Александр Мардань - Последний герой (журнальный вариант)

Александр Мардань

Последний герой

Действующие лица:

ВИКТОР.

ЛЮДМИЛА — его жена.

КАТЯ — их дочь.

ВИТАЛИЙ — риэлтер.

КОСТЯ — сосед.

СТАЛИНА ПЕТРОВНА — соседка.

ТАТЬЯНА — старшая сестра Людмилы.

РАБОЧИЕ.

Действие пьесы происходит в городе, жители которого говорят по — русски.

Действие первое

Гостиная в двухкомнатной «хрущевке» — она же столовая, она же кабинет. Интерьер, по которому можно проследить всю историю этого жилья. На стенах — фотографии в рамочках. Типичная советская мебель — «стенка» с хрусталем, диван, ковер на стене. В центре комнаты стоит ведро, в которое с ритмичным звуком падают капли. В углу — телевизор, развернутый экраном от зрительного зала. Перед экраном застыла Катя. Ей лет 20–25. Волосы рыжие, одета в яркую куртку и джинсы, в руках держит свитер. Рядом стоит дорожная сумка. Катя неотрывно смотрит на экран. Мужской голос вещает: «Лена. Лена. Вика. Олег. Наташа. Вика. Вика. Михаил. Вика». Голос умолкает.

КАТЯ (издает победный клич, хватает телефонную трубку, набирает номер.) Алло! Да, я. Только что закончилось. Сказать? А что мне за это будет? Телевизор починишь? Нет, а мне? Лично? Будешь мыть посуду всю неделю. (Пауза.) Два дня?! Тогда сиди и мучайся. (Пауза.) Ла-а-адно, я сегодня добрая… Они съели эту сопливую Вику!!! (Пауза.) Закон джунглей! (Пауза.) Да, я уже почти собралась. Сейчас, только носки теплые найду — и выезжаю. Ага. (Кладет трубку, идет к открытому платяному шкафу, перебирает вещи на полках.)

Входит Людмила с букетом цветов и сумкой в руках.

ЛЮДМИЛА. Катюша!.. (Подходит к ней, целует в щеку, видит ведро.) Опять этот фонтан слез! Чистый Бахчисарай.

КАТЯ. Я бы сказала — не очень чистый.

ЛЮДМИЛА. Все прогнило за сорок лет… Я наверх схожу.

КАТЯ. Бесполезно. Я уже ходила, граница на замке.

ЛЮДМИЛА. Сейчас перельется! (Отдает Кате цветы и сумку, берет ведро и выходит; кричит из кухни.) А где папа?

КАТЯ. Ни малейшего… Я пришла — его не было.

ЛЮДМИЛА (возвращается в комнату с пустым ведром, ставит его на прежнее место.) Наверное, и магазин пошел, я просила его горошек купить. Будет твое любимое оливье. (Берет у Кати сумку, уходит на кухню.)

КАТЯ. Кто именинник?

ЛЮДМИЛА (из кухни.) Революция. В смысле — примирение. Какая разница, как называть? Просто посидим за столом, по старинке.

КАТЯ (Начинает вынимать из шкафа теплые вещи и укладывать их в свою сумку.) А ты где была?

ЛЮДМИЛА (из кухни.) К ученику ездила.

КАТЯ. Какой ученик — праздник же?

ЛЮДМИЛА (входит в комнату с тарелками в руках, ставит их на стол.) Мальчик в Штаты едет учиться, долбит язык день и ночь. Они уже до того американизировались, что не седьмое ноября отмечают, а первое. День благодарения, представляешь! (Видит, что Катя застегивает дорожную сумку.) Ты что, уже собралась? Пожалуйста, дождись папу, посидим немножко…

КАТЯ. Ладно.

ЛЮДМИЛА. Это какой цвет?

КАТЯ (проводит рукой по волосам.) Красный янтарь.

ЛЮДМИЛА. А в прошлый раз что было?

КАТЯ. Вишня.

ЛЮДМИЛА. Гнилая? Нет, янтарь лучше. Может, и мне попробовать?

КАТЯ. Ты и вишню собиралась пробовать. Все равно не решишься.

ЛЮДМИЛА. Да, не решусь… Боюсь, что, как наша химичка, забуду, какой цвет настоящий.

КАТЯ. Эта та, которую Щелочью прозвали?

ЛЮДМИЛА. А как меня за глаза называют?

КАТЯ. Сама знаешь. Короче, месяц не покрасишься — вспомнишь. Или постригись иначе… Мебель в квартире переставь.

ЛЮДМИЛА. От перестановки мест слагаемых… Простор в тридцати метрах не появится.

КАТЯ. Но нельзя так жить! В консервной банке, с раз и навсегда расставленной мебелью… По школьному расписанию. И каждый год объяснять юным идиотам, кто такая Настасья Филипповна и почему Раскольников — лишний человек.

ЛЮДМИЛА. Лишней оказалась старушка… Вместе с Печориным. И никакие они не идиоты…

КАТЯ. А кто? Кем надо быть, чтобы сегодня учителям таскать букеты! Врачи в кабинетах таблички вешают: «Доктор цветы и конфеты не пьет!» Первого сентября напиши на доске: «Учителя — не пчелы, цветами не питаются!»

ЛЮДМИЛА. А когда тебе букет дарят, ты тоже так думаешь?

КАТЯ. Конечно! Дома — только горчица и уксус, денег — едва на маршрутку хватит… Выходишь кланяться, а тебе на сцену — цветы. Лучше бы палку колбасы подарили. Или (мечтательно) головку сыра…

ЛЮДМИЛА. Артист, как и художник, должен быть голодным.

КАТЯ. Это коммунисты придумали, чтоб денег не платить.

Входит Виктор, снимает куртку, вязанную шапочку.

ВИКТОР. Девчонки, привет! Ругаетесь? Ну и погодка… В клубе — никого. Конечно, кому нужны в такую погоду игры на свежем воздухе?! Собаку никто не выгонит.

КАТЯ. Как бабушка говорила — какая власть, такая и погода.

ВИКТОР. Кать, при чем тут власть? (Видит ведро.) А у нас что капает?

КАТЯ. Как всегда, Костя протек.

ЛЮДМИЛА. Вить, ты горошек купил?

ВИКТОР. Ой, прости, Люда, забыл. Ну, будет салат без горошка.

ЛЮДМИЛА. Ладно… Накрываем на стол! Катя, помогай.

Людмила уходит на кухню, Катя вдвоем с отцом передвигает стол, стоявший у стены, в центр комнаты.

КАТЯ (смотрит вверх.) Здесь же течет.

ВИКТОР (снимает телефонную трубку, набирает номер.) Алло! Костя? Это

ВИКТОР. (Пауза.) Костя, от твоего стояка у меня хронический столбняк. Ну, приди, посмотри! (Пауза.) Да не нужна мне твоя побелка. Раз в две недели. Вонь такая, что на кухне спим. (Пауза.) Кость! Не смеши меня! (Пауза.) А моральная компенсация? Что? Литр за литр? Только если коньяка. (Кладет трубку.)

КАТЯ. Так куда стол ставить?

Вдвоем передвигают стол на центр комнаты.

ВИКТОР. Следи, куда капнет. (Достает из серванта хрустальную вазу.)

КАТЯ. Вот. (Показывает точку на столе.)

ВИКТОР. Отлично. (Ставит вазу именно на это место.)

ЛЮДМИЛА (кричит из кухни.) Витя, цветы в воду поставь.

ВИКТОР. Уже. (Ставит букет в вазу, в которую капает вода с потолка.) Надеюсь, водичка чистая?

КАТЯ. Проточная, фильтрованная.

Входит Людмила, ставит на стол миску с оливье.

ЛЮДМИЛА. Что у него там?

ВИКТОР. Как всегда.

ЛЮДМИЛА. Вить, неси холодец.

ВИКТОР. Хрен есть? А то придут гости и скажут, что на столе ни хрена нет.

ЛЮДМИЛА. Я эту шутку полжизни слышу. Кстати, Витя, почему пакет с мусором лежит в коридоре? И воздух не озонирует.

ВИКТОР. Как лежит? Я же выбросил! (Выходит в коридор, возвращается с пакетом в руках.) Блин! Что же я тогда выбросил?

ЛЮДМИЛА. А где мой пакет с тетрадями?

ВИКТОР. Повезло твоим ученикам. Всем пятерки!

ЛЮДМИЛА. Немедленно вниз! Ищи и без них не возвращайся!!!

Виктор уходит. Людмила вытирает стаканы и расставляет их на столе.

КАТЯ. Костя поменял график? Тек раз в квартал. Теперь — ежемесячно. В любой нормальной стране его бы по судам затаскали, и оплачивал бы ремонт всем, до первого этажа, как миленький.

ЛЮДМИЛА. Это потому, что там соседи — случайные люди. А мы друг другу не чужие. Столько лет вместе. Тем более — наш дом…

КАТЯ. Знаю — знаю. Дом Павлова, героическая оборона, историческая победа… Дедушка эту историю перед сном рассказывал, вместо сказки. Так что я в курсе.

ЛЮДМИЛА. Ну в кого ты такая злючка?

КАТЯ. Не злючка. Просто наши семейные легенды пахнут нафталином…

Звонит телефон. Катя берет трубку.

КАТЯ. Алло! Что? (Пауза.) Какие грибы?.. Сам греби отсюда, подберезовик! (Кладет трубку.) Палата номер шесть…

ЛЮДМИЛА. Кто это?

Снова звонит телефон.