Завоевание счастья - Бертран Рассел
Но оставим в стороне богачей, среди которых немало глупцов, и обратимся к более широкой группе, а именно к тем, чья усталость вызвана напряженным трудом ради добывания средств к жизни. Во многом в подобных случаях усталость возникает из-за обилия забот, а с последними можно справиться благодаря лучшей философии жизни и благодаря чуть более строгой умственной дисциплине. Большинство мужчин и женщин очень плохо умеют контролировать свои мысли. Я хочу сказать, что они не в состоянии перестать тревожиться, даже когда нельзя предпринять никаких действий по избавлению от повода для тревоги. Мужчины берут с собой в постель деловые заботы, и глубоко в ночи, когда им следовало бы спать и набираться сил перед неприятностями завтрашнего дня, они продолжают прокручивать в голове проблемы, решение которых в данный момент невозможно; причем мыслят не так, чтобы найти достойную линию поведения на завтра, но почти полубезумно, что характерно для беспокойных метаний бессонной поры. Некий след полуночного безумия все еще ощущается в них поутру, затуманивает разум, портит нрав и заставляет злиться из-за любой мелочи. Мудрый человек размышляет о своих бедах, только когда в этом есть хоть какой-то смысл; в остальное время он думает о другом или, если дело происходит ночью, не думает вовсе. Конечно, я не хочу сказать, что человек может запросто отбросить мучительные мысли в кризисный момент жизни или когда у него есть основания подозревать жену в обмане; на такое способны только редкие, исключительно дисциплинированные умы. Зато вполне возможно избавиться от забот об обычных повседневных неприятностях, когда они не требуют неотложных действий. Удивительно, насколько возрастают счастье и дееспособность, если приучать разум к упорядоченности, если размышлять о проблемах в подходящее время, а не с утра до утра. Перед тем как принять трудное или бередящее душу решение, нужно собрать все необходимые факты и все тщательно взвесить; затем нужно принять решение и больше уже не возвращаться к нему; во всяком случае, до тех пор, пока у вас не появятся новые важные факты. Ничто так не утомляет, как нерешительность, и ничто не сравнится с нею в тщетности.
От немалого числа тревог можно избавиться, осознав пустячность предмета вашей тревоги. Мне довелось в свое время неоднократно выступать публично; сначала публика меня попросту пугала, и нервозность оборачивалась плохим выступлением; я настолько боялся говорить, что всегда надеялся сломать ногу до того, как мне придется произносить очередную речь; а когда выступление заканчивалось, меня охватывало утомление от нервного напряжения. Однако постепенно я приучил себя к мысли, что не имеет значения, хорошо я выступлю или плохо – как ни крути, вселенная в основе своей останется прежней, что бы я ни натворил. Я обнаружил, что чем меньше тревожусь по поводу своего выступления, тем лучше мне удается выступить, и мало-помалу нервное напряжение сошло практически на нет. Таким вот образом можно преодолеть большую часть нервной усталости. Наши дела не столь важны, как мы сами склонны предполагать; наши успехи и неудачи не слишком сильно меняют мир. Даже масштабную трагедию можно пережить; иной раз кажется, что обрушившиеся беды навсегда лишат нашу жизнь счастья, но со временем они бледнеют и исчезают, и наступает миг, когда уже почти не помнишь их мнимую насущность. А выше этих эгоцентричных соображений стоит то обстоятельство, что человеческая личность составляет лишь малую толику мироздания. Человек, способный сосредоточить свои помыслы и надежды на чем-то, превосходящем эго, может обрести некое утешение в повседневных жизненных хлопотах; для откровенного эгоиста это невозможно.
Явление, которое можно назвать гигиеной нервов, изучено недостаточно. Промышленная психология[42] старательно исследовала причины усталости и доказала тщательно собранной статистикой, что, занимаясь каким-либо родом деятельности в течение продолжительного времени, человек в конечном счете устанет (этот результат можно было предугадать и без всякой научной помпы). В изучении усталости психологи ориентировались преимущественно на усталость мышечную, хотя проводились и отдельные исследования утомления среди школьников. Впрочем, до сих пор почему-то не обращают внимания на следующую важную проблему. В современной жизни немалое значение приобрела эмоциональная разновидность усталости; чисто интеллектуальная усталость, подобно чисто мышечной, благополучно лечится сном. Любой человек, которому выпадает сделать большой объем интеллектуального труда, не подразумевающий эмоций (скажем, выполнить сложные вычисления), будет засыпать каждый вечер и тем самым избавляться от утомления. Вред, который приписывают переутомлению, едва ли объясняется этой причиной: скорее он порождается какими-то тревогами или беспокойством. А вот с эмоциональной усталостью беда в том, что она мешает отдыху. Чем сильнее человек устает, тем, как выясняется, труднее для него перестать тревожиться. Одним из симптомов приближающегося нервного срыва является убежденность в невероятной значимости работы; мол, если сделать перерыв, это чревато катастрофой. Будь я врачом, то прописывал бы принудительный отдых каждому пациенту, который твердит о важности своей работы. Нервный срыв, провоцируемый будто бы работой, на самом деле – во всех случаях, наблюдавшихся мною лично, – объясняется какими-либо эмоциональными неприятностями, от которых пациент пытался убежать через погружение в работу. Человек не желает отказываться от работы потому, что, если он это сделает, у него не останется никаких отвлечений от мыслей о неприятностях (каких бы то ни было). Разумеется, это может быть и страх банкротства, а в таких обстоятельствах работа дает прямой повод для беспокойства, но даже эта тревога заставляет трудиться столь долго, что суждения затуманиваются, и банкротство скорее приближается, чем отдаляется. Так или иначе, налицо эмоциональная проблема, вызывающая нервный срыв, а никак не изнурительный труд.
Психология беспокойства далеко не проста. Выше уже упоминалось об умственной дисциплине, то есть о привычке думать о чем-то в правильное время. Эта дисциплина важна, во‑первых, потому, что она позволяет справляться с дневными делами с меньшими мыслительными затратами; во‑вторых, она избавляет от бессонницы, а в‑третьих, способствует эффективности и мудрости решений. Но такие методы не затрагивают подсознание (бессознательное), а при серьезных неприятностях всякая дисциплина бесполезна, если она не проникает глубже уровня сознания. Психологи провели множество исследований в области влияния подсознания на сознание, но как-то значительно меньше интересовались влиянием сознания на подсознание. При
