мне что-нибудь о нём.
Она пожала плечами.
— Я не знаю, что тебе рассказать.
Потом подумала и продолжила:
— Он очень спокойный мальчик.
«В отличие от тебя», — добавила она про себя.
— Когда он родился, то практически не плакал, только ел и спал. Я была очень удивлена, поскольку Катин Миша замучил их своим нескончаемым плачем.
Ксюша взглянула на него и увидела, что он внимательно слушает её и даже смотрит по-другому, не так, конечно, как раньше, но лёд в его глазах растаял.
Она снова ненадолго задумалась и продолжила рассказ:
— Он всегда внимательно смотрел на меня, когда я с ним разговаривала, а после болезни его взгляд вообще изменился… Теперь он смотрит, как будто всё понимает, что с ним происходит…
— Он похож на меня в детстве… — тихо произнёс Артём, но Ксюша расслышала его слова.
— Да, он очень похож на тебя, — повторила она так же тихо. — Когда я это осознала, то поняла, как виновата перед тобой…
— Но не пришла и не сказала ничего, — горько добавил он.
— Я знала, что ты меня не простишь…
— И посчитала, что знать о сыне мне необязательно.
Она вспыхнула, чувствуя, что он опять начинает сердиться и их разговор, как по рельсам, опять катится к ссоре, и в отчаянии воскликнула:
— Артём, я уже много раз просила прощения! Я знаю, что поступила тогда неправильно! Я знаю, что причинила тебе невероятную боль, лишила тебя многого, но это уже не изменить! Что ты от меня хочешь?! Мне что, выпрыгнуть из окна, чтобы ты понял, как я сожалею, что так поступила!?
— Не говори глупости! — одёрнул он.
— Ну что поделать, если я могу говорить только глупости.
— Давай не будем об этом.
Они оба замолчали, и тишина оглушила их. Стало особенно тяжело и некомфортно рядом. Ксюша поднялась с кровати и, подойдя к окну, стала смотреть на дождь, скользящий по стёклам. Такой же дождь скользил и по её щекам. Незаметно вытерев их, она сказала:
— Артём, когда нас выпишут, я не буду жить в твоей квартире!
— Я не позволю вам жить у Кости! — тут же ощетинился он.
— Мы поедем не к нему. Мы разводимся.
— Тогда где ты собираешься жить?
— У Кати, — она всё так же гипнотизировала глазами скользящие капли по стеклу.
— Почему?
— Я не хочу быть тебе обузой!
— А Юре нормально быть обузой?! — начиная раздражаться из-за её упрямства и странной логики, спросил он.
— Я не могу больше жить в такой муке. Я люблю тебя, а ты убиваешь меня. Я нужна сыну сильной, а у меня больше нет сил, — обернувшись к нему, выпалила она.
— Вы никуда не уедете! Я не хочу, чтобы мой сын жил в чьём-то доме на птичьих правах!
— Артём, ты меня слышишь?! Я не могу так больше! — воскликнула девушка, стирая со щёк струившиеся слёзы.
Он встал и, ничего не говоря, вышел из палаты. Ксюша посмотрела на дождь. Когда же он закончится?!
12 сентября
Ксюша складывала вещи в сумку и, несмотря на горечь, закравшуюся в душу после очередной ссоры с Артёмом, чувствовала, как радость пробивается в её сердце, как первые весенние цветы, оттого, что их выписывают с обнадеживающими анализами. Смотреть в будущее становилось не так страшно.
В палату ураганом внеслась сестра.
— Вы готовы?!
— Почти.
— Ты не боишься, что, когда он узнает, что вы поехали к нам, он примчится следом и устроит грандиозный скандал?! — спросила она, внимательно смотря на Ксюшу.
— Катя, я больше не могу так! Я скоро сойду с ума от этой пытки! — воскликнула девушка, расстроенно посмотрев в глаза сестре. — У меня уже руки дрожат от нервного истощения, а мне надо быть сильной!
— Я не отговариваю тебя, я просто спрашиваю.
Ксюша сложила последние вещи и передала сестре сумку. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что ничего не забыла, она взяла Тёму на руки и они вышли из палаты.
На улице было солнечно, и девушка, глубоко вдохнув, набрала в лёгкие осеннего тёплого воздуха. Быстро следуя за сестрой, она хотела поскорее покинуть территорию больницы и хоть ненадолго скрыться от Артёма, чтобы попробовать прийти в себя и набраться сил для последующего противостояния с ним. Она понимала, что в
