Брайен Фрил - Отцы и сыновья
Аркадий. Поженимся? Я — жениться? Ради бога, что ты, мы, нигилисты, не верим в…
Базаров. И я рад за тебя. Она возьмет тебя в руки, а тебя надо взять в руки. Ты по своей природе нуждаешься в дополнении. Естественные элементы, восполняющие недостаточность, создают сбалансированное и стабильное целое.
Аркадий. Перестань, Базаров! Хватит делать из меня персону! Я, как и был, твой приятель, повар и судомойка. Знаешь, что мы сделаем — устроим большую вечеринку. Сразу после того, как ты сдашь экзамены… В середине сентября. Я приеду в Петербург. Купим бочонок пива. Соберем всех из нашего старого кружка и…
Базаров. Нет, обманываться нечего: нам вместе не быть, Аркадий. Мы оба это знаем. Сейчас мы прощаемся навсегда. И ты сам это чувствуешь… ты поступил умно: для нашей горькой, терпкой, бобыльной жизни ты не создан.
Аркадий. Какого черта ты говоришь про «нашу» жизнь и исключаешь меня? Забыл, что я тоже нигилист?
Базаров. Был, когда был студентом. Но душа твоя никогда не расставалась с дворянством, общественными благопристойностями и принятыми внешними приличиями. Не отрицаю, у тебя есть смелость и молодой задор. Но дальше благородного смирения или благородного кипения идти ты не способен. Да, тебя волнуют «злободневные проблемы», но ты полагаешь, их можно решить в ходе разумных, благопристойных споров. Ну, а если не получится, в запасе есть благопристойная дуэль. Увы, так нельзя добиться реальных перемен, радикальных перемен, Аркадий. Мир не переделаешь дискуссиями и мнимыми поединками в предрассветном тумане… Как ты сам сказал давным-давно своему дяде, мы уже миновали стадию социального анализа. Мы вступили в эру военных действий — и царапаемся, делаем больно, кусаемся, бьем, режем, ставим синяки, плюемся. К таким непристойностям ты не готов. Когда дело дойдет до крайностей, ты ограничишься благовоспитанным негодованием и благовоспитанной покорностью. Твое воспитание обеспечило тебе такой выход. А мое — нет. Я намерен идти до последнего и пойти на крайности, какими бы они ни были, — подлыми, дикими, благородными или бесстыдными.
Аркадий. Понятно.
Базаров. Если сказать прямо, Аркадий, ты не дорос до нас.
Аркадий. Не дикость ли и бесстыдство, что так прочно сидят в тебе, отпугнули Анну Сергеевну? Напрасно я сказал это. Прости меня, Базаров.
Базаров отвечает так же спокойно и холодно, как прежде.
Базаров. Не нужно просить прощения, я, действительно, возможно, отпугнул Анну Сергеевну. Но если это так, как случилось, то я нисколько не жалею об этом. Маленькие империи меня не привлекают. Мои прицелы настроены на более обширные пространства. Мы хорошо провели год вместе, Аркадий. Спасибо тебе за это.
Аркадий. Базаров, мне кажется, нам все-таки следует…
Он не доканчивает фразу, потому что из гостиной выходит Фенечка и направляется к ним. В руках у нее сверток с бутербродами для Базарова.
Фенечка. Ну, вы совсем готовы.
Базаров. Да.
Фенечка. Кто-то сказал об эпидемии тифа?
Базаров. Это мой отец. Он любит все драматизировать. Может, это только уловка, чтобы заманить меня домой.
Фенечка. И все же не надо зря рисковать, доктор. Я сделала вам бутерброды на дорогу. Знаю, вы любите холодную баранину.
Базаров. Большое спасибо.
Разговор все время прерывается неловким молчанием, характерным для расставаний.
Аркадий. Кто везет тебя?
Базаров. Прокофьич. Он сам вызвался.
Фенечка. Вам оказана честь. Меня он не возит.
Базаров. Он хочет знать наверняка, что отделался от меня навсегда. (Короткий смех. Молчание.) Я должен попрощаться с твоим отцом.
Аркадий. Да.
Фенечка. Он сказал, что он предпочитает играть фортепианные дуэты с Катей, чем один на виолончели.
Аркадий. Мне кажется, ему очень нравятся дуэты.
Фенечка. Он говорит, Катя играет так же хорошо, как ваша матушка.
Аркадий. Он так сказал?
Дуняша появляется в дверях гостиной.
Дуняша (громко). Фенечка.
Фенечка. Что?
Дуняша жестом зовет ее.
Что такое? (Идет к Дуняше.)
Аркадий. Дуняша вдруг сникла.
Дуняша дает. Фенечке бутылку молока. Они о чем-то говорят. Дуняша отвернула от нее лицо.
Базаров (громко). Прощай, Дуняша.
Дуняша исчезает. Фенечка возвращается.
Фенечка. У нее сильный насморк. Вот бутылка молока на дорогу. Она говорит вам «до свидания».
Базаров. Передайте ей «спасибо». Хорошо?
Фенечка. Передам.
Базаров. Ей все время казалось, что я недостаточно усердно сижу за книгами, носила все время чай мне.
Молчание.
Аркадий. Он говорит, что тоже уедет. Дядюшка. Во Францию, Германию. Может, в Шотландию!
Фенечка. На отдых?
Аркадий. Навсегда, говорит.
Базаров. Дом опустеет.
Фенечка. Он это что, серьезно?
Аркадий. Думаю, что да.
Фенечка. Когда уезжает?
Аркадий. Когда начнется жатва. Хочет принять участие в косьбе.
Фенечка. Павел?!
Аркадий. Да!
Фенечка. Шутите!
Аркадий. Нет. Ну, конечно, шучу.
Фенечка. Павел косит! Вы можете себе это представить? Ш-ш-ш…
Короткий смех. Звуки виолончели прекращаются.
Молчание. Павел подходит к ним.
Павел. Что, красавица Катя и Анна ужинают с нами сегодня?
Аркадий. Замечательно! (Очнувшись.) Правда? Это для меня новость.
Павел. Я что-нибудь не так понял?
Фенечка. Завтра вечером.
Аркадий. Мне тоже казалось, что в воскресенье.
Павел (смотрит в упор на Фенечку). А! Значит ошибся. Опять.
Фенечка. Приедут сразу после службы. Так условились.
Павел (продолжает смотреть в упор на Фенечку). Моя ошибка. Я все путаю, Фенечка. Простите.
Фенечка. Завтра вечером.
Павел. Понятно. Bon. Воп[23].
Базаров. Пожалуй, пора позвать Прокофьича.
Аркадий (продолжая разговор). Катя, наконец, выбрала имя для щенка.
Павел. Щенка? Какого щенка?
Аркадий. Для щенка от борзой, которого мы подарили ей в начале лета! И назовет она его Павлом!
Короткий смех. Николай подходит к ним.
Павел. Это чтобы меня не забыли, наверно?
Николай. Ну, готовы к отъезду? А, Евгений? Хорошо. Великолепно. Вас ведь отвезет Петр? Хорошо. Отлично. (Зовет.) Петр!
Аркадий. Его отвезет Прокофьич, папаша.
Николай. Прокофьич? (Мягко.) Еще лучше. Намного надежнее. К ночи наверняка доберетесь до Петербурга.
Базаров. Я еду не в Петербург. Я еду домой.
Николай. Хорошо. Хорошо. Даже отлично. Родители наверняка обрадуются. Как и мы рады были.
Базаров. Спасибо за ваше гостеприимство, Николай Петрович.
Николай. Мне было очень приятно. Нам всем было очень приятно. Нам всем будет недоставать вас, ведь так? Я буду скучать по нашим утренним прогулкам… иногда мы совершали их с вами. Павел будет скучать по… по этим… по этим оживленным политическим дискуссиям. А Аркадий будет скучать по студенческим дурачествам. И Фенечка… Фенеч- ка… Фенечке будет недоставать ваших блестящих медицинских советов. Ведь так? И…
Прокофьич появляется слева. До смешного с выпрямленной спиной и официален. Смотрит поверх голов.
Прокофьич (громко). Прошу прощения.
Николай. В чем дело, Прокофьич?
Прокофьич. Тарантас отбывает.
Николай. Мы знаем, Прокофьич. Спасибо.
Прокофьич. Я говорю об этом на случай, если кто еще хочет поехать в этом же тарантасе. (Берет чемоданы и важно уходит.)
Все смотрят ему вслед, удивляясь и смеясь над ситуацией. Фенечка прыснула на секунду. За ней Аркадий. Затем Фенечка взорвалась смехом. Все смеются, найдя в этом некоторое облегчение напряженности. Базаров лишь улыбается. Он наблюдает за счастливой семейной группой со стороны.
