Идеальное лекарство. Записки врача о беге - Броди Рамин
На первом же пункте раздачи воды я взял белый батончик из протянутой руки волонтера и осторожно откусил кусочек. Это была какая-то мягкая нуга с миндалем. Я решил, что это, должно быть, голландский суперфуд, и быстро съел. На следующих нескольких станциях я попробовал лимонный, а затем апельсиновый электролитный напиток, вспомнив оба раза, почему выбрал воду в качестве своего тренировочного напитка. На последний пунктах я потянулся за большими кусочками бананов вместо нуги. Мы миновали большой государственный музей и пивоварни Heineken, а затем свернули в красивый парк, заполненный ликующими зрителями.
Я чувствовал легкость в ногах, так как пять дней не бегал вообще и совсем немного – несколько недель до того. Поэтому на шестнадцати километрах подумал о мощном рывке Роджера Баннистера в последние моменты забега и решил поднажать сильнее. Это было ошибкой. После нескольких восхитительных секунд ускорения я ощутил, как свинцовая труба ударила меня по правому колену. Я поморщился и замедлился, потом еще немного, а потом медленно захромал, ожидая, когда пройдет боль.
Мне нужно было оставаться сильным морально. Я представил, как отправляюсь на любимую пробежку в пять километров вокруг озера Доу. Представил, что в конце пробега вернусь домой, к своей семье, что слышу, как дочь кричит «Папа!» и бежит к двери, чтобы показать свой новый рисунок. Я представил, как сын собирает конструктор Lego, а жена мирно сидит и пьет кофе. Меня вдохновила Пола Рэдклифф, одна из лучших марафонцев в истории, которая произносила про себя имена детей, чтобы сохранить несокрушимый дух в болезненные моменты гонки.
Через несколько мгновений боль прекратилась, и я смог вернуться к комфортному темпу. Мы миновали длинную дорогу, окруженную кафе, повернули направо и внезапно оказались у Олимпийского стадиона. Я решил приехать в этот город и участвовать в гонке, помимо прочего, из-за того, что прочел об истории Олимпийских игр. Они в Амстердаме 1928 года были одним из первых ярких проявлений особого очарования этого международного спортивного фестиваля, и я бежал по священной земле.
Мы оказались на заполненном зрителями стадионе и двинулись по дорожкам к финишной черте. Я чувствовал, что не выложился на полную, оберегая травмированную ногу, но был невероятно счастлив, что смог одолеть расстояние. Я медленно потрусил, чтобы успеть на поезд обратно в Делфт, там погрузился в дремоту и спал, пока кондуктор, спросив билет, не указал на мой нагрудник с номером и не сказал мне что-то по-голландски. Когда я дал понять, что не понимаю, он спросил по-английски: «Как прошел ваш забег?» Я ответил, что получил удовольствие, и он понимающе кивнул, прежде чем сказать «Это важно» со своим резким голландским акцентом.
Через три недели я планировал пробежать еще один полумарафон, но знал: нужно, чтобы зажил илиотибиальный тракт[18].
Я собирался начать прикладывать лед на ночь и удвоить количество укрепляющих упражнений. Мне очень сильно хотелось продолжать бегать. Я стал еще лучше понимать своих пациентов, которых лечил все эти годы, так боявшихся, что им скажут, будто лучшее лечение травмы при беге – это прекратить бегать.
Конечно, у некоторых людей нет выбора. Карла рассказала об ужасной боли в колене, которая началась после того, как она резко изменила направление движения во время футбольной тренировки.
«Я услышала хлопок, и у меня разом заболело все колено», – рассказала она.
Она поехала в отделение неотложной помощи и, прихрамывая, подошла к медсестре, распределяющей пациентов. Через несколько часов ей сделали МРТ, которая показала полный разрыв передней крестообразной связки. Девушку осмотрела бригада хирургов-ортопедов, и вскоре ей провели операцию по восстановлению связки. Это был пугающий опыт для Карлы: первый раз в операционной, первый раз, когда она спала в больнице. Я недавно видел ее во время планового осмотра, и она сказала, что это был самый болезненный год в ее жизни. Сначала травма, затем послеоперационная боль, потом месяцы реабилитации и домашних упражнений. Еще она набрала вес, который упорно старалась сбросить, изменив диету и увеличив физические нагрузки.
Бегая позже в тот день, я думал о том, сколько боли причинил Карле этот один «хлопок». Грустно видеть, как люди, которые пытаются оставаться в форме, получают травмы, занимаясь любимым делом, даже если это паркур. Было прекрасное январское утро, и канал Ридо был открыт для катания на коньках, поэтому я решил пробежаться по заснеженному краю. Первые несколько километров я был очень осторожен, но вскоре обнаружил, что поверхность совсем не скользкая. Было восхитительно бегать по тонкому снежному слою, такому мягкому и легкому, похожему на песок под ярким зимним солнцем.
Каждую зиму сотрудники отделения неотложной помощи близлежащей государственной больницы готовятся к наплыву жертв замерзшего канала. Обычно люди, которые какое-то время не катались на коньках или были не слишком активны, в конце концов падают на вытянутые руки и ломают запястье или жестко приземляются и ломают лодыжку. Ночью освещение минимальное, поэтому трещины или небольшие выбоины, образующиеся днем на льду, трудно различить, и ничего не подозревающий конькобежец может сильно удариться. Я несколько раз падал, но до сих пор не попал в отделение неотложной помощи.
Каждый раз, когда настает время зашнуровывать и надевать зимние перчатки и шапку, бегун рискует сильно поскользнуться на льду. Коллега в клинике рассказала мне поучительную историю о своей подруге, которая упала во время бега зимой: женщина сломала большеберцовую и малоберцовую кости и не могла бегать в течение шести месяцев. Это отрезвляющие истории, и они действительно заставляют меня задуматься. Я делаю паузу на мгновение, пока не понимаю, что альтернатива бегу в зимних условиях – это не бегать вообще. Вопрос в том, как предотвратить травмы, будь то бег по льду, по тропе или по сухому асфальту.
Давайте начнем с простого
