Коллектив авторов - ОУН-УПА в Беларуси. 1939–1953 гг. Документы и материалы
Вечером этого же дня я с другими бандитами в количестве примерно 10 человек под руководством «Ермака» пошли на хутора деревни Большие Болоты, и когда пришли на хутора, то зашли вначале в дом Бойко Емельяна, и бандиты там убили всю семью Бойко Емельяна. После этого пошли в дом Кислюка Михаила, где также убили всю семью этого гражданина Кислюка Михаила. Всего тогда на хуторах было убито 9 человек. Когда другие бандиты убивали этих людей в домах, я вместе с другими бандитами стоял около домов на посту по охране бандитов, которые убивали людей. Эти люди бандой были убиты за то, что они во время войны имели связь с партизанами, а после войны доносили органам МВД о бандитах в их местности […]
Продолжение показаний подсудимого Климука Александра
Я лично вместе с бандитами осенью 1945 года участия в поджоге трех мостов на проселочной дороге между деревней Большие Болоты и городом Кобрин не принимал, и кто поджигал эти мосты, я не знаю.
Почему на предварительном следствии в моих показаниях от 19 марта 1951 года и от 23 марта 1921 года записано в протоколах допроса, что я присутствовал при поджоге этих мостов другими бандитами, я не знаю, хотя эти протоколы допроса мною подписаны.
Кроме того, о чем я рассказал суду, я вместе с бандитами «Ермак», Бойко Иваном, Скалеба Андреем, Куришко Александром, Кислюком и другими ходил на хутора деревни Гирек Кобринского района, и там нами, бандитами, был сожжен дом жительницы по прозвищу «Добранка», которая в то время на жительство выехала в город Кобрин.
Дом этой гражданки бандиты сожгли по указанию главаря банды «Ермака» за то, что эта гражданка якобы имеет связь с органами МГБ.
Весной 1945 года, вскоре после разгрома сельского совета и избы-читальни в деревне Хабовичи, я вместе с бандитами ходил в деревню Челищевичи Антопольского района Брестской области, где нами был ограблен магазин сельпо. Из магазина сельпо нами было взято несколько кусков мыла, спички, яйца и другие мелкие товары. Все эти товары мы израсходовали для своих личных нужд.
В сентябре месяце 1945 г. я вместе с другими бандитами ходил в деревню Киселевцы Кобринского района и там у одного местного гражданина забрали парашют и гармонь и возвратились на Панские острова на свою стоянку.
Больше участия в ограблении граждан я не принимал.
В банде я находился более трех с половиной лет. За время нахождения в банде я вместе с другими бандитами питался продуктами, которые мы отбирали у местных жителей Ратновского и Любешовского районов Волынской области, Кобринского и Дивинского районов Брестской области.
Кроме того, мы, бандиты, забирали одежду и обувь, необходимую для бандитов. У кого именно мы производили ограбление продуктов питания, одежды и обуви, я не помню, так как таких случаев было очень много.
В октябре месяце 1945 года я находился на хуторе около деревни Большие Болоты, ужены бандита «Ворон» и там я был задержан работниками МВД и доставлен в Дивинский РО МВД.
На допросе в Дивинском РО МВД я сознался в том, что состоял в банде украинских националистов. Под стражей я содержался в Дивинском РО МВД около 4 дней. Когда я содержался под стражей в Дивинском РО МВД, то начальник РО МВД предложил мне убить главаря банды «Ермака», и я дал на это свое согласие. Когда я дал согласие, мне дали в РО МВД пистолет и освободили из-под стражи для того, чтобы я убил «Ермака».
После освобождения меня из-под стражи я в банду не пошел и выполнять задание начальника РО МВД не стал, и после этого я стал скрываться от органов советской власти на Панских островах, скрываясь в стогах сена.
С октября месяца 1945 года и по день моего задержания 3 марта 1951 года я скрывался на Панских островах и на хуторах деревни Большие Болоты. Когда я скрывался от органов советской власти, то продукты питания мне приносили мать и брат Климук Константин, которые знали, что я находился в банде и скрываюсь от органов советской власти.
В марте 1951 года я был задержан работниками МГБ и военнослужащими войск МВД на хуторе Бойко Доминики. При задержании у меня был изъят пистолет, который мною был спрятан около колодца у дома моего брата Климука Константина […]
На вопросы суда подсудимый Климук Александр отвечает: в декабре месяце 1946 года я из хуторов Болотинских перешел в дом своей матери в деревню Большие Болоты, где продолжал скрываться до весны 1947 года, а весной 1947 года я перешел скрываться в Панское урочище, откуда приходил домой за продуктами питания.
На предварительном следствии при моих неоднократных допросах и, в частности, на допросе 5 апреля 1951 года я действительно показывал следователю, что с 1948 года по день моего задержания 3 марта 1951 года я скрывался на хуторе в доме моей дальней родственницы Бойко Доминики и ее дочери Бойко Надежды, которым рассказывал, что я состою в банде украинских националистов, и они меня кормили, что в дом Бойко Доминики приходил мой брат Климук Константин.
Такие показания я вынужден был давать по принуждению следственных органов. Почему мои показания не совпадают с показаниями других лиц, допрошенных по делу, о том, что я скрывался на хуторе у Бойко Доминики, я не знаю. Я также не могу объяснить суду то обстоятельство, что я был задержан именно у дома Бойко Доминики — тогда было холодно и я зашел к ее постройкам обогреться.
Будучи в банде, я вел борьбу против советской власти потому, что был враждебно настроен против советского государства […]
Показания подсудимого Климука Константина Никитовича
Во время немецкой оккупации я проживал вначале в деревне Большие Болоты вместе со своими родителями, работавшими на своем сельском хозяйстве. Во время немецкой оккупации у немцев служил мой родной брат Сергей в немецкой полиции города Кобрин. До какого времени он служил в полиции, я не знаю. Советские партизаны его убили, а в каком году, я не знаю.
После убийства моего брата Климука Сергея партизанами второй мой родной брат Климук Александр ушел из дому, как я потом узнал, он находился в банде, но до какого времени он находился в банде, я не знаю.
В октябре месяце мой брат Климук Александр был пойман органами МВД и содержался в Дивинском РО МВД, а оттуда он пришел домой и стал скрываться. Первое время мой брат Климук Александр скрывался на нашем хуторе, а до какого времени, не помню. Питался он дома. Скрывался он еще на хуторе в Панском урочище и приходил домой кушать.
Летом 1945 года на хуторе Закалнечье по просьбе брата Климука Александра и вместе с ним я строил схрон, в этом схроне мой брат после и скрывался. Оружия у моего брата Климук Александра я не видел.
На хутор Стыдинка я в дом Бойко Доминики приходил, но брата там не видел и, скрывался ли он там, я не знаю.
3 марта 1951 года я был задержан в своем доме работниками МВД и последние предложили мне взять топор и рубить у колодца. Работники МВД спросили у меня: «Знаешь ли ты, что пистолет хранится у колодца?» Я ответил: «Не знаю». Потом работники МВД сказали: «Ну, руби» — и указали место около колодца. Я начал рубить, и впоследствии был обнаружен на том месте пистолет, о чем работники МВД составили акт, который я подписал. Пистолет прятал у колодца мой брат Александр, но об этом я не знал. Я начал рубить замерзшую у колодца землю по предложению работников МВД, которые узнали о пистолете, наверно, по указанию моего брата.
На вопросы суда подсудимый Климук Константин отвечает: Да, при изъятии оружия акт составлялся. Акт составлен правильно, и я его подписал. Понятые тоже подписали акт. О том, что у моего брата Климука Александра имелось оружие, я не знал.
На хуторе Стыдинка в доме Бойко Доминики я был в 1947 году весной, брал взаймы мешок картофеля. Весною 1948 года я был у нее же, когда ходил за быками и картофелем. В 1950 году зимою я приходил [к] Бойко Доминике, чтобы пригласить ее дочь на крестины к себе по случаю рождения моего сына. Дочь Бойко Доминики Бойко Надежда является моей кумой. На хутор Бойко Доминики я приходил и в другое время, иногда за продуктами питания, иногда по другим хозяйственным вопросам. Из этих продуктов питания часть я передавал своему брату Александру, когда с ним встречался. Во время посещения дома Бойко Доминики брата своего в ее доме я не видел. Скрывался ли он в доме или в другом месте ее хутора, я не знаю. Да, на предварительном следствии меня по этому вопросу допрашивали […]
Показания подсудимой Бойко Доминики Степановны
До войны, в период и после войны я все время проживала со своею дочерью Бойко Надеждой Филипповной и сыном Павлом на хуторе Стыдинка, что в 4 километрах от деревни Большие Болоты Кобринского района Брестской области, на своем единоличном сельском хозяйстве.
Климука Александра я не знала до момента его задержания, когда его привели в мой дом. Мать Климука Александра я тоже не знала. Климука Константина я знала, так как Константин Климук из деревни Большие Болоты приходил однажды в мой дом приглашать мою дочь Надежду крестить его ребенка, и моя дочь ходила и была на крестинах. Когда же это было, я не знаю, не помню.
