Нейтралы и союзники в войне против СССР. 1941–1945 гг. - Александр Борисович Широкорад
5 сентября посол Великобритании Кларк Керр вручил Молотову послание, где говорилось, что в Варшаве «поляки, сражающиеся там против немцев, находятся в отчаянном бедственном положении», и содержался призыв к советскому правительству «оказать всемерную помощь, которая может быть в его силах, и, кроме всего прочего, предоставить возможность для самолётов Соединенных Штатов приземляться с этой целью на Ваших аэродромах».
9 сентября Молотов ответил британскому послу: «Советское правительство хотело бы, чтобы была организована беспристрастная комиссия для выяснения того, по чьему именно приказу было начато восстание в Варшаве и кто виновен в том, что советское военное командование не было об этом уведомлено заранее».
Далее Молотов настаивал, что «никакое командование в мире, ни английское, ни американское, не может мириться с тем, чтобы перед фронтом его войск было организовано в большом городе восстание без ведома этого командования и вопреки его оперативным планам. Понятно, что советское командование не должно составлять исключение». В конце нарком всё же сообщал о советском согласии оказать помощь повстанцам.
Тогда же, 9 сентября, германское командование в очередной раз предложило командованию АК в Варшаве сложить оружие на условиях признания за повстанцами международного статуса комбатантов. Командующий АК Бур-Коморовский считал капитуляцию неизбежной из-за отсутствия советской помощи, и в тот же день из Варшавы в Лондон эмигрантскому правительству отправил телеграмму: «С немцами начаты тайные переговоры о капитуляции».
10 сентября Бур-Коморовский выставил командующему германскими войсками в районе Варшава-Юг генерал-майору Г. Popy условия капитуляции, где говорилось об «обеспечении полных прав комбатантов в отношении всех сражающихся, без какого-либо расследования относительно их антинемецкой деятельности, в том числе осуществлявшейся в период до 1.8.44».
Бур-Комаровский ждал от германской стороны информации о судьбе гражданского населения, находящегося в городе, об отношении германского командования к органам гражданской власти, созданным во время восстания, и к их деятельности. Польские требования германское командование приняло, но с предупреждением: «Настоящим в последний раз требую капитуляции до 16.00 10.9.1944. В это время жду Ваших представителей для принятия Вашей капитуляции в письменном виде».
Но командование АК отложило капитуляцию. Ещё 8 сентября командир повстанцев в районе Жолибож доложил начальнику штаба командования АК в Варшаве генералу Т. Пелчиньскому о прибытии от К. К. Рокоссовского двух советских парашютистов с рацией.
10 сентября англичане уведомили Миколайчика о согласии Москвы на «проведение большой дневной американской экспедиции». Тот немедленно передал эту информацию в Варшаву. В тот же день советская сторона через Лондон передала командованию АК в Варшаве шифры и способ связи с командованием 1-го Белорусского фронта.
10 и 11 сентября был произведен первый сброс грузов, над Прагой начала активно действовать советская авиация. 11 сентября в Варшаву пришло известие от Миколайчика о возможности сотрудничества с советской стороной «в вопросе о помощи сражающейся Варшаве». На это советское решение повлияли успехи войск, закрепившихся на левом берегу Вислы в районе Магнушева, и боевые действия на ближайших подступах к городу. Командование АК связало с этим событием надежду на скорый штурм Варшавы советскими войсками и приняло решение продолжать борьбу в городе.
10–14 сентября советские и польские части смогли занять Прагу. Теперь в Москве посчитали, что продвижением Красной армии созданы условия для оказания результативной и регулярной помощи Варшаве. В ночь на 14 сентября 85 советских самолётов прицельно сбросили в условные пункты назначения 29 тонн продовольствия, боеприпасов и оружия. И дальше до конца сентября советские самолёты продолжали сбрасывать всевозможную помощь повстанцам. В небе над Варшавой действовала советская авиация, уничтожая немецкие самолёты, подавляя огневые точки противника, выясняя ситуацию и расположение боевых групп повстанцев, передавая им необходимые данные советской разведки о расположении и возможностях немцев. При этом каждый третий вылет совершили польские лётчики полка ночных бомбардировщиков 1-й польской армии.
15 сентября маршал К. К. Рокоссовский через заместителя начальника Генштаба генерала А. И. Антонова удовлетворил поступившую в Москву через англичан просьбу Бур-Коморовского обменяться радиокодами. Но в тот же день последовало другое решение командования фронта: «Радиосвязи с повстанцами нет и восстанавливать её не будем, насчёт заброски своих радистов с радиостанцией вопрос подрабатываем, но это дело сложное». Не была установлена и телефонная связь между командующими.
Для установления контактов и получения данных о ситуации в городе от рядовых участников восстания и отдельных офицеров АК и АЛ 18 сентября в Варшаву были заброшены двое советских военнослужащих — офицер связи и радист с рацией.
С 21 сентября в городе находился советский разведчик капитан И. Колос (псевдоним «Олег»). Он с 24 сентября установил радиосвязь штаба I-го Белорусского фронта с некоторыми сохранявшимися очагами восстания, что позволяло получать информацию о ситуации в городе и потребностях повстанцев и гражданского населения.
Тем временем 16–23 сентября части 1-й польской армии попытались форсировать Вислу в черте города и соединиться с повстанцами. Но ожесточённое сопротивление противника, слабая активность повстанцев, медленное наращивание сил на захваченных плацдармах и недостатки боевого управления десантами привели к тому, что, потеряв 87,1 % личного состава десантных отрядов, части 1-й польской армии были вынуждены вернуться на восточный берег реки.
Севернее Праги советские войска пытались ликвидировать немецкий плацдарм в междуречье Нарева и Вислы.
16 сентября войска 1-го и 2-го Белорусского фронтов вышли на рубеж реки Нарев и закрепились на плацдармах на её западном берегу. После отражения нескольких попыток вермахта ликвидировать эти плацдармы фронт 30 октября 1944 г. окончательно стабилизировался.
За время Варшавского восстания потери 1-го Белорусского фронта за август — сентябрь составили 171 665 человек, а потери 1-й польской армии — 7371 человек.
Общественные настроения жителей Варшавы и повстанцев постепенно изменялись. 17 сентября Бур-Коморовский отправил Верховному главнокомандующему Соснковскому тревожную депешу о том, что «отсутствие видимой помощи и поддержки со стороны наших западных союзников с одновременно все более набирающей популярность советской пропагандой о несостоятельности и бездеятельности политических и военных властей на местах, как и польского правительства в Лондоне», настраивают общественное мнение в пользу СССР и ПКНО (док. № 238, 247).
В Варшаве были убеждены в возможности исправить это при условии большей помощи от западных союзников, которые вели подготовку и согласование с Москвой крупной экспедиции на Варшаву (док. № 216, 246).
18 сентября 107 «летающих крепостей» В-17 3-й американской дивизии бомбардировочной авиации тремя группами вылетели с территории Англии. Налёт был дневной, и бомбардировщики прикрывали дальние истребители P-51. Каждый бомбардировщик нёс от 6 до 12 контейнеров с оружием, гранатами, взрывчаткой, продовольствием и медикаментами. Около 14 часов дня тремя волнами с высоты 4–5 км было сброшено
