Жизнь на кончиках пальцев - Маруся Новка
Людмила едва не споткнулась на ровном полу коридора.
Что такое бутик она прекрасно знала. Три магазина с подобным статусом появились в Южной Пальмире в течение последних лет и цены в них были запредельные.
— Какой бутик? — прошептала растерянно. — О чем ты говоришь?
— Вот уж не думала, что тебя так просто одурачить! — расхохоталась Мстислава. — Гуманитарку из Германии привезли на склад одного из наших спонсоров. Он разрешил взять все, что деткам приглянется! Так что сообщи радостную новость и посоветуй выбирать тщательнее, а не хватать всякое блестяще дерьмо!
— Я с ними поеду, — решила Милочка.
— Да? — удивилась Мстислава. — Я хотела кастеляншу отправить. Но если тебе все вот это нужно — поезжай. Вечером у тебя сегодня, как мне помнится, урока нет. Но детей привези обратно вовремя! Для них занятия никто не отменял.
— Не волнуйся, — Людмила заторопилась в класс, понимая, что нужно приступать к уроку. — Все сделаю, как нужно.
* * *Милочка, добровольно взвалившая на себя обязанность доставки девочек и мальчиков на пыльный склад, забитый огромными мешками с гуманитарной помощью от богатого европейского соседа, помогала растерявшимся поначалу детям выбрать в ворохах одежды, вываливаемой на пол, что-то поновее и поприличнее.
Поездки были не частыми, как правило — раз в сезон, но большего и не требовалось.
Людмила велела кастелянше запустить стиральную машину-автомат, подарок спонсора, и помочь детям очистить от забугорной пыли, грязи и въедливого химического запаха «обновки», что и было сделано один раз. Дальнейшая стирка возлагалась на самих девчонок и мальчишек. Никто за чистотой их гардероба следить не нанимался! У кастелянши своих дел полно!
С того памятного дня прошел год.
* * *— Переодевайся и пойдем! — велела подруге Диана. — А то в школу опоздаем.
— С чего бы? — удивилась Леночка. — Май на улице! Жара, как летом. Я так пойду! — и поддернула шортики.
— Ленка, не дури! — Диана понимала, что этот, явно провокационный наряд, поспособствует тому, что их выставят из класса, да еще и нажалуются в училище. — Надень что-то менее вызывающее!
— Блин, — бурчала Леночка, вываливая на кровать с полки узкого шкафчика наряды, привезенные девочками с последнего посещения склада, — когда мы уже станем взрослыми?! Когда станет не нужно подчиняться ни чьим указаниям?!
— Никогда! — охладила пыл подружки Диана.
— Не, — бормотала Леночка, вытаскивая из вороха одежды узкие брючки и тонкий хлопчатобумажный джемперок с декольте, явно не соответствующим предстоящему походу в школу, — немножко мы все-таки вырастем.
— Я не о том, — Диана критически осмотрела подругу. — Подчиняться придётся всегда! По-другому не бывает.
Осмотром Диана осталась довольна, разве что немного поправила джемпер, потянув его вверх за плечевые швы и уменьшив тем самым вырез, заканчивавшийся в районе солнечного сплетения.
— Так нормально, — вздохнула, понимая, что следующее критическое замечание может спровоцировать подругу снова упасть в кровать и отказаться куда-либо идти.
Девочки, взявшись за руки, выбежали из спального корпуса и устремились к выходу с территории училища.
* * *— Думаю, что ты не ошиблась, Славочка, выбрав этих малышек. — Людмила и Мстислава стояли у окна кабинета и смотрели вслед грациозно шествующим по аллее девочкам.
— С Дианки толк будет, — усмехнулась Мстислава. — А вторая, как её?
— Лена, — подсказала Милочка.
— Ну да, — кивнула Мстя, сделав вид что в напоминании не нуждалась. — Слишком уж своевольная! — добавила. — И эти сиськи.
— Успокойся, Славочка, — Людмила улыбнулась. — Какие сиськи? Девчонка плоская и худая, как стиральная доска!
— Вот пусть такой и остается, — проворчала Мстислава Звездинская.
* * *Летом все дети-сироты, воспитанники училища, отправлялись на дачу, находившуюся в ведомстве детского дома, в котором они жили до семи лет.
От помощи почти уже взрослых девочек и мальчиков директор детдома никогда не отказывался. Для воспитателей и нянечек — подспорье. Для ребятни — возможность расслабиться и подурачиться, когда ты под присмотром подростка, а не вздрагиваешь от окриков всем и всегда недовольных воспитательниц, уделяющих больше времени собственным детям, которые выезжали на дачу с матерями.
Этот год не стал исключением.
Девочек, которые на тот момент обучались хореографии в училище, распределили по группам, согласно возрасту. Среди пятерых будущих балерин, оказавшихся на попечении государства, Диана и Леночка были самыми старшими.
За малышами лучше присматривать тем, кто уже повзрослее. Дети «старшей» группы не требовали столь тщательного внимания и ухода.
Диане и Леночке, привыкшим к дисциплине и беспрекословному подчинению, не сказать, чтобы уж очень нравился уход за трёхлетками, впервые вывезенными на дачу в этом году, но зато малыши чувствовали, что рядом с ними «взрослые», слушались, не пытались куда-то убежать или забраться в море за ограждающую сетку. Ну а с тем, что кто-то, не дотерпев до туалета, умудрялся обмочить или, того хуже, обгадить штанишки, приходилось смириться и мыть испачканные попки вместо довольно ухмыляющейся няньки.
— Что кривишься? — любопытствовала нянечка, глядя, как Диана вытряхивает из трусиков «продукт жизнедеятельности» ребенка. — Это тебе наука и опыт на всю жизнь! Благодари и радуйся! Еще вспомнишь, когда сама матерью станешь! Когда свои дети пойдут!
— Она что, дура?! — шипела на ухо подруге Леночка. — Какие дети?! Она что, не понимает, что балет и материнство несовместимы?!
— Не знаю, — пожимала плечами Диана, застирывая трусики прямо в море. — Нам-то что? Это лето последнее, когда мы поехали на дачу.
— Ну да, — соглашалась Леночка. — В этом году мы станем заниматься вместе с мальчиками! Нас поставят в пары!
— Угу, — Диана надевала хорошо отжатые трусики на смущенного «казусом» малыша. — И начнут вводить в труппу театра. Конечно, в вечерних спектаклях мы участия принимать не будем, а вот дневные и утренники — прекрасная школа и возможность познакомиться поближе с теми, кто вскоре станут называться нашими коллегами.
— И если все сложится нормально, — заулыбалась Леночка, —
