Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 4
Германская миссия в Кабуле вела широкую пропаганду и усиленно создавала образ «процветающей Германии». Распространялись вымыслы о бедственном положении мусульман в советских республиках Средней Азии, которые испытывают «непосильный гнет безбожников-большевиков». Подлинным центром немецкого влияния был лицей «Неджат» в Кабуле, где преподавание велось на немецком языке, а ученикам бесплатно раздавались учебники и тетради, на обложках которых был портрет Гитлера и лозунг: «Германия победит весь мир!» Посол Пильгер на допросах в Москве говорил: «Германская миссия с разрешения афганского правительства проводила активную пропаганду против союзников. Эта пропаганда была усилена после военного нападения Германии на Советский Союз».
Советское правительство, обеспокоенное возраставшей активностью Германии в нейтральном Афганистане, было вынуждено сделать афганскому правительству запрос по этому поводу. В ответ оно получило заверение, что деятельность немцев не будет затрагивать территории ближе 30 км от советской границы.
11 июля 1941 года посол Германии в Кабуле по указанию Риббентропа предложил королю Захир-шаху сотрудничество с Германией, что, естественно, означало отказ от традиционного нейтралитета. Король, однако, предпочел уклониться от этого предложения. А 1 ноября 1941 года 100 самых авторитетных вождей афганских племен, высших духовных иерархов и представителей власти, собравшись на Лоя Джиргу (верховный совет Афганистана), постановили: «Никакому иностранному государству ни в какой форме не будет позволено занять всю или часть афганской территории или использовать нашу дорогую родину для проведения военных действий, или получить у нас какие-либо привилегии во время войны». Нейтралитет государства был, таким образом, подтвержден, и в принципе соблюдался в военные годы, однако в 1941–1943 годах он подвергался серьезным испытаниям. Существовала реальная угроза, что традиционный нейтралитет может смениться односторонней ориентацией на Германию.
Посол Пильгер свидетельствовал в Москве: «Первое время афганское правительство четко придерживалось нейтралитета, но ввиду военных успехов немецкой армии в Европе оно стало к нам относиться наиболее благожелательно и по ряду вопросов разделяло точку зрения захватнической политики германского правительства, желало победы германской армии». По его словам, премьер-министр Хашим-хан и его заместитель Наим-хан «исключительно лояльно относились к гитлеровскому правительству, а отсюда и к немецкой миссии». Во время ожесточенных боев за Сталинград Пильгер был приглашен к Наим-хану, который заявил послу, что «афганское правительство всецело разделяет политику Германии и выражает готовность оказать германскому правительству помощь в виде вооруженной силы». В Берлине, однако, не доверяли афганскому руководству и считали, что король Захир-шах и вся династия Надиров являются ставленниками англичан, и поэтому после вторжения в Афганистан, по данным внешней разведки, немцы планировали привести к власти в Кабуле свою марионетку.
История рассудила иначе. Гитлеровские планы похода на Индию потерпели крах после сокрушительного поражения немцев на Волге и особенно после разгрома их армий на Курской дуге. Теперь Берлину было уже не до вторжения на Средний Восток. В свою очередь, афганское правительство после Сталинградской битвы прекратило вести закулисные игры с Германией.
Советский Союз имел в Афганистане немало друзей. Они и в годы войны делали все возможное, чтобы помочь СССР в борьбе с гитлеровской Германией. Опираясь на них, кабульская резидентура, несмотря на свою малочисленность, работала целенаправленно и эффективно. Разведчики и их агентура своевременно добывали достоверную информацию, благодаря которой руководство СССР было осведомлено о военно-стратегических и политических планах Третьего рейха в отношении Афганистана.
Как и в 30-е годы, плодотворно сотрудничала с советской разведкой Марьям, жена высокопоставленного афганского сановника, вхожая в королевскую семью. Красивая и умная женщина, она регулярно снабжала резидентуру полезной информацией о положении и настроениях афганской «верхушки».
В числе агентов кабульской резидентуры были и простые афганцы, которые под видом нищих, выпрашивавших подаяние, могли часами наблюдать за конспиративными квартирами немецких разведчиков и фиксировать их контакты с представителями афганской элиты. На них никто не обращал внимания, но именно они позволили выявить десятки немецких пособников, установить их личность, места работы и жительства.
Важная информация поступала в резидентуру и от других источников, в частности, от агентов из числа представителей антисоветской эмиграции, среди которой было много бывших главарей басмаческого движения. Фашистская разведка черпала из этой категории лиц диверсантов и террористов для заброски в СССР. Добытые упреждающие сведения давали возможность принимать своевременные меры по обезвреживанию лазутчиков.
Однако особое место в агентурной сети кабульской резидентуры занимал, несомненно, молодой индиец, имевший псевдоним «Ром». Это был смуглый, подвижный, среднего роста человек с выразительными живыми глазами. Он стал надежным помощником М.А. Аллахвердова в борьбе с немецкой разведкой. Свое кредо и желание сотрудничать с советской разведкой «Ром» объяснил коротко и ясно: «Я предан революции в Индии, ее освобождению и Советскому Союзу. Я знаю, что свобода Индии зависит от вашей победы, что гитлеровская Германия и ее союзники — это ваши и наши враги. Знаю, вам тяжело сейчас. Хочу помочь вам делом».
«Ром» происходил из состоятельной семьи, получил хорошее воспитание и образование, мог сделать прекрасную карьеру, но под влиянием Октябрьской революции в России стал жить мечтой о свободной Индии. В 1924 году он стал членом Индийского национального конгресса, вернее, его левого крыла, но вскоре разочаровался в его работе. Он объяснял это так: «Конгресс слишком пассивно и вяло боролся с английскими колонизаторами, искал компромиссов, когда нужно было сражаться». В 1938 году «Ром» вступил в левую партию «Кирти Киссан», называвшую себя также «Коммунистической партией Лахора», и быстро превратился в ее активного и влиятельного функционера. Он был объявлен англичанами в розыск и скрывался в подполье. По партийным делам ему приходилось часто бывать в Афганистане, куда можно было нелегально добраться только через зону свободных пуштунских племен, враждебно настроенных к Англии. Там он обзавелся друзьями и единомышленниками среди авторитетов племен, пользовался их покровительством и материальной поддержкой. В Кабуле у него также было много знакомых в индийской колонии, среди афганского торгового люда и чиновников госаппарата. «Ром» говорил М.А. Аллахвердову: «Мы располагаем известным влиянием и имеем сторонников здесь, в Афганистане, особенно в зоне свободных племен и в северо-западной пограничной провинции Индии. Всем этим вы можете располагать во имя вашей победы и нашей свободы».
«Ром» сумел завоевать доверие немцев, был в почете у германского посла Пильгера, по линии разведки связь с ним поддерживали сам резидент абвера Расмус и его помощники Витцель и Виллерт. Абвер присвоил «Рому» псевдоним «Рахмат-хан». Шифровальщик немецкой резидентуры в Кабуле Цугенбюллер показал на допросах в Москве: «Германские разведывательные органы и правительство считали, что основным в работе немецкой разведки в Афганистане является углубление работы с «Рахмат-ханом». И далее: «Перед «Рахмат-ханом» ставилась задача освещения внутриполитического положения в Индии, сбор шпионских сведений о военных усилиях англичан и ведение с помощью подпольных организаций подрывной работы против них в Индии. Для этих целей «Рахмат-хану» нами выдавались крупные суммы денег и были переданы две радиостанции. Материалы, передаваемые нам «Рахмат-ханом», получали очень высокую оценку в Берлине». До 1943 года «Ром» по заданию немцев постоянно бывал в зоне свободных племен, где якобы готовил антианглийское восстание и создавал подполье.
Резидент Расмус не раз говорил «Рому»: «Берлин очень доволен вами, дорогой друг. Ваша работа получила самые лестные отзывы. Сам фюрер знает о вас…» В феврале 1942 года во время встречи в Кабуле Расмус был в приподнятом настроении и торжественно заявил «Рому»: «Поздравляю. Вы награждены высоким орденом Третьего рейха. И я, благодаря вам, награжден таким же. Но прежде всего позвольте огласить телеграмму фюрера, адресованную вам лично. Видите, фюрер благодарит вас за хорошую работу. А теперь вручаю вам орден по его поручению». Расмус передал ему футляр с орденом и удостоверение к нему. Однако, выразив положенную в таких случаях признательность, «Ром» орден с собой не взял и оставил его у немецкого резидента. На вопрос М.А. Аллахвердова, что это был за орден, «Ром» холодно ответил, что не помнит и не хочет даже прикасаться к нему.
