Олег Царев - КГБ в Англии
«В 16.29 я повернул за нужный мне угол и пошел на юг. Прохожих совсем не было. Улица просматривалась на несколько сот метров вперед, и я удивился, не увидев ШАХА. Продолжая двигаться на юг, я вдруг заметил, как он перешел улицу на мою сторону и также направился на юг несколько впереди меня… Ничего подозрительного я не заметил и, догнав ШАХА с АСЕЙ, сказал им, что очень тороплюсь и вызову их обусловленным сигналом по почте на обычное в таких случаях место. Я спросил АСЮ, могу ли я временно забрать ее хозяйственную сумку, в которой находились материалы, и она ответила: «Пожалуйста». Не успел я взяться за сумочку, как услышал звук тормозов. Оглянувшись, я увидел три небольшие автомашины темного цвета устаревших моделей и выскакивавших из них людей, человек десять — двенадцать.
Дальнейшее произошло как в третьеразрядном фильме: все они бегом рванулись на нас (тротуар был метра четыре шириной); на меня навалились человека четыре, двое схватили за кисти рук и затащили в первую машину. Никто из них не сказал ни слова. Водитель автомашины доложил по радио: «Все в порядке. Едем домой через Вестминстерский мост», — и включил повышенную скорость. Державший меня за кисть правой руки, как оказалось впоследствии, инспектор-детектив Фертусон Смит попытался было сосчитать мой пульс. Но я повернул руку таким образом, чтобы помешать ему, и спросил: «Вы что, доктор?» Он ответил: «Нет. Вы едете в Скотленд-Ярд». Кстати, мой пульс был почти нормальным. Трудно это объяснить, но особого возбуждения не чувствовалось. Паники тоже. Казалось, что все происходит как бы в кино или во сне и я наблюдаю все происходящее со стороны».
Официальной версией провала Хаутона, фигурировавшей на суде, была ссылка на то, что он жил не по средствам, чем и обратил на себя внимание контрразведки. Разработка Хаутона, начатая якобы еще в апреле 1960 года, привела МИ-5 к раскрытию всей нелегальной резидентуры Молодого. Анализ провала, сделанный в Центре, дает другую версию. Было установлено, что бывший сотрудник МВД Польши Голиневский в июне 1960 года брал для просмотра архивное дело МИРОНА (Хаутона) и выдал его американцам, а те — англичанам. То есть его разработка началась в этом случае только летом 1960 года. Арест же Хаутона, Джи, Молодого и Коэнов был осуществлен сразу после бегства Голиневского на Запад в начале января 1961 года.
Ответ на вопрос, которая из версий является пpaвдоподобной, хранится в архивах МИ-5. Английской контрразведке, естественно, выгодно было показать в официальной версии, что она без помощи предателя, лишь благодаря собственной бдительности, выявила иностранного агента. Возможно, это было и так, хотя Хаутона неоднократно предупреждали офицеры советской разведки о необходимости осторожно расходовать получаемые от нее деньги, да и сам он был человеком крайне осторожным. Если верна версия МИ-5, то в таком случае бегство Голиневского ускорило аресты из-за опасения, что, узнав о нем, советская разведка прекратит контакт с Хаутоном и Джи, выведет из дела Молодого и Коэнов, что осложнило бы возбуждение дела в суде, так как без поимки с поличным пришлось бы обнародовать улики, добытые оперативным путем. С другой стороны, держать Портлендское дело под контролем сколь-нибудь длительное время с целью дезинформации и изучения методов работы советской разведки МИ-5 тоже не могла. Дезинформация в случаях с такими материалами, как чертежи и схемы конкретных приборов, дело довольно сложное. Достаточно сказать, что советскую разведку насторожило то, что с лета 1960 года в результате неисправности (заедание шторок, неплотное закрытие крышки) фотоаппарата не все пленки были читаемы и их отправляли на экспертизу.
Версия же Центра, объясняющая провал только предательством Голиневского, справедлива только в том случае, если Голиневский уже был связан с американской разведкой, когда просмотрел дело Хаутона в июне 1960 года, или установил контакт с ней вскоре после этого. По неофициальным данным, появившимся на Западе, эта версия все же наиболее вероятна.
Но можно ли было избежать провала Молодого и супругов Коэн или хотя бы ограничить его масштабы и последствия. Теоретически рассуждая, можно сказать — да. Если бы Молодый не навещал уже взятого в разработку Хаутона дома, то с помощью некоторых приемов он мог бы, опять же теоретически, выявить установленное за англичанином наружное наблюдение при выходе его на встречи в иных местах. Жизнь и реальная практика разведывательной работы, конечно, сложнее.
Но Центр в своем анализе, не возлагая вину за провал на Молодого, все же считал, что выйти из-под удара ему самому и Коэнам было возможно. И аналитики Центра, и сам Молодый признавали, что ему не следовало оставлять на хранение в банке компрометирующие его оперативные материалы, посещать Коэнов после того, как он заметил за собой наружное наблюдение, хотя и потерявшее его (оно, по мнению Молодого, было настолько примитивным, что он счел его просто случайным стечением обстоятельств), выходить на встречу с Хаутоном после обнаружения пропажи часов у себя на квартире и попытки проникновения в дом Коэнов.
На состоявшемся в 1961 году в Лондоне судебном процессе Гордон Лонсдейл был приговорен к 25 годам, его связные Луис и Лесли Коэн — к 20 годам, Хаутон и Джи — к 15 годам тюрьмы. Для Гордона тюремное заключение закончилось в 1964 году, когда его обменяли на английского агента, осужденного в Советском Союзе по делу Пеньковского. В 1969 году Коэны также оказались на свободе в результате обмена на британского подданного Джеральда Брука. Хаутон и его подруга отсидели две трети отведенного им срока наказания и за хорошее поведение были выпущены на свободу в начале 70-х годов.
Борис Базаров — офицер царской армии Борис Базаров с женой. «Великий нелегал» 30-х годовМихаил Трилиссер с женой и сыном. Начальник Иностранного отдела ОГПУ. 1922–1930 гг.
Владимир Орлов. Руководитель агентурной сети белогвардейской разведки в 20-е годы Артур Артузов с дочерью. В 30-е годы возглавлял ИНО ОГПУ — НКВД, а затем военную разведку Елена Красная. В середине 20-х годов руководила лондонской разведгруппой Федор Карин («Джек»), Великий нелегал 30-х годов. Работал в Германии и Франции Николай Алексеев. Первый резидент в Лондоне Теодор Малли. Разведчик-нелегал, руководивший работой «кембриджской группы» Василий Спиру. Нелегал, руководивший разведывательной сетью в Лондоне Ильк Бертольд Карлович. Создатель нелегальной разведывательной организации, простиравшейся от Лондона до Польши Арнольд Дейч с дочерью. В истории разведки не было другого человека, который бы за 3 года работы в Лондоне завербовал 17 агентов Эдит Тюдор Харт — сотрудница нелегальной разведгруппы в Лондоне. Известный в Англии детский фотограф Григорий Графпен. В 19 371 938 гг. резидент легальной резидентуры в Лондоне Чапский Адольф Сигизмундович. В 1936–1937 гг. резидент легальной резидентуры в Лондоне Сергей Шпигельгласс. Руководитель разведки НКВД в 1938–1939 гг. Греческий паспорт Дмитрия Быстролетова, выданный на имя Александра Галлоса Чешский паспорт Быстролетова, выданный на имя Лайоша Пирелли Д. Быстролетов — выдающийся разведчик-нелегал, работавший в Англии и на континенте. Фотография с подлинного британского паспорта на имя лорда Гренвелла Быстролетов в форме юнги во время службы на флоте Жена Быстролетова Мария с сыном ЭнсиоВилли Брандес с женой. Руководитель научно-технической линии в лондонской нелегальной резидентуре в 1936–1937 гг.
