Валерий Авдеев - Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.
Прочтя вашу статью-воззвание «В поисках за истиной», я считаю своим долгом откликнуться на нее и сообщаю Вам то, что творилось здесь, за границей в военном бюро «Интераллье», (Межсоюзническом. — Лет.), начальником русского отдела коего был полковник гр. Игнатьев (Павел).
Может быть, как военному, мне следовало бы обратиться по начальству, но это было бы напрасно, т. к. начальником полковника гр. Игнатьева (Павла) является его брат генерал Игнатьев (Алексей).
В моем письме я коснусь кратко двух дел:
1. Об австрийском агенте Степанковском, личном секретаре гр. Тышкевича, живущего в Лозанне;
2. Об Ленине и одновременно об Гримме.
Степанковский — лицо определенное: работал одновременно с Скоропис-Елпуховским, Голубовичем, Грушевским, Петрушевичем и др. на пользу врагов по расчленению России. Это так назыв. Австро-украинское движение. Ими велась пропаганда среди русских военнопленных в Германии и Австрии. Гр. Тышкевич — известный сторонник и работал по отделению Украины. О Степанковском я своевременно предупреждал полковника Игнатьева. И вот уже при ликвидации всех русских дел я узнал, что Степанковский был арестован в Петрограде уже после мартовской революции по обвинению в шпионстве. По настоянию Игнатьева выпущен. Вновь арестован английскими властями и вновь выпущен Игнатьевым.
Для меня деятельность Степанковского была ясна, т. к. я жил в Лозанне и мог проверять его через своих знакомых. Это был агент австро-украинской партии.
2. Своевременно я доносил рапортом об отъезде в Россию Гримма, но мое донесение не было передано в Россию.
То же относительно Скоропис-Елпуховского.
То же относительно Ленина и Крыленко (товарищ Абрам). Причем, мне был дан выговор оставить Ленина в покое. «Он может быть через пять месяцев министром», — вот точные слова Игнатьева в мае месяце 1917 года.
В июне 1917 года гр. Игнатьев под фамилией Павел Истомин был в Лозанне и бывал в отеле «Савой», где проживала некая Муле, урожденная Струве. Муж ее сидит во Франции в концентрационном лагере по подозрению в шпионстве. Там же в отеле «Савой» бывал и двоюродный брат г-на Муле, граф Татенбах, начальник политической немецкой разведки, советник в Берне в немецком посольстве и главный организатор отправки Ленина и К° в Россию.
Графа Игнатьева у Муле видали.
В сентябре 1917 года Павел Игнатьев был в Женеве в гостинице «Метрополь» (в первых числах сентября), где как раз собирались: бывший греческий король Константин, великая княгиня Анастасия Михайловна и др. Граф Игнатьев с ними видался.
Конечно, мне, как и всякому русскому, хотелось бы пролить свой свет на все, что так подло вызвано деяниями Игнатьева и я всегда к Вашим услугам, многоуважаемый господин Бурцев, для дачи сведений, которыми я располагаю как бывший офицер, посланный от штаба Западного фронта еще в конце 1916 года.
Примите уверения в совершеннейшем почтении.
Александр Арбатский»[173].
Однако В. Бурцев, искавший вслед за публикацией в белогвардейской прессе «документов Сиссона» связи большевиков с германским Генштабом, так и не напечатал никаких данных о якобы «предательской» роли П. Игнатьева в годы войны. Уж больно ненадежны были эти «доказательства» врагов и завистников графа, а В. Бурцев своей политической репутацией дорожил.
Но прапорщик Арбатский не успокоился в своем стремлении дискредитировать Павла Игнатьева. Вот что он доносил французским спецслужбам:
17 ноября 1919 год
РАЗВЕДСВЕДЕНИЯ НА ПОЛКОВНИКА ИГНАТЬЕВА (Павла Алексеевича)
Нижеизложенные сведения были предоставлены прапорщиком Арбатским, который служил в бюро генерала Игнатьева (Лю-бекская ул., 21).
1). Перед большевистской революцией полковник Игнатьев неоднократно ездил в:
A). Берн, где якобы имел контакты с бароном Татенбахом, а через него с Лениным.
Б). Лозанну (отель «Савой»), где имел контакты с родственником Татенбаха по фамилии Муле.
B). Женеву, где якобы имел встречи в русском германофильском обществе, которое группируется вокруг бывшего греческого короля Константина (германофила).
2). После большевистской революции он якобы продолжал получать шифрованные телеграммы иным, нежели официальным путем.
Прапорщик Арбатский отмечает, в частности, две телеграммы за декабрь 1917 года; первая открывает кредит в размере 200 тысяч франков полковнику Игнатьеву, вторая, подписанная Протопоповым, содержит указание: «Полковнику Игнатьеву: расшифровать лично» и была примерно следующего содержания: «Пока еще есть время, соберите все возможные сведения о союзных армиях».
3). В феврале 1918 года в бюро полковника Игнатьева (Любек-ская ул., 21) были сожжены все бумаги, содержавшие, в частности, картотеку службы разведки.
4). После ликвидации бюро на Любекской улице полковник Игнатьев якобы продолжал поддерживать подозрительные связи со Швейцарией. Прапорщик Арбатский, находившийся в то время в Швейцарии, якобы получил на связь агента полковника Игнатьева, некоего француза по имени Рене, который, по его собственным словам, прибыл в Швейцарию без визы. С другой стороны, полковник Игнатьев якобы совершил несколько поездок в Швейцарию под именем Истомина. Его жена якобы также ездила под этим именем.
Наконец, полковник Игнатьев открыл неподалеку от ул. Дарю магазин швейцарских кружев, который позволял ему продолжать поддерживать связи со Швейцарией под коммерческим прикрытием.[174]
А что же французские власти? Сумели ли они разобраться в том, на кого в действительности работали братья Игнатьевы, принадлежавшие к знатному русскому роду, в котором предателей и изменников не водилось? Вот какой документ на сей счет мы обнаружили в архивах 2-го бюро.
Конфиденциально
ФРАНЦУЗСКАЯ РЕСПУБЛИКА ВОЕННОЕ МИНИСТЕРСТВО ГЕНШТАБ АРМИИ
2-е бюро
Секция централизации
разведданных
Париж, 20 октября 1920 год
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА о генерале Игнатьеве Алексее
Генерал граф Алексей Игнатьев был военным атташе России в Париже в годы войны.
Отец Игнатьева, Киевский губернатор, убит в годы революции 1905 года.
Его мать якобы являлась любовницей Распутина.
Генерал Игнатьев поручил своему брату Павлу Игнатьеву (полковник) руководить русской разведывательной службой в Париже и назначил его на должность Начальника Русской секции Межсоюзнического бюро в Париже (Военное министерство).
Поездки Павла Игнатьева за границу, посещение им сомнительных персонажей, его связи с великой герцогиней Мекленбургской (тещей кронпринца), подозрительная переписка с Германией, двойственная роль русских военных бюро в Париже привлекли внимание военных и гражданских властей к генералу Игнатьеву и вызвали подозрения.
Братья Игнатьевы слывут германофилами и сторонниками монархии. Они были заподозрены в интригах совместно с великой герцогиней Мекленбургской с целью реставрации царского режима и в том, что работали против Керенского.
Павел Игнатьев рассматривается как противник поляков, и живой интерес, который он проявлял к реорганизации польской армии, представляется неискренним.
Наконец, агенты, завербованные Павлом Игнатьевым в его разведывательную службу, явно вызывали сомнения.
В силу этих причин братья Игнатьевы и их окружение были взяты под плотное наблюдение, однако никаких точных данных о том, что они работают против французских интересов, выявлено не было. Установить точные настроения генерала Игнатьева не представляется возможным.[175]
Глава восемнадцатая. ФРАНЦУЗСКАЯ КОНТРРАЗВЕДКА О СВЯЗЯХ П. ИГНАТЬЕВА
После Октябрьской революции и особенно после заключения Брестского мира все русские во Франции, независимо от занимаемого ими служебного и общественного положения, политических взглядов и материального состояния, внезапно стали подозрительными в глазах французских властей и их спецслужб. Особенное внимание французская контрразведка обращала на выявление среди них лиц прогерманской ориентации, поэтому неудивительно, что за братьями Игнатьевыми, аристократами, близкими к императорскому двору, военная контрразведка (2-е бюро) и «Сюрте женераль» Франции следили особенно пристально.
В досье 2-го бюро сохранился преинтересный документ на этот счет. Сейчас, когда мы кое-что уже знаем о Павле Игнатьеве и его работе на русскую военную разведку, этот документ представляет чисто исторический интерес и позволяет читателю судить об уровне работы французских спецслужб того времени, которые, между прочим, были одними из самых лучших в мире. В этом документе наряду с достоверными сведениями присутствуют неточные, ошибочные, а порой и просто вымышленные данные, слухи, домыслы и просто сплетни.
