Османская империя. Шесть веков истории - Оливье Буке
Мозаика конфессий
Еще больше, чем в предыдущий период, как своей численной значимостью, так и присутствием во всех частях империи (за исключением Магриба для двух первых) выделяются три немусульманские популяции.
1. Православные греки (rum), связанные с византийским прошлым и авторитетом Вселенского Патриарха – безусловно, самого важного из высоких немусульманских сановников[194]. Им было разрешено сохранять свой литургический язык («чистый язык», Katharevusa). Они составляли большинство в нескольких регионах: побережья и острова Эгейского моря, Мраморного моря, Болгарии, Мореи, Южной Албании, Биляд-аш-Шама (кроме Горного Ливана). По переписям XVI века, на Понтийском побережье было их меньше, чем мусульман.
2. Армяне, отличавшиеся разделением на православных и католиков и численным превосходством первых над вторыми. Они были расселены в Восточной Анатолии (Анти-Тавр, Мараш, Киликия, их историческая область), в Центральной и Западной Анатолии, в меньшей степени на Балканах (их присутствие в Болгарии отмечается издревле). Население в основном проживало в сельской местности, но также явно и активно присутствовало в городах – Стамбуле, Алеппо и Багдаде.
3. Евреи, не такие многочисленные и в основном городские жители, рассеянные по всей империи. Они сохраняли или усиливали свое присутствие в нескольких портах, от Алжира до Туниса, от Александрии до Салоник, а также в интеллектуальных центрах, таких как Цфат в Палестине. Этот период начиная с 1492 года был отмечен иммиграцией иберийских евреев. Султаны искали и ценили их навыки и знания, и диапазон их профессиональной деятельности включал различные отрасли торговли и ремесел.
В XVI веке в результате завоевания новых территорий в империи увеличилось количество немусульман. Сначала упомянем живших в Средиземноморье католиков из Киклад, Додеканеса и Хиоса. Затем вспомним о «христианах Востока». Относящиеся к отдельным церквям, которые по своим отсылкам и обычаям были институциональным и культурным производным от конфессиональной истории в основном доосманского периода, эти церкви имели три особенности, каждая из них укоренилась почти только на Ближнем Востоке. Ни у одной не было исключительной территории. Каждая на местном уровне соперничала с другими церквями. Теологические дебаты и этнополитические оппозиции, которые делили римский Восток между IV и VII веками вплоть до распада в середине Средневековья, продолжались и при османах. Несториане, следующие учению Нестория (опровергнутому как ересь Эфесским собором в 431 году), настаивали на человеческой природе Христа. Монофизиты (осужденые, запрещенные на Халкидонском соборе 451 года) превозносили божественную природу Христа и признавали титул theotokos, «Богородицы» (греч. Θεοτόκος). Халкидоняне следовали формулировке этого собора и провозглашали тайну личности Христа, всецело человека и всецело Бога. В Египте копты отвергали христологическую формулу Халкидона. Большинство из них создали раскольническую монофизитскую иерархию, противостоявшую византийскому господству. В османский период присутствие коптов менее заметно в Дельте, но более значительно в Верхнем Египте и Каире.
Необходимо проводить различие между западными «сирийцами», или «яковитами», монофизитами, которые были организованы в отдельную церковь, идентифицируемую по использованию сирийского языка – литературной формы арамейского. В XVII веке они отделились от Сирийской католической церкви. Они противопоставляли себя восточным сирийцам, называемым «несторианами» или «ассирийцами», но особенно – халдейской церкви (католической, то есть объединенной с Римом и находящейся в состоянии раскола с церковью Востока, Диярбакыром, с XVI века). В основном в Ливане марониты, объединившиеся с Римом с 1182 года, оказались поставлены под власть «Патриарха Антиохийского и всего Востока». Каждая церковь бережно хранила память о славном прошлом. Они совершенно не дали основы для движения к единению. Напротив, в Сирии и Ливане распределение пошлин между кварталами вызывало бесконечные распри между соперничающими церквями; патриархи и епископы вынуждены были следить за тем, чтобы это обложение пошлинами было справедливым и равным, чтобы избежать вмешательства мусульманского судьи и заключения в тюрьму за неуплату. Наконец, хотя межконфессиональные браки оставались очень редки, места паломничества были общими (в первую очередь Иерусалим), и к обрядам допускались верующие разных церквей.
Наука, литература и искусство
Османы никак не меняли догматические рамки суннитского ислама. Теологические наставления были встроены в унаследованный институциональный порядок, подкрепленный авторитетом улемов и связанный с практиками суфизма. Как и во всех странах дар аль-ислама, престиж людей Божьих проистекал из их знаний и статуса, а также из благочестия и моральной чистоты. Улемы, обученные исламским наукам у признанных наставников, получали плату от центральной власти в качестве преподавателей (мударрисов), кади или юристов (муфтиев). Грандиозный комплекс Сулеймание, построенный между 1550 и 1557 годами в Стамбуле, включал в себя несколько колледжей, предназначенных для приема величайших ученых того времени, способных преподавать изучение Корана, хадисов, мусульманского права или медицины. В Каире медресе Аль-Азхар постепенно утвердило свое превосходство над другими учебными заведениями. Для учащихся создавались комментарии к основополагающим трудам, составляющим главные вехи в истории исламских дисциплин. Новые предложения вырастали на фундаментальных понятиях, унаследованных от таких ученых, как аль-Фараби (ум. 950–951) или Ибн аль-Акфани (ум. 1348)[195].
Один из них, Ташкопрюзаде Ахмед Эфенди (ум. 1561), определил практические аспекты основополагающего различия между религиозными науками (ulum-ı nakliyat) и рациональными или интеллектуальными науками (ulum-ı akliyat). Уроженец Самарканда, преподаватель медресе Святой Софии Али Кушку (ум. 1474) поднес в дар Мехмеду II свое пособие по астрономии Фетхие. Он представил в нем математические концепции (точка, линия, плоскость и т. д.) и предложил методы расчета (объемы, треугольные отношения, измерение углов) и оценки расстояний планет в соответствии с земными мерами. После него и благодаря ему сириец Такиюддин (ум. 1585), получивший звание главного астролога, обосновал использование десятичных дробей, дал в распоряжение астрономов таблицы синусов, косинусов и тангенсов и написал целую книгу по изготовлению механических часов. Значительные успехи отмечала медицина, структурно связанная с гуморальной патологией Галена и основанная на комментариях и кратких пересказах Канона Авиценны, переведенных на турецкий язык, эти успехи были связаны с прибытием практикующих врачей из Ирана и еврейских врачей, прошедших обучение на иберийских факультетах.
Тесно связана с наукой и османская литература. Она разрабатывала свои области выражения под пером ученых людей, иногда полиграфов, иногда специалистов в какой-то области. Среди первых – Кемаль-паша-заде, автор объемного труда, написанного на арабском, турецком и персидском языках, по истории, праву, теологии, философии, грамматике и поэзии. Среди вторых – юрист Эбуссууд, «оратор толкователей» (hatîb al-mufassirîn), вызывавший восхищение у современников своими знаниями и красноречием. В поэзии Некати (ум. 1509) усовершенствовал стилистический прием, состоящий в умении вплести в стих пословицу или мудрое изречение, а Месихи (ум. после 1512) освоил новые формы реализма и эротики. Но только с Баки (ум. 1600), «султана поэтов», османская лирика достигла идеального баланса, под его пером изысканность стиля и мелодика стиха служили созданию одновременно легкой и торжественной эстетики, проникнутой не лишенным юмора натурализмом.
История стала излюбленным жанром османской прозы. В начале периода Оруч и Ашик-паша-заде прослеживались
