Unknown - Пока смерть не разлучит нас (СИ)
— Я сниму повязку, чтобы сделать массаж, — объяснил юноша, разматывая ткань с его плеча.
Степенной походкой в просторные покои вошёл Старший. Обратив внимание, что брат пришел в себя, он постарался скрыть беспокойство, проступавшее за его обычным высокомерным видом.
— Я совершил большую ошибку, разрешив тебе править колесницей, — холодно начал Старший. Таким тоном он обычно общался с братом, когда был им очень недоволен (ведь он заботился о брате с детства, после смерти родителей).
— Отныне, как и прежде, это будут делать рабы. Только такие безумцы, как твой умерший соперник, могут рисковать своей жизнью. Ты поддался духу соперничества, приняв его вызов, но больше этого не повторится. Ты слишком важен для меня, и я больше не позволю тебе совершать подобные поступки.
— Ты мне не отец, — разлепив губы, хрипло возразил Младший.
Он поднял руку, чтобы лекарю было удобнее разматывать повязку, и намеренно отвернулся от брата. Заметив, как тонкая улыбка скользнула по губам юноши, Младший предпочёл сконцентрировать своё внимание на нём.
Не дождавшись ответа, Старший фыркнул от возмущения и нетерпеливо поинтересовался у лекаря:
— Сколько времени понадобится на то, чтобы он встал на ноги? Через несколько дней к Дельфийскому оракулу пожалует Александр Македонский, и мне хотелось бы вместе с братом посетить храм Аполлона.
— Вместе?! — Младший взвился бы на ноги, будь у него больше сил. Общество брата было скучным до зубовного скрежета, а совместные выходы в свет превращались в настоящую пытку. — О моем желании кто-то спросил?
Развернувшись к нему, Старший возмутился:
— Ты вырвал у меня разрешение быть возничим на гонках в обмен на согласие пойти вместе со мной. Там будут все именитые мужи города, и ты просто обязан….
— Обязан что?! — глаза Младшего засверкали гневом. — Плести вместе с тобой хитроумные политические интриги? Именно за этим ты хотел потащить меня в храм, чтобы представить как своего ставленника! Да у меня челюсти сводит от зевоты каждый раз, когда я слушаю ваши речи! Ладно, — неожиданно мирно закончил он. — Раз обещал — пойду, — он осторожно лёг на бок, давая возможность юноше приступить к массажу.
Брат удовлетворённо кивнул и удалился, посчитав разговор законченным.
Смоченные оливковым маслом, умелые руки легли на правое плечо Младшего — разминая напряжённые мышцы, они легко прошлись от основания шеи до локтя, вызывая мурашки удовольствия. Прикосновения этих рук дарили ни с чем не сравнимое облегчение.
— Как давно ты стал жрецом Аполлона? — лениво поинтересовался Младший. Ласковые пальцы, переминающие плечо и даря неземное блаженство, напряжённо замерли.
— Откуда тебе это известно?
Младший улыбнулся. Его наблюдательность и умение делать правильные выводы зачастую смущали и шокировали окружающих людей, хотя ему это даже льстило. Не каждый может похвалиться, что видит чужие тайны.
— Ты не раб, — сказал Младший, — наших я знаю. Старый раб-лекарь недавно умер, а брат слишком требователен в выборе, поэтому ещё не нашёл ему замену. Невольников можно купить только на торгах раз в неделю, и он просто не успел бы выбрать нового. К тому же, ты слишком молод для свободного лекаря, в храме же жрецов учат врачеванию с детства. У тебя шершавые руки, но нет мозолей, и от них исходит стойкий и терпкий травяной аромат, который можно почувствовать даже после масла.
— Ты видишь людей как на ладони, — восторженно отозвался жрец. — Ты оракул?
— Я не слышу глас богов, — с усмешкой отозвался мужчина. — Но я люблю наблюдать. Расскажи мне.
После некоторой паузы юноша продолжил массаж.
— В храм я попал еще ребенком, — мягко произнёс наконец юноша, разминая мужчине шею. — Родители отдали нас с сестрой жрецам, оставив себе только старших детей — год выдался тогда не слишком урожайным и они не могли прокормить большую семью. Хотя это всё равно не помогло им, — тихий голос лекаря дрогнул.
— Через несколько лет я встретил одного из старших братьев на улице с ошейником раба — мы с сестрой мечтали выкупить его, но пока накопили лишь половину нужной суммы.
— Поэтому ты пошёл в услужение к моему брату? — спросил с интересом мужчина.
— И да, и нет, — с тихим смешком ответил жрец. — Твой брат, конечно, не считает денег, но очень скоро ты поправишься.
— Извини, — засмеялся Младший, — что не разбился сильнее.
— Ну что ты, — переворачивая его на спину, горячо возразил жрец, — жаль было бы калечить такое прекрасное тело.
Младший только приподнял брови — в этой фразе он услышал нечто большее, чем простые слова лекаря. Щёки юного жреца, покрывшиеся нежным румянцем, это подтверждали.
Юноша немного смутился и замолчал, посчитав, что был навязчивым: ему действительно нравился этот стройный, длинноногий мужчина. Еще там, на ипподроме, он восхищался грацией и силой, с которой Младшему удавалось править колесницей. Если бы не ошибка соперника, лавровый венок и титул чемпиона непременно достались ему.
Приняв сидячее положение, Младший смог рассмотреть своего лекаря поближе: короткие волосы юноши выгорели на солнце, у него было открытое и доброе лицо, а кожу покрывал сильный загар, как у человека, привыкшего бывать на воздухе, собирая коренья и травы.
Юноша смотрел на него с долей восхищения и смущения, что заметно тешило самолюбие.
— Если ты так сильно хочешь выкупить брата, почему не нашел себе покровителя, который помог бы деньгами? — спросил мужчина, окинув взглядом ладное, пропорциональное тело с крепкими мышцами. Большинство бы назвали его прекрасным.
Юноша отвернулся, как будто не желал, чтобы видели его лицо.
— Я пробовал, — его голос звучал глухо. — Несколько раз соглашался, но это было … неприятно. Даже ради свободы брата, без любви, оно того не стоит.
Младший внимательнее всмотрелся в жреца и закусил губу, погружаясь размышления.
У него никогда не было подобных проблем — когда он посещал гимназию для юношей из богатых и именитых семей Дельф, Младший мог позволить себе выбрать любого, кого привлекало его тело. Со его взрослением, желание плотских удовольствий постепенно уступало место желанию найти кого-то, кого привлёк бы и его разум. Вот только острый язык так же легко отпугивал поклонников, как и привлекал их.
Младший ничего не мог поделать — человеческая глупость его выводила из себя.
— Я приду завтра, — тихо пообещал жрец, решив, что его подопечный вполне пришел в себя и может свободно двигать рукой. Подхватив кувшинчик с маслом, он быстро вышел, оставив мужчину наедине со своими мыслями.
***
Время текло с присущей ему неторопливой размеренностью, а встречи их были похожи одна на одну: осмотр плеча, массаж, и непринужденный разговор, в котором они все лучше и лучше узнавали друг друга.
Когда мышцы окончательно восстановились и сошли последние царапины, юноша разрешил Младшему принять ванну, а не только обтираться мягкой губкой, а в самом конце — пообещал сделать массаж полностью, не ограничиваясь плечом.
В доме имелась собственная баня с бассейном для омовения — как никогда Младший был рад, что не приходилось посещать общественные бани, чтобы понежиться в теплой воде.
Скинув с себя хитон и со стоном блаженства погружаясь в воду, Младший закрыл глаза — тёплая вода ласкала тело, даря умиротворение. Умелые руки юноши, который до этого ждал в стороне, легко коснулись кожи, начиная массировать плечи.
— Я могу и привыкнуть к тебе, — произнес Младший, маскируя шутливым тоном действительно озаботившую его мысль, — ты не хотел бы бросить храм и служить мне?
— Очень скоро я наскучу тебе и стану одним из многих слуг в этом большом доме, — не воспринял всерьез предложение юноша.
— Кто знает, — загадочно добавил мужчина, настроенный на благодушный лад.
— Все-таки боги благосклонны к тебе — плечо скоро заживёт. Небольшая цена за то, чтобы остаться в живых. Тот мужчина, которому повезло меньше... он был твоим возлюбленным? — на последнем слове голос жреца стал немного хриплым. — Я видел, как вы говорили перед забегом. Он так улыбался, заглядывая тебе в глаза. Ты любил его?
Уловив нотку ревности, Младший повернул голову, встретившись с настороженным взглядом синих глаз.
— Я позволил себе лишнее. Я знаю, — извинился жрец, убирая руки.
