Резидент разведки. Часть 1. Строго по своему курсу - Виктор Державин
Моих комментариев под этим текстом не будет и сейчас. Читатель сам всё правильно поймёт. Хотя у меня была уверенность в том, что этот отставник совершенно ничего не знает о ГРУ, просто потому что к такой информации его никогда и никто не допустит.
Кто эти «некоторые другие», кого якобы ГРУ обижало, не давало информацию, а они, бедняги, плакали и жаловались, все поняли.
Эксперты на американском телевидении открыто мечтали о фактическом (неформальном) подчинении ГРУ Генштаба ФСБ.
Если враг этого желает, то как могли мы к этому всему мракобесию относиться?
Раньше многие говорили о конкуренции ГРУ и СВР, но не все. Мы в эти фантазии, как вы уже знаете, не верили.
А сейчас все без исключения американские эксперты, в том числе очень серьёзные, говорили о войне между ГРУ и ФСБ. И надо сказать, что большинство было уверено, что ФСБ подчинит себе военную разведку, но были и те, которые говорили о том, что ФСБ не поздоровится и ничего у них не получится.
В любом случае в эту тайную войну мы уже поверили и воспринимали её очень серьёзно. Разумеется, ничего хорошего в ней не видели, и наши мысли стали ещё более тревожными.
Главный практический вывод, к которому мы с Вильте пришли: вести разведку и передавать нашим информацию, но о себе стараться ничего не сообщать. Как мы тут живём и работаем — не ваше дело. Такие времена. В любом случае риск неформального подчинения военной разведки ФСБ воспринимали как сигнал бедствия, потому что видели, как спокойно на территории России действуют американцы даже по отношению к полковнику СВР из управления «С». К Федеральной службе безопасности не было доверия у нас никакого вообще. В то время и после таких событий.
С другой стороны, хочу пояснить, чтобы убрать некую двусмысленность: федеральная служба — это государственный орган исполнительной власти, и люди, которые там служат, разные. Мы отлично понимали, что абсолютное большинство из них — честные и преданные своему воинскому долгу патриоты России.
Такое относительно подробное описание общей обстановки на фронте никогда не прекращающейся войны разведок некоторым может показаться занудным и излишним. Но нужно понимать, что нелегалы, хоть и делают свои дела в автономном (не путать с самостийным) режиме, но находятся в реальной оперативной обстановке, не в невесомости. Политическая и оперативная обстановка — это как сила атмосферного давления, которое давит на каждый сантиметр поверхности.
Описание общей обстановки в первой части этой серии книг избавляет меня от последующего описания её в каждой части, потому что изменения в ней, реальные, а не пропагандистские, происходят очень небыстро, если вообще происходят.
Глава 2
Вьетнам. Хошимин (Сайгон), февраль 2012 года.
Около полутора лет ушло у нас с Вильте на подготовку создания «запасных аэродромов». Финишная прямая.
Только что я вернулся из Камбоджи, где мы встретились с Крупиным.
За всё это время я так и не познакомился со своим новым начальником. Я направлял информацию, получал ответы, иногда небольшие просьбы, пару раз были просьбы очень личного, но скромного характера, в которые он, очевидно, не хотел посвящать наших офицеров под дипломатическим прикрытием. Непривычный режим работы после боевого и дерзкого наступательного стиля Крупина. Со временем осмыслил этот новый спокойный стиль, оценил его и отметил, что новый начальник не задаёт темп и много вопросов. Как бы даёт понять, что доверяет мне и уверен в том, что всё, что нужно, я делаю.
Изрядно долго помучившись тревожными мыслями о своей Родине и её разведке, принял решение запросить встречу с Крупиным. На сей раз она нужна была мне, и я был её инициатором. Никаких вопросов в ГРУ она вызвать не могла, так как они отлично знали, какую роль играют бизнес-активы Крупина. Кроме прочего, нам действительно необходимо было обсудить некоторые рабочие вопросы, связанные прежде всего с движением денег и взаимодействием по бизнесу.
Крупин прилетел в Камбоджу из Индии.
После всех мер предосторожности встретились с ним в укромном ресторанчике с локальной кухней.
Я с ходу выложил ему всё, что меня мучило.
— Я так и понял тебя, Витя. Ладно, что тебя больше всего беспокоит?
— Эти всякие офшорные денежные дела нашего ГРУ с ворами и уродами отечественными.
— Чушь! Журналюги, действительно, где-то фактурки надёргали. Это плохо. Но интерпретация информации искажённая. При этом всё умышленно и только с подачи ФСБ. Цель — нарисовать картину апокалипсиса в ГРУ, где только они могут навести порядок. Они же везде наводят порядок свой, очень уж своеобразный. Когда-то народ всё поймёт, кто и чем занимается. А про офшоры… Действительно, многие и многие пользуются офшорами. Но кто им оказывает эти услуги?
— Если наши, то это действительно очень плохо, на мой взгляд!
— Ничего особенно херового в этом нет. Вот подумай сам. Заработал, допустим, замминистра МВД денежку преступным путем. Допустим.
— Допустим.
— Да, заработал. Он может нанять иностранцев и всё, что нужно, в офшоре организовать. Так?
— Так.
— Но и сомнения у него есть определённые. Он же всё понимает и знает точно, что у иностранной разведки может появиться компромат на него. Ему это нужно?
— Нет.
— Точно не нужно. Начинает думать и соображать. Зачастую недолго. И вот он находит контакт с кем-то из руководства ГРУ. Может такое быть?
— Вполне.
— Вот. В крайнем случае при встрече попросит министра обороны или кого-то из его заместителей свести его, допустим, с заместителем начальника ГРУ. Или начальника Генерального штаба попросит. То есть выходит в итоге на кого-то из замов ГРУ. Так может быть?
— Логично.
— Встречаются они, разговаривают. У ГРУ есть много вполне рабочих вопросов с МВД и ФСБ или московской мэрией и так далее. Например, от мэрии нужно получить квартиру хорошую для того же Серёги Черепанова, оплатив её не по рыночной цене, от МВД нужно обеспечить дальнейшее легендирование. Вопрос технический, но практический и реальный. Есть вполне рабочие вопросы, и их немало. Вот и встретились люди, порешали то, что нужно. В ответ этот чиновник просит наше начальство помочь по деликатным вопросам, без подробностей. А что делать? В итоге задачу получает такой, каким я был и сейчас остаюсь. Формально там деньги какого-нибудь его совершеннолетнего сына. В чём проблема? Вот когда этот сын заведёт эти деньги обратно
