Алан Эйкборн - Убийственный и неповторимый
Ева. Я позвоню Сидни Хопкрофту после Рождества и поговорю с ним.
Джеффри. Сидни Хопкрофту.
Ева. Он всегда спрашивает, не нужно ли одолжить.
Джеффри. Если ты думаешь, что я дам себя вовлечь в его гаденькие делишки…
Ева. А почему нет?
Джеффри. А ты видела, какие он строит дома? Половина жильцов требует переселения, еще даже не успев вселиться.
Ева. Дорогой, мне неприятно напоминать тебе, но после того, как в этом здании, которое ты построил для Харрисона, рухнул потолок и чуть не убил управляющего, после всего этого вся твоя надежда — на Хопкрофта, если ты еще хочешь работать архитектором в этом городе.
Джеффри. Спасибо, но я как-нибудь обойдусь без Хопкрофта.
Дверь открывается, входит РОНАЛЬД с двумя бутылками лимонного сока.
Рональд. Ну вот. Две бутылки лимонного сока.
Наливает два стакана лимонного сока и один виски.
Ева. Спасибо.
Рональд. Если вы не против, я выпью кое-что покрепче. На этот раз немного поспокойнее, чем в прошлое Рождество, да?
Джеффри. Что?
Рональд. Я говорю, в прошлое Рождество. Помните? У вас?
Джеффри. Да уж.
Ева. Да.
Рональд. С ума сойти. Теперь можно над всем этим посмеяться. Старина Хопкрофт. (Смеется.) Всегда вспоминаю этого Хопкрофта. Между прочим, идет в гору, вы знаете? С огромной скоростью. Летит, как ракета. А по виду не скажешь. Я его никогда не любил особенно. Но ссориться с ним не стоит. При таких-то скоростях…
Ева. Да.
Джеффри (берет книгу, которую читал Рональд). Хорошая?
Рональд. Да, очень. Очень хорошая. Ужасно забавная. Есть… пикантные места. Миссис Минс нашла под матрасом у кого-то из мальчиков. Прочла всю, не сходя с места. Бедняжка. Лимонный сок.
Ева. Спасибо.
Рональд. Лимонный сок.
Джеффри. Спасибо.
Рональд (поднимая стакан с виски). Ну, с Рождеством. С Новым годом, с новым счастьем.
Ева. С Рождеством.
Джеффри. С Рождеством.
Рональд (после паузы). Я слышал, у тебя неприятности, Джефф? Очень жаль.
Джеффри. О чем ты?
Рональд. Да с Харрисоном. Говорят, эта штука хлопнулась… О, извини, я, наверно, не так выразился, я не то хотел сказать.
Джеффри. Нет, все в порядке.
Ева. Джефф в этом нисколько не виноват.
Рональд. Да нет, конечно. Что я, не знаю Джеффа. Я только хотел сказать, что газеты врут бессовестно. Лично я не стал читать эту статью. И все мои друзья тоже.
Ева (после паузы). Просто Джефф придумал что-то совершенно новое…
Джеффри. А как дела в банке?
Рональд. Дефицита пока нет. И уверяю тебя — только благодаря мне.
Раздается звонок.
Джеффри. Это в дверь?
Рональд. Нет, это… э-э… из спальной. Никак не снимем эти звонки. Иногда они нужны. То у мальчиков корь, то еще что-нибудь.
Ева. Я поднимусь к ней?
Рональд. Нет, зачем, я сам…
Ева. Да мне не трудно…
Рональд. Ну, спасибо. Там, наверно, какая-нибудь ерунда. Хочет, чтобы ей страницу в журнале перевернули.
Ева. Ну нет, не думаю.
Рональд. Вообще-то труд небольшой. Если это доставит ей удовольствие….
Ева. Конечно…
ЕВА выходит, закрыв за собой дверь.
Рональд. Э-э, куда нам спорить с женщинами. Их не переспоришь. Пустое дело. Но тебя, наверно, это не касается, а?
Джеффри. Почему?
Рональд. Ну, мне кажется, тебе повезло больше всех.
Джеффри. Вообще-то, да.
ДЖЕФФРИ сидит в кресле.
Рональд. Ты там у себя завел образцовый порядок, на домашнем фронте. (Смеется.)
Джеффри. Здесь надо только уметь…
Рональд. В этом все и дело. Я никогда не умел, никогда. Возьми мою первую жену. Красивая женщина. Очень привлекательная. Мне казалось, что она совершенно счастлива. Вдруг, в один прекрасный день, собирается и уезжает. Просто удивительно. Понимаешь, у меня даже в мыслях не было, что она вдруг уедет. У нас была квартира рядом с банком, ты понимаешь — на работу ходить недалеко. Я в тот день забегаю домой пообедать, она мне подает. Готовила она прекрасно, жаловаться грех. Я ей сказал — что-то вроде «очень вкусно, привет, до вечера». Потом был перерыв на чай, я прихожу, поднимаюсь, ее нет. Ну, я поискал ее сначала, думал, может, она под машину попала, или в магазин ушла, или как-нибудь памяти лишилась. А потом она мне написала, много позже, мол, с нее хватит. Что делать, махнул я на нее рукой. Потом я занялся теннисом, чтобы забыть о ней, ну и женился на Мэрион. Конечно, теперь все это давно позади, но все равно, я иногда сижу здесь и не могу отогнать мысли — что случилось? Что-то ведь должно было случиться? А что — не могу понять. Я только одно знаю: одни в этом деле понимают, а другим не повезло и все.
Джеффри. В каком деле?
Рональд. Ну, вот в этом деле, в женщинах. Вот ты, наверно, будешь смеяться, но я дожил до своих лет и даже не знаю, о чем вообще женщины думают. Для меня это книга за семью печатями. Конечно, дай им Бог счастья. Как бы мы без них жили. Но лично я их никогда не понимал. Черт побери, ведь как бывает? Сначала тебе с ней хорошо, потом глядишь — а она уже расползается по швам, как старая куртка какая-нибудь. Потом слезы начинаются, битье посуды. Мебель начинает крушить. Бог знает что. Обе мои жены, дай им Бог здоровья, доставили мне много разных удовольствий за эти годы, но — Бог свидетель — я на них и потратился, на все их побрякушки. И все равно мы без них никуда, верно я говорю? Мне так кажется. Хочешь еще по одной?
Джеффри. Нет, спасибо.
Дверь открывается, входит ЕВА. ДЖЕФФРИ встает и снова садится.
Ева (входит быстро и закрывает за собой дверь). Бр-р-р.
Рональд. А-а.
Ева. Забыла надеть пальто. (Надевает пальто.)
Рональд. Что-нибудь важное?
Ева. Нет. (Становится на колени около плиты, чтобы согреться.) Она хочет спуститься.
Рональд. Сюда? В ее состоянии?
Ева. Она хочет выпить с нами, пока мы все здесь.
Рональд. Ну да, узнаю свою жену. Затащила наверх, только чтобы сказать, что через минуту спустится вниз. Я тебе налил.
Ева. Спасибо.
Рональд. А как поживает ваша бешеная собака? По-прежнему грызет гостей?
Джеффри. Н-нет…
Ева. Нет, пришлось ее… отдать.
Рональд. Да что вы? Не может быть.
Ева. Да, она ела слишком много. Очень дорого обходилась. А те люди, которым мы ее отдали, у них ферма… они согласились ее забрать.
Рональд. Ты подумай, я не знал. Очень жаль.
Ева. Нам было так трудно решиться на это. Мы чувствовали…
Джеффри. Это ты чувствовала. Говори про себя.
Ева. Дорогой, нам было просто не по средствам ее держать.
Рональд. Ну, зато Дик Поттер будет доволен. По-моему, он еще неплохо отделался. Два-три шва на ноге.
Ева. Да, не больше.
Рональд. Во всяком случае, здоровье не пострадало. Уже карабкается по горам Швейцарии. Надеюсь, наши мальчики связаны с ним крепкой веревкой.
Ева. Как, они сейчас путешествуют?
Рональд. Да, сколько лет обещал сам с ними сходить… Ну, хотя бы посидим без шуточек этого Поттера.
Джеффри. Большая беда.
Дверь открывается. Вплывает МЭРИОН в пеньюаре. Она становится в драматическую позу и всплескивает руками.
Мэрион. Джефф, дорогой, как это мило, что вы с Евой пришли навестить меня.
Джеффри (вставая). Я очень рад.
Мэрион. Нет, ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Это страшно, страшно мило с вашей стороны.
Джеффри. Ну, вот видишь, как хорошо. Мы тоже…
Мэрион. И особенно я рада, что именно на Рождество. Бог вас помилует, что не забываете меня на Рождество.
Рональд. Послушай, Мэрион, ты закоченеешь до смерти. Я тебя умоляю, надень что-нибудь, несчастная.
Мэрион. Мне тепло.
Рональд. Позволь, я накину на тебя пальто. Ты же только что из постели.
Мэрион. Дорогой, я же сказала, мне тепло. Почему я должна у себя на кухне сидеть в пальто. Кто это на кухне сидит в пальто? Одни лавочники. Странно даже. Налей мне чего-нибудь.
