Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина - Коллектив авторов
Они должны происходить из той же среды, что и матросы, но должны быть непременно долговременно служащие, привыкшие к военной обстановке, люди, живущие своей карьерой, зарабатывающие ею свой кусок хлеба, чтобы их личные интересы совпали с интересами службы и чтобы они смотрели на последнюю своими же глазами, как и их начальники-офицеры. Этим условиям отвечают у нас одни кондуктора. Остальные носители нашивок [146] стоят так же крепко по ту сторону завесы, как и другие нижние чины, и так же недоступны нашему влиянию. Я не стану здесь распространяться про другие их недостатки, неудовлетворительную подготовку как по знаниям, так и по сознанию долга, заставляющую молодых офицеров исполнять всю их работу. Подчеркну лишь главный факт, что они не могут удовлетворять основному требованию, вызвавшему существование этого зла военной иерархии. Они просто-напросто вовсе не унтер-офицеры. Тут опять одна бутафория. Пока мы не будем иметь комплект сверхсрочнослужащих унтер-офицеров, до тех пор мы не можем рассчитывать на какое бы то ни было влияние среди массы нижних чинов и до тех пор о водворении дисциплины и думать нечего. Скажут мне, как же раньше дисциплина держалась? Отвечу, что и раньше настоящей дисциплины и настоящей нравственной связи не было. Наш простой народ был безгласен и застенчив. В нем, а не во флоте еще держатся традиции прежних времен, когда служили по 25 лет. Он исполнял требования без возражения, но и без особенного воодушевления. Что он при этом думал, это мы теперь только узнали, когда он заговорил. Но теперь старые мирные времена безвозвратно прошли. Теперь уже необходимость заставляет нас проснуться и озаботиться созданием настоящих нравственных связей и подумать о нашем на них влиянии. И тут мы оказываемся совершенно беспомощными без настоящих унтер-офицеров. Без них мы стоим перед крепчайшей оградой, за которой всякие агитаторы, ораторы и другие новаторы будут делать с нижними нашими чинами что хотят, а нам останется только беспомощно смотреть и ожидать, подействует ли агитация или благоразумие возьмет верх, бросятся на нас или выгонят агитаторов. Мы уже видели пример на практике. Вспомним «Память Азова». Кто были главные бунтовщики? Унтер-офицеры. Кто главным образом повлиял на команду противодействовать возмущению? Кондукторы. А офицеры? Они совершенно в стороне. Они ничего не знали, они первые пострадали, и к ним вернулась власть лишь тогда, когда кондукторам удалось обратить настроение команды.
Вопрос этот для нас крайне серьезный, и поверхностное отношение к качествам унтер-офицеров, может, еще будет стоить жизни любому из нас [147]. Бунты еще вовсе не прекратились. Коли теперь утихло, то это в связи с некоторым общим успокоением в стране. Наши нижние чины вовсе не в наших руках, и настроение их вполне зависит от политических течений в народных массах. Они тесно связаны с толпой и резко отделены от своих начальников. В случае крупных беспорядков флот представляет не опору для правительства, а добавочную опасность. Высшее начальство совершенно верно оценило наше состояние и отбирает патроны перед роспуском Государственной думы. Тут первый наш шаг должен быть направлен на установку связи, чтобы иметь возможность хотя бы начать обработку нашего людского материала. Унтер-офицерский вопрос есть самый жгучий и самый безотлагательный из всех, ибо от него зависит не только наше положение в случае войны, но и наше существование в мирное время. Пока он не будет удовлетворительно решен, до тех пор судьба флота будет в руках не его начальников, а случайного настроения командных масс.
Итог III главы
Повторим еще раз, что было сказано в начале этой главы. Где наши традиции? Где наши войсковые части? Где наша сплоченность? Где наша дисциплина? Где наше начальство? Где наша власть над подчиненными? По всей линии отрицательный ответ. Удивительная у нас организация, прямо-таки все наизнанку. И получилась она такой везде и всюду по одной и той же причине. Мы во всех своих взглядах и действиях стали на неверную точку зрения.
Мы вообразили, что центр Морского ведомства и флота находится в министерстве, между тем как он в действительности на боевом корабле. Мы стали рассматривать положение и распоряжаться из Главного Адмиралтейства, мы видели предметы не с того конца, и все получилось наизнанку. Как же теперь поправить дело? Очень просто. Надо сначала взять верную точку зрения, стать на палубу корабля. Оттуда сейчас увидим, в чем дело.
Заключение
Итак, станем на палубу корабля. Тут мы первым делом заметим, что сам он развалился. Как строевая часть, он прямо-таки не существует. Надо хлопотать о его ремонте. Но кто же об этом позаботится? Строевого начальства нет, а остальные даже нашей тревоги не понимают. Очевидно, первый шаг к реформе флота должен заключаться в восстановлении строевого начальства. Первым делом надо поставить во главе Морского ведомства строевого начальника прямо с палубы корабля, чтобы он стоял на верной точке зрения, предназначенного вести флот в бой, чтобы он с этой точки не сходил, и облеченного полной властью, чтобы он мог провести необходимые меры. Затем предоставить ему действовать.
Что же он сделает? Он, очевидно, обратит главное свое внимание на строевые суда. Он немедленно создаст и закрепит их личный состав, даст им необходимые права и обязанности, обеспечивающие им самостоятельное существование, и свяжет их с собой прямой линией начальников. Затем он уберет все вредные влияния и устранит всякое постороннее вмешательство. Экипажи он, вероятно, совсем уничтожит и заменит их более подходящими вспомогательными частями, а канцелярии – хозяйственную и техническую части – он посадит на их место. Личный состав он передаст в ведение своих прямых начальников, а от администрации, от хозяйства и техники потребует точного, постоянного и быстрого выполнения своих предначертаний.
Присмотревшись к ним, он заметит, что там ему не от кого требовать исполнения своих приказаний, вследствие чего он немедленно поставит во главе каждой отрасли поименного человека с настоящим чином, именем, отчеством и фамилией. От них он и будет требовать добросовестной постройки, вооружения, снабжения и комплектации кораблей. Затем одной из первых его забот будет создание сословия унтер-офицеров, а к этому времени уже воздух прояснится. Конечно, это будет только самое первое начало реформы флота, но все-таки уже будет создана работоспособная среда. Дальше все само пойдет. Как только почувствуется определенное направление и твердая воля, как только исполнителями явятся настоящие живые
