Пэпэла (Бабочка) Часть 4 - Уваров Максимилиан Сергеевич
– Ты какой-то странный сегодня, Илюша, – Сонька замолчала и внимательно посмотрела на Илико.
Он снова попытался разглядеть в Соньке ту чертинку, которую так любил. Но… сердце молчало. Тогда Илико решительно шагнул к ней и, властно обняв, поцеловал в губы.
– Илюша! Ты что? Увидят же! – Сонька отстранилась и скромно опустила глаза.
– Все будет хорошо, дорогая, – погладил ее по плечу Илико, но на его душе было неспокойно. В голову вдруг пришла странная мысль: «Зачем мне она?».
– Я люблю тебя, Илюша, – сказала она, и Илико сразу нашел ответ на свой вопрос: «Чтобы меня любить!».
Наступил день, которого с нетерпением ждали все. Именно сегодня строгое жюри должно было объявить результаты отбора. Соня, Илико, Жюль и Клара сидели в огромном фойе в ожидании приговора. Смирнов на этот раз даже не пытался делать вид, что спокоен. За час ожидания он несколько раз обошел фойе по всему периметру и выкурил на небольшом балконе не меньше десяти папирос.
– Господа, вас ожидают в зале, – сказал распорядитель и жестом пригласил всех пройти за ним.
– Господа, мне очень жаль, но я вынужден вас огорчить, – начал речь председатель жюри, и он же директор театра. – Нам совершенно не подходит тот стиль и то исполнение, которое вы показали. Постановка сама по себе неплоха, но увы… Те принципы, которыми вы руководствовались, создавая ее, сильно устарели. Время классического балета с примитивной, хотя и добротной хореографией прошло. Поэтому мы вынуждены вам отказать.
С каждым словом директора тетра Смирнов становился все мрачнее и мрачнее. Клара тихо всхлипывала, вытирая слезы расшитым платочком. Сонька жалась к Илико, вцепившись в рукав его пиджака. Жюст растерянно теребил пышный шарф на шее. Илико же впал в оцепенение.
«Неужели это все было напрасно? Все обман? И ради этого я опустился до уровня дешевой куртизанки?» – думал он, мрачно глядя на деревянный пол.
– Но… – многозначительно поднял вверх палец директор. – Мы сделали одно исключение. Господин Чантурия, – мужчина кивнул Илико, и тот удивленно поднял на него взгляд. – Мы долго спорили с коллегами по поводу вашей кандидатуры. Тем более что правилами оговорено, что в труппу театра будет приглашаться вся команда, но… Мы решили сделать для вас исключение. Ваша техника просто восхитительна! Я впервые видел, как танцор парил над сценой, словно на крыльях. Такой легкостью прыжков, как у вас, мог похвастаться если только Кнежинский. В связи с этим хочу поздравить вас. Вы приняты в труппу.
– Илюша! – Сонька в восхищении смотрела на Илико. – Илюшенька! У тебя поучилось!
– Прими мои поздравления! – пробасил Жюст и похлопал Илико по плечу.
– И я тебя хочу поздравить, – Смирнов вплотную подошел к Илико, но вид у него был нерадостный. Илико даже показалось, что Смирнов хочет его ударить.
– Примите и наши поздравления, – широко улыбнулся директор театра.
– Благодарю, господа, – сдерживая нахлынувшие эмоции, Илико кивнул членам комиссии.
После оглашения вердикта компания перебралась в небольшой ресторанчик, и, рассевшись за столом, все стали активно обсуждать случившееся. Соня сияла от счастья и весь вечер держала Илико за руку, бросая на него восхищенные взгляды.
– А я знал, что так случится, – сказал вдруг молчаливый Жюст. – Не зря же… – но Смирнов не дал ему закончить начатую фразу.
– Конечно не зря. Что говорить, Чантурия! Ты заслужил это, – Сашка криво ухмыльнулся. – Ты работоспособный, как лошадь. И талантливый! Я могу с тобой перекинуться парой слов, с глазу на глаз?
Они вышли на улицу и закурили.
– Неужели ты пошел на это, Чантурия? – спросил его Сашка после недолго молчания.
– Ты о чем? – сделал удивленное лицо Илико.
– Ты сам знаешь, о чем. Конечно, это твое дело и тело, только… Сонечка про это узнать не должна! Ты меня понял? – Смирнов взял в кулак лацкан пиджака Илико.
– По-твоему, я совсем идиот? – Илико дернулся и вырвался из его рук.
– Нет, Чантурия! Ты не идиот. Ты сволочь! И я буду молчать о том, что знаю про твою сделку с Дегтяревым. Но не ради тебя. Только ради нее! – Смирнов кинул себе под ноги недокуренную сигарету и, растоптав ее носком ботинка, ушел обратно в зал.
*Курос (др.-греч. κοῦρος) – тип статуи юноши-атлета, обычно обнаженного, характерный образец древнегреческой пластики периода архаики.
