Нисим Алони - Американская принцесса

Фрэди (шёпотом). Вот так, да?.. Незатейливо?.. Без клубов пара?.. Без преисподней?..

Король. Я больше не король.

Фрэди (тем же приглушенным голосом, недоверчиво). И всё это в честь Трокадеро. В одно прекрасное утро ты просыпаешься и бросаешь к её ногам всё своё королевство, со всеми потрохами. После двадцати лет упрямства.

Король. Я ошибся. Король ошибок не совершает.

Фрэди (после паузы). Не правда ли забавно, что именно теперь американская принцесса желает водрузить на твою голову корону?

Король. Корону?

Фрэди. Она прислала напоминание. Она хочет видеть тебя в фильме.

Король. С хвостом, не так ли? С петушиным гребнем?

Фрэди. С прессконференциями, приёмами, с интервью в газетах. Она вернёт тебе твоё имя, папа. Она вернёт тебе тело, лицо, память. Она дарует тебя своей милостью, папа. Она возвращает тебя во дворец.

Король (повышая голос). В курятник!

Фрэди. Ты всё воспринимаешь в неправильном свете.

Король. В неправильном свете. Верно. Верно. Ты прав. Я принял эту гусыню за лебедя. (Повышает голос.) Но она гусыня! Гусиная принцесса! Крупникова принцесса!.. (Шёпотом.) Я был слаб. И голоден, это верно. Набросился на зёрна, не заметив силка! Едва не угодил в этот курятник, в этот оголтелый пантеон госпожи Кокомакис, за компанию с топ — моделями и экстрасенсами. Короля ей не хватало!.. Истерзанного короля для аппетита. Эдакого заматерелого петуха, подозрительного, и ощипанного в добавок. Чтобы кукарекал на свой манер по её высочайшему повелению, для пущей радости. Король — паяц вот кого не достаёт в её коллекции. Гусыня. Я был королём, да! Маркизом! Принцем! Милостью божьей. Но теперь я никому не нужен. Я знаю. Дворец мой разрушен. Вазоны с петуньями растоптаны. Королеву представляют умалишённой. Осталось лишь обратить мою жизнь в пародию. Фильм. Кинематограф.

Фрэди. Конец легенды дома Гогеншваденов.

Король. Да. Конец.

Фрэди. Но ведь остался ещё отпрыск. Единственный. Последний.

Король. Отпрыск?

Фрэди. Наследный принц Фердинанд.

Король. Ты слишком быстро наловчился клевать зёрна.

Фрэди. Посмотри на меня, папа. Мне двадцать пять лет. И три месяца. Почти что зрелый возраст. Нет? А что у меня есть? Пол — коня. Без ног. Да и вид у него не царский. Но это добрый конь. Я чувствую. И сильный. И я хочу скакать на нём во весь опор. Так вышло, что его ноги оказались у тебя. Они нужны мне. Конец тронной речи.

Король. У меня нет никаких конских ног.

Фрэди. Послезавтра последняя съёмка, папа. Авенида Бульвар. (Направляется к выходу.) Приходи.

Король. Нет.

Фрэди. Ты прийдёшь, папа. (Подходит к магнитофону.) Ты прийдёшь, папа. (Глядя на отца.) На этой плёнке последний урок французского?

Король устремляется к магнитофону, пытаясь помешать Фрэди включить его, но сын опережает отца. Поначалу слышен свист, а затем голос короля, поющего арию из оперы.

Фрэди (озадаченный поворачивается к отцу). Ты?!..

Король (глядя на сына свысока). Я!

Фрэди. Любовь, а?

Король (громким, сдавленным голосом, будто собираясь разрыдаться). Любовь!

Фрэди. Ты фальшивишь. До свидания, папа. Послезавтра. Авенида Бульвар.

Голос поющего короля нарастает. Фрэди уходит. Свет гаснет.

Загорается надпись «Тихо. Идёт съёмка». Пение короля растворяется в увертюре к «Вильгельму Телю».

Голос глашатая. А — тан — сьон! А — тан — сьон! Бескомпромисная дуэль престарелого короля Бони с юным принцем Фрэди! А — тан — сьон! А — тан — сьон! Бурый хозяин прерий против чёрного атамана призраков! А — ля — оп!

Поединок проходит на затемнённой сцене. Лишь короны, резиновые мечи и мантии обоих дуэлянтов, а также очертания коня проступают в ультрафиолетовом освещении. По окончании дуэли, когда становится ясно, что соперники не смогли одолеть друг друга, над ними загорается свет и оба участника поединка поют безголосо дуэт отца и дочери из «Риголетто». Вслед за последними тактами дуэта на сцене включается общее освещение и раздаются аплодисменты работников съёмочной группы.

Фрэди (поспешно хватая шляпу и пиджак). Адье.

Актёр (ему вслед). Ваше Высочество.

Но Фрэди уже покинул сцену. Апплодисменты не смолкают.

Актёр (обращаясь к съёмочной группе). Благодарю вас. (Овация продолжается.) Благодарю вас!.. (Апплодисменты стихают. Он озирается в сторону выхода.) Спасибо. Спасибо. Спасибо. От всего сердца. Наша профессия, коллеги, наша безжалостная профессия обязывает меня покинуть вас, улететь от вас далеко — далеко. В Австралию! А посему, с вашего позволения, всего два слова, максимум три. Коллеги! Что такое человек? Сегодня этот вопрос будоражит весь мир. Действительно, вопрос наболевший. Что такое человек. В этой связи, позвольте мне, коллеги, высказать наболевший ответ: да ничего, кроме пластических операций! (Раздаются апплодисменты.) Каждый день новая операция, коллеги! Каждое утро новое лицо! Каждый вечер свежее эго, незапятнанная автобиография, характер на любой вкус! (Про себя.) Иначе невозможно. (Повышает голос.) Да здравствует золотой век, коллеги! Вперёд, к просвещению! (Раздаются аплодисменты.) И позвольте вам заметить, бодрые мои коллеги: вы снимаете грандиозный фильм! Я носом чую! Жаль, что не могу остаться с вами до конца! Браво, Жан-Поль! (Раздаются аплодисменты.) А теперь в Австралию! Ничего не поделаешь! Ждёт меня там капитан Кук, Джеймс. Выдающийся человек! Царство ему небесное. Адье.

Раздаются аплодисменты. Гаснет свет.

Звучит джазовая импровизация. Опускается вывеска «Кафе Вена». На авансцене стоят стол и два стула. На одном из стульев сидит изрядно захмелевший Фрэди и держит в руке телефонную трубку.c

Фрэди (напевает любовную арию из отцовского репертуара и в паузах пьёт большими дозами). Она исчезла, Крупник. Она исчезла, эта девушка с улицы Луны. Тридцать песо. Экс-цель-зи-ор! Её нигде. (Поёт.) Если это молодцы с кайе де-ла-Мар, Жан-Поль, если это их рук дело. Не выйдет у тебя ничего. Ни последней съёмки. Ни фильма. Потому что Бони Гогеншваден, бурый хозяин прерий, на последнюю съёмку не прийдёт. Не прийдёт. Гордый степной лев. (Входит актёр.) А, это ты?

Актёр (он также выглядит подвыпившим). Я, я.

Фрэди. Ты разве не должен был улететь в Австралию?

Актёр В Австралию?. В такой депрессии. Неужели Вы не видите? Не чувствуете?.. Всё разлезлось по швам. Все операции. Весь этот роскошный фасад. Я это снова я, Ваше Высочество. Со своим собственным эго. Со своей биографией. Я фикция, попросту пустое место, я. (Подходит к Фрэди.) Запомните, крепко запомните: я понятия не имею, кто я такой. Совершенно. Не помню. Это было так давно я. Давным — давно. Милая Богомания.

Фрэди. Ты родом из Богомании, а.

Актёр Из провинции Пэк.

Фрэди. Роялист?

Актёр Патриот. А Вы?

Фрэди. Экс.

Актёр Понимаю авангард. Я нет. Я патриот. Верный сын своего отечества. Где бы я ни скитался, во сне мне всегда является красавица Богомания, с горами и долинами, колыбель моей любви, единственная. Не скрою: я до сих пор дрожу при виде флага. А бравурные марши моей отчизны а, бравурные марши!.. Под них она и ускакала, моя любовь. В Нью-Йорк.

Фрэди. Нью-Йорк?

Актёр Нью-Йорк, Нью-Йорк. Тринадцать. Пост рестант.

Фрэди (садится). Кокомакис.

Актёр (лицом к лицу с Фрэди). Моя жена. (Усаживается.) Сервус!

Фрэди (наполняет бокал и залпом выпивает его содержимое, произнося). Твоё здоровье.

Актёр Погодите. (Достаёт из кармана свою фляжку.) Виски собственного разлива. Никому не доверяю. Продают одну отраву. (Пьёт, прячет фляжку и затем указывает на бутылку, стоящую на столе.) Выпейте, выпейте. Спасает от неведения. Вы любите?

Фрэди. За плату.

Актёр (повысив голос, торжественно). Я безумно люблю, Ваше Высочество! Её. Семь месяцев она была со мной, там, на родине. Веселилась. Чуть слышно напевала в гостиной. На рассвете, бывало, выбежит нарвать цветов и возвращается, усыпанная с ног до головы капельками росы. И я знаменитый актёр! С лицом! С перспективой!.. В одно прекрасное утро она не вернулась. Упорхнула, вот так, ф-ф-ф-т-ь. С неким угольным магнатом из Америки. (Вновь достаёт фляжку.) Хотите выпить?