Обнаженные статуи, толстые гладиаторы и боевые слоны. Необычные истории о жизни в Древней Греции и Риме - Гарретт Райан
Римская женщина, упражняющаяся с хальтерами. Мозаика IV века из виллы Романа дель Казале. Фото автора
25
Путешествовали ли они ради удовольствия?
Под царственным некрополем, там, где изъеденные ветрами пики обрывались к выжженной солнцем равнине, стоял колосс. Землетрясения и ветра пустыни, хозяйничавшие здесь веками, превратили его в бесформенную громадину, но почти каждое утро, когда над Нилом занимался рассвет, колосс пел. Это была песня без слов, пронзительная, словно кто-то невидимой рукой дергал струны таинственной арфы[404]. Мелодия неизменно производила на толпы посетителей яркое впечатление – настолько сильное, что они делали то, что свойственно делать людям на протяжении всей истории человечества перед лицом чуда и красоты: оставляли граффити. На теле колосса, как на страницах журнала, были записаны имена местных сановников, проходящих мимо солдат, нескольких губернаторов провинций и туристов со всех уголков Римской империи[405].
Путешествие в Древнем мире было неизбежно медленным, неизменно неудобным и удивительно обычным делом. Купцы снова и снова пересекали Средиземное море, добираясь до Шри-Ланки в погоне за перцем и прибылью[406]. Актеры, спортсмены и музыканты странствовали из города в город, следуя ежегодным циклам игр и фестивалей. Ученые и студенты собирались в знаменитых учебных центрах. Паломники обращались за помощью к оракулам. Чиновники переезжали из одной провинции в другую. Рабы шли на продажу. Солдаты маршировали. Ручейки туристов текли в неизвестные края[407].
Поездки на отдых были ограничены в античной Греции, где знаменитые святилища, такие как Дельфы, и великие фестивали, такие как Олимпийские игры, считались почти единственными целями дальних путешествий. Туризм был гораздо более распространен в богатой и стабильной Римской империи. Великий биограф Плутарх, творивший примерно в конце I века, описывает встречу с двумя друзьями, которые недавно вернулись из длительной поездки за границу. Один из них путешествовал по Египту, посетил пещерных жителей на побережье Красного моря и отправился за Персидский залив по торговому пути в Индию. Другой человек получил задание от имперского правительства исследовать отдаленные острова у побережья Британии, где, по слухам, обитали демоны[408][409].
Колосс Мемнона. Левая нога до сих пор покрыта древними граффити. Фото автора
В дальние путешествия при любой возможности отправлялись по морю. Поскольку пассажирских судов тогда не существовало, путешественники заказывали места на торговых судах, идущих в нужном направлении. Большинству приходилось спать на палубе и самостоятельно заботиться о пропитании и постельных принадлежностях. Пассажиры также должны были помогать экипажу в случае штормов, угрожавших привести к крушению даже самые большие суда. Один римский автор описывает, как его вместе с шестью сотнями пассажиров выбросило в море, когда их судно разломилось на части во время шторма[410]. Выжить удалось только восьмидесяти путешественникам, на следующее утро их спас проходящий мимо корабль. Еще большую опасность представляли пираты, особенно в I веке до нашей эры, когда им хватало дерзости, чтобы грабить города и похищать римских сенаторов (включая молодого Юлия Цезаря)[411].
В древности корабли не развивали скорость более пяти узлов (примерно 6 миль в час – 9,6 км), или более 125 миль (201 км), за день. При хорошем ветре корабль, отправлявшийся из портов Рима, мог достичь Северной Африки всего за два дня, Французской Ривьеры – за три, а Гибралтарского пролива – за семь. Направившись из Рима или Неаполя на восток, до Греции можно было добраться всего за пять дней, а до Египта – за девять. Однако это в лучшем случае. Встречные ветры добавляли плаванию недели или месяцы, и почти половину года – с ноября по март – немногие капитаны выходили в море. Эти ограничения, да еще и различные опасности и неудобства морского путешествия побуждали многих туристов в древности совершать хотя бы часть путешествия по суше[412].
В античной Греции по суше передвигались пешком или верхом на осле. Только богачи могли позволить себе лошадей, а из-за плохого качества дорог повозки часто оказывались бесполезными. В римском мире благодаря гораздо более совершенным дорогам широкое распространение получили пассажирские транспортные средства. Они были разных видов. Двухколесные повозки, как правило, легкие и быстрые, были рассчитаны на одного или двух пассажиров и минимальный багаж. Четырехколесные, пусть тяжелые и медленные, все же были просторнее, а если у владельца водились деньги, то и роскошнее. Римские императоры и сенаторы украшали их золотыми статуями, обивали шелком, снабжали вращающимися сиденьями и встроенными игровыми столами[413]. Поскольку даже в самых шикарных моделях отсутствовали амортизаторы, поездка в одном из этих дворцов на колесах превращалась в сплошную тряску по ухабам и колдобинам. Гораздо удобнее было путешествовать в мягком и занавешенном паланкине[414], который позволял дремать, читать и писать в дороге[415].
Пешком или в паланкине хорошим считался темп передвижения около двадцати миль (32 км) в день[416]. Тяжелые повозки ехали не намного быстрее и, вероятно, преодолевали в среднем около двадцати пяти миль (40 км) в день. Легкая повозка могла оказаться вдвое резвее, но все равно едва ли превышала скорость в пять миль (8 км) в час; однодневный рывок Цезаря в повозке на сто миль (160 км) запомнился как нечто исключительное. Единственным способом значительно ускориться оставалась езда верхом. Однако, поскольку седла были примитивными, а стремена отсутствовали, передвигаться таким образом на большие расстояния оказывалось неудобно. К том уже из-за относительно небольшого роста[417] и отсутствия подков[418] древние лошади не могли скакать так же быстро и далеко, как их потомки. Рекорд дневной езды с частой сменой лошади составлял двести миль (320 км)[419].
Неважно, в паланкине или тряской повозке, путешествовать лучше было большой группой или хотя бы в сопровождении нескольких вооруженных рабов. Разбойники скрывались в темных лесах, на безлюдных горных перевалах и даже в гостиницах (иногда они захватывали отдаленные трактиры и использовали их как базы для нападения на ничего не подозревающих путников). Заблудившиеся путешественники лишались ценностей, а иногда и жизни; один особенно жестокий разбойник был печально известен тем, что отрезал жертвам ноги и оставлял их истекать кровью до смерти. Местные власти отвечали тем же, устраивая облавы и вешая или распиная грабителей на обочине дороги[420].
Какие бы опасности ни подстерегали путешественников на дороге, гостиница обычно оказывалась ничем не лучше. Подавляющее большинство греческих и римских «отелей» были грязными, тесными
