Стамбул и тайны османских султанов - Николай Николаевич Непомнящий
Нет сомнений, что в своих письмах он раскрывает свои искренние чувства, и эти письма доказывают, что любовные связи в гареме осуществлялись по обоюдному согласию!
Абдул-Хамида I парализовало, и он умер в возрасте 65 лет в 1789 году, после аннексии Россией Крыма, ряда поражений от русских в 1787 году и австрийцев в 1788-м. Со смертью султана Рухшах стала обычной женщиной в гареме. Позже она совершила паломничество в Мекку. Умерла она в 1807 году и похоронена в гробнице Хамидие.
Абдул-Хамида сменил Селим III. Его мать Михришах торжественно переехала в покои матери султана, в которых давно никто не жил.
Селим III, Михришах и наложница Михрибан
Михришах-султан, грузинская красавица, была отослана в старый дворец после смерти своего мужа в 1774 году, но позже вернулась в качестве матери султана, когда ее сын Селим III занял османский трон.
Селим III, заняв трон в возрасте 28 лет, любил поэзию, музыку и развлечения. Отличался изысканными манерами. Лирика Селима III занимает видное место в турецкой литературе, ее читают и слушают даже в наши дни. В поэзии он использовал прозвище «Ильхами». Это был, пожалуй, один из наиболее интересных монархов, который поддерживал тесные связи с поэтами и музыкантами своего времени.
Султан осуществлял реформы во всех областях, хотел реорганизовать все государственные органы, ибо справедливо считал, что Европа значительно обогнала в развитии Османскую империю. Он сознавал отсталость Турции и полагал, что она не сможет догнать Европу, осуществляя лишь военные реформы. Султан был сторонником глобальных преобразований во всех областях жизни. В то время началось революционное движение во Франции, оказавшее влияние на все европейские монархии. Одна за другой рушились империи. Под воздействием этого движения Селим немедленно приступил к реформам. Прежде всего он создал в 1793 году регулярные войска «низамы джелид» и был намерен распустить «еничери оджагы» (старую армию, янычар). Султан небезосновательно полагал, что старые войска деградировали и выполнили свою миссию. Новые же были дислоцированы в двух основных казармах, построенных по его приказу до начала реформ. Новые казармы располагались в Селиме (в Анатолии) и в Леванте (в европейской части).
Новая армия, в отличие от старой, была весьма дисциплинированной и очень хорошо обученной. Кроме того, Селим III открыл военно-морскую школу в Хейбелиаде (остров около Стамбула). Чтобы готовить специалистов для армии, он учредил военно-инженерное училище. Но ретроградски настроенные командиры старой армии начали противиться реформам.
В свободное время Селим III сочинял музыку, декламировал стихи и играл на нейе (восточной флейте). Дворец всегда был заполнен европейскими поэтами, музыкантами и художниками. Султан дружил с ними и поддерживал материально.
Он соорудил двое покоев, одни для себя, другие для своей матери Михришах. Стены апартаментов матери султана были покрыты великолепными восточными картинами и деревянными орнаментами. Камин в покоях завершал эффектную внутреннюю отделку. Мать провела 18 лет в этих роскошных комнатах в период правления своего сына.
Она была очень доброй женщиной, любила вкладывать деньги в благотворительные организации. Мать Селима построила мечеть Михришах-султан и Халыдж-оглу, фонтан Михришах Валиде-султан в Эминеню и другой фонтан – в Бешикташе. Михришах также восстановила множество фонтанов и школ по всей империи. Последние два года жизни она серьезно болела и умерла в 1805 году. Похоронили ее в гробнице в Эюпе.
Селим III проводил во дворце концерты. В эти вечера султану представляли новые песни, и те, которые особенно нравились ему, исполнялись музыкальным ансамблем. Лирическими произведениями султана восхищался самый знаменитый турецкий композитор того времени Хамами-заде Исмаил-эфенди. Во дворце ставились некоторые балетные постановки, и впервые в истории Османской империи звучали арфа и фортепиано.
В один из этих вечеров все певцы, композиторы и музыканты собрались во дворце Сертаб. Там был и Исхак, один из известнейших музыкантов своего времени. Когда он приехал, музыка уже звучала. Охрана у ворот не впустила его. В этот самый момент Селим услышал шум. Он встал, пошел к воротам и закричал на стражника: «Эй, стражник! Я могу найти сто тысяч стражников, как ты, но великий музыкант, такой как Исхак, рождается лишь раз за несколько веков». Эти слова были сохранены в архивах и дошли до нас. Сам музыкант, Селим III по достоинству мог оценить талант других музыкантов и артистов.
Или другой музыкант – Садуллах-ага. Он был известным человеком. Селим III высоко оценивал его музыку и очень уважал его. Он попросил его обучить некоторых султанских наложниц.
В ожидании музыкантов
Обучая одну из них, он влюбился в нее. Ее звали Михрибан. Шло время, и любовь стала взаимной. Садуллах-ага оказался в странном положении. С одной стороны – доверие и уважение султана, с другой – любовь к наложнице. Перед ним стояла трудная дилемма. Он мог объясниться в любви только песнями, которые она разучивала, потому что за ними в соответствии с традицией наблюдала одна из младших служанок. Садуллах-ага, наконец, решил поговорить с Михрибан с глазу на глаз, поскольку был уже готов умереть за ее любовь. Это был рискованный шаг. Музыкант открыто сказал Михрибан, что любит ее. Она ответила взаимностью.
Султан очень разгневался, узнав, что его обманули.
Согласно жуткой традиции Садуллах-ага должен был быть казнен. Селим III приказал страже заключить его в тюрьму. Как раз в тот момент, когда собирались казнить Садуллах-агу, вбежали несколько друзей султана и объявили, что султан отменил казнь и заменил ее тюремным заключением. На самом деле Селим III ничего не отменял, а наоборот, приказал поскорее убить Садуллах-агу.
Находясь в тюрьме, он продолжал думать о Михрибан. Там он написал новую песню под названием «Баяти Арабан». Окружение султана постаралось сделать так, чтобы султан послушал эту песню, когда у него будет хорошее настроение. В один из вечеров во дворце султан сел на свое обычное место, чтобы снова насладиться музыкой. Оркестр начал исполнять новую песню Садуллах-аги. Все смотрели на султана, который, по-видимому, пришел в восхищение от нее. Когда исполнение закончилось, стало так тихо, что можно было бы услышать падение булавки. Все ждали реакции владыки. Селим III, оглядевшись, спросил: «Чья это песня?» Присутствовавшие потупили взоры. Кто-то смог только прошептать: «Это песня Садуллах-аги. Он сочинил ее перед смертью, но не успел услышать, как она звучит». Слезы появились на глазах султана. Он был готов разрыдаться и горько сожалел о своем приказе казнить
