Жизнь на кончиках пальцев - 2 - Маруся Новка
Милочка затравленно смотрела в лицо Тимура. Еще несколько секунд и она расплачется прямо тут. На виду у любопытных прохожих.
— Нам нужно поговорить, — Халфин ослабил хватку, но плеча своей пленницы из руки не выпустил. — Сядь, пожалуйста, в машину. Я отвезу тебя домой.
Людмила подумала, что не стоит устраивать скандал на виду у посторонних. Что нужно выполнить требование Тимура. Потому как просьбой его слова не выглядели. И тем более, у неё будет возможность вернуть наряд, в котором она вчера блистала, дарителю. Едва заметно кивнула головой.
Но Халфину этого знака хватило. Он отпустил плечо и согнул руку в локте, предлагая спутнице опереться. Ровно через пятнадцать секунд автомобиль сорвался с места, давая доступ к остановке беспрерывно сигналящему автобусу.
* * *Милочка вошла в квартиру и услышала, как за спиной захлопнулась дверь.
За все время, которое заняла дорога к её дому, ни она, ни Тимур не проронили ни слова.
Когда машина остановилась у подъезда, Людмила не стала дожидаться, пока перед нею откроют дверцу авто, а быстро вскочила и чуть ли не побежала по тротуару. Ни дыхания, ни звука шагов Тимура за спиной она не слышала, но понимала, едва ли не чувствовала кожей, что мужчина следует за нею.
— Подождите немного, Тимур Айдарович, — Людмила остановилась на пороге комнаты, — здесь, или на кухне, — ткнула пальцем в нужном направлении, — я постараюсь управиться как можно быстрее.
Ни торчать в крохотной прихожей, ни, тем более, следовать в кухню Тимур не собирался. Он шагнул вслед за Милочкой и одним неуловимым движением развернул её лицом к себе:
— Прежде чем ты примешь решение, прежде чем мы попытаемся построить отношения, ты должна знать, что никогда, ни при каких условиях ты не должна сомневаться ни в моих словах, ни в моих поступках. Не пытаться что-либо обсуждать. Не пытаться возражать. Помнить, что если я поступаю так, а не иначе, значит это нужно. Значит, выбора нет. И все, что я делаю, направлено во благо.
Людмила опешила:
— Какие отношения?! О чем ты говоришь?! — снова перешла на «ты». — После того, как ты поступил со мною сегодня утром, разве можно говорить о каких-то отношениях.
— Можно, — Халфин улыбнулся, — и даже нужно. Если ты готова принять условия. Просто я не хочу, чтобы твое, да и мое время было потрачено впустую, — снова повторил: — Если я что-то делаю — значит, так нужно.
— Но сказать мне, что попросту не можешь провести — это что, так трудно?! — продолжала недоумевать Людмила. — Ты не представляешь, что мне пришлось пережить?! Я ненавидела и себя и тебя! Мечтала попасть в аварию и погибнуть, только чтобы это забылось и исчезло!
— Ты бы не отнеслась к моим требованиям настолько серьезно, как нужно, если бы я просто попытался объяснить необходимые условия жизни рядом со мною, — вздохнул Тимур. — Ты мне очень нравишься. И ты — та женщина, которая сможет соответствовать. Если, конечно тебя устроит, — повторил: — Не задавать вопросов, не обсуждать мои действия, коль скоро я этого не позволю. Даже если тебе покажется, что мои поступки оскорбительны и предосудительны, прими их как данность и необходимость.
— Какие странные условия, — пожала плечами Милочка. — Кто ты такой, Тимур Халфин? Что дает тебе право так себя вести?
Тимур словно не услышал вопроса, продолжил излагать свои мысли:
— Этот разговор между нами состоялся в первый и последний раз. Я никогда не подвергну твою жизнь опасности. Но если я что-то сделал или чего-то не сделал — ты должна знать, что так было необходимо. Мне не нужна рядом женщина, от которой не знаешь чего ждать, не нужна взбалмошная истеричка, а потому я был честен с тобой, — усмехнулся, — насколько это для меня в принципе возможно. Ты можешь все обдумать, прежде чем дать ответ. Но, если ты примешь условия, если захочешь быть рядом со мною — можем попробовать. Не исключено, что я в тебе не ошибся, — повторил уже более уверенно, — а я не ошибся! И у нас все получится. Если же нет — я пойму. Если мои условия не приемлемы для тебя — мы больше никогда не увидимся и постараемся друг друга забыть.
— Что получится? — лепетала Милочка. — Я ничего не понимаю, — почувствовала, как снова заломило виски.
— Завтра утром тебя отвезут на работу, — казалось, что Халфин и не собирается продолжать разговор. — Я приеду вечером и хочу получить ответ, — шагнул к двери, собираясь покинуть квартиру.
— Подожди! — крикнула Милочка в спину. — Забери платье! Мне оно не нужно.
— Мне тоже не нужно, — Тимур остановился, но не обернулся. — Можешь выбросить на помойку, — отодвинул язычок хлипкого замка и захлопнул за собой дверь.
* * *Милочка замерла в центре комнаты, уставившись на злополучное платье.
«Выброси на помойку!» — вспоминала слова Тимура, — «Может, и выброшу! Но только после того, как постараюсь понять, о чем он говорил! Что это за странности?! О таких требованиях в начале отношений никто не слышал!» — голова разболелась не на шутку, а потому, Милочка вздохнула и пошла в кухню. Ромашковый чай лучшее средство от мигрени. Если, конечно, не считать «мазюку» от любовника Звездинской, опробованную сегодня днем.
Она обрадовалась, убедившись в том, что горячую воду не отключили. Повернула вентиль крана до упора, вылила под струю два колпачка драгоценной пены и отправилась в кухню заваривать чай.
Через четверть часа Людмила, поставив на бортик чашку с чаем, погрузилась в ванну. Сделала глоток. Потом еще один. Тепло обволакивало изнутри и снаружи. Она быстро допила чай и закрыла глаза, опустившись в воду по самый подбородок. Ей нужно хорошенько обо всем подумать…
* * *«Что предлагает Тимур? Начать строить отношения? И это значит, что она ему, как минимум, нравится! Ведь говорить о чем-то подобном с женщиной, к которой безразличен — глупо!» — Милочка пошевелила пальчиками ног, улыбнулась. Продолжила размышлять дальше:
«Но эти его условия
