Никита Демин - Война и люди
Вместе с X. X. Галимовым похоронили мы и секретаря дивизионной партийной комиссии майора И. Ф. Захарова. Он с десантниками 7-го полка отбивал контратаку, пошел в рукопашную схватку. Позиции удержали, а тяжело раненный Захаров тут же скончался.
Посоветовавшись, мы с Дударевым решили, что после гибели Галимова мне надо побыть в этой части.
Много внимания мы уделили работе с парторгами рот и их заместителями. Работа с молодыми коммунистами начиналась с выдачи партийного билета. Каждый вступающий в партию давал слово — высоко держать звание коммуниста. Часто тут же получал и партийное поручение.
В боевой обстановке трудно проводить собрания партактива, семинары или инструктажи. Работа с активом велась главным образом индивидуально. Буквально каждого коммуниста в отдельности инструктировали (через ротных политработников и командиров), как надо решать практические вопросы. Например, что надо делать, чтобы солдаты не обморозились, особенно ночью; как сохранить лошадей. Приходилось искать ответ на сотни на первый взгляд мелких вопросов, которые (если их упустить из виду) оборачивались крупными неприятностями.
Постоянных своих помощников мы видели в активистах — коммунистах и комсомольцах, бывалых воинах. Обстрелянный солдат знает войну по боевому опыту, а коммунист в роте — это настоящий вожак воинов.
Молодое пополнение мы воспитывали на примерах героизма наших славных воинов-комсомольцев. Приведу только отдельные выдержки из листовок, рассказывающих о подвигах комсомольцев Северо-Западного фронта.
«...Первой вступила в бой рота молодого командира лейтенанта Куличева, которая занимала оборону на правом фланге полка. Фашисты шли по открытой долине скученно, во весь рост, пьяные. Бойцы Куличева открыли ураганный ружейно-пулеметный огонь. Особенно разителен был огонь пулеметчиков комсомольцев Умерова и Круша. Они сметали метким огнем фашистов. Несмотря на все свое звериное упорство, немцы не смогли продвинуться вперед. Тогда налетели фашистские бомбардировщики, которые с высоты 40—45 метров засыпали бомбами нашу линию обороны. Несколько минут стоял сплошной гул разрывов. В огне боев, сражаясь до последней минуты своей жизни, погибали бойцы и командиры, но не было сломлено их сопротивление. Новые атаки немцев снова отбиты с огромными для врага потерями...»
«...Сын эстонского народа заместитель политрука Арнольд Мери один с пулеметом сдерживал большой отряд противника, пытавшегося захватить штаб соединения. Получив четыре серьезных ранения, Мери не отошел от пулемета до тех пор, пока не прибыло подкрепление и не отбили натиск врага...»
«...Фашистский танк мешал продвижению взвода, бутылок с горючей смесью под руками не было, из пулемета его не подобьешь. Но красноармеец Середа Иван Павлович нашел выход. Он незаметно подполз к вражескому танку, вскочил на него и сильным ударом топора согнул ствол пулемета. Танк вместе с экипажем был захвачен взводом. В другом бою Середа связкой гранат уничтожил еще один вражеский танк...»
«...Отряд действовал в тылу врага. Старший сержант Хаджи-мурза Заурбекович Мильдзихов подкрался к дзоту противника, автоматом и гранатой уничтожил засевших там фашистов; дзот замолк. Он вошел в блиндаж, уничтожил 9 обнаруженных там винтовок и один ручной пулемет, второй ручной пулемет взял с собой и возвратился к командиру с докладом о выполнении приказа. В этом неравном бою Мильдзихов уничтожил много гитлеровцев и был ранен в ногу. Несмотря на ранение, он вынес из тыла противника раненого сержанта Анашкина...»
Правительство высоко оценило боевые подвиги комсомольцев Мери, Середы, Мильдзихова, присвоив им высокое звание Героя Советского Союза.
В землянке у начальника штаба полка собрались командиры батальонов. Замполит полка подполковник Вырвич доложил о готовности выполнить боевую задачу. Мы с Вырвичем решили пойти в цепи батальонов, поднять солдат в атаку, вместе с ними ворваться в Ляхново.
Не скрою, это было не самое разумное решение. Обстановка не требовала, чтобы замполиты полка и дивизии поднимали батальоны в атаку, тем более что их командиры были на месте. Но нас можно было понять. Из армии требовали: взять укрепленный пункт. Нам казалось, что, разгромив немцев у села, мы нарушим всю систему обороты противника, выйдем к шоссе.
Ночью обошли оба батальона, сформированные из остатков полка, побеседовали с бойцами...
На рассвете подняли людей в атаку. Бегом, ведя огонь на ходу, бросились к окопам противника.
Фашисты открыли ураганный огонь. Падали раненые и убитые. Цепь атакующих редела. Но остановить нас было невозможно.
Я бежал в цепи атакующих, охваченный одним чувством — быстрее вперед, во что бы то ни стало ворваться в первую траншею противника и уничтожить его.
Рядом со мной бежал помначштаба полка старший лейтенант Петр Величко. Я только потом узнал, что Володя Вырвич наказал ему ни на минуту, ни на шаг не отходить от меня.
Но на войне всякое бывает. Величко был рядом со мной ранен осколком мины. И мне после атаки пришлось перевязывать его и выносить с поля боя.
Первый батальон ворвался в деревню. Но второй батальон трижды поднимался в атаку, и трижды противник прижимал его к земле. Поредевшие цепи залегли.
Роты закрепились на окраине Ляхново. Раненых отправили в тыл. Я приказал начальнику штаба прекратить атаки, позвонил на НП дивизии, подробно доложил о результатах командиру.
— Да, дела неважные, — обронил Дударев, выслушав мой доклад. — Давай приходи сюда, посоветуемся и доложим наверх.
За эти несколько дней комдив заметно осунулся, лицо посерело.
Когда я пришел на НП, Дударев пододвинул мне карту.
На ней было отмечено положение частей. Красные стрелы пересекали реку, болотистые низины и упирались в высоты. Лишь 5-й полк несколько выдвинулся вперед. Батальон соседнего полка, действующий на левом фланге, вышел в лесу к подножию одной из высот, встретил там сильное сопротивление и залег.
— Атакуем без артиллерийской подготовки, — сказал Дударев. — Поэтому и топчемся на месте. Отсюда и потери.
Я был согласен с командиром, и он доложил свои соображения командующему армией. Нам приказали закрепиться на достигнутых рубежах.
Следующая неделя прошла более-менее спокойно, если не считать беспрерывных обстрелов, бомбежек, контратак.
Так закончилась эта операция. Войскам фронта не удалось полностью выполнить задачу по окружению и уничтожению демянской группировки. Дивизии противника понесли значительные потери в живой силе и особенно в технике, но все же вышли из-под удара, не дали себя окружить в этом демянском мешке.
Чего мы не сделали, где ошиблись? Эти вопросы встали перед командирами и политработниками.
Много было объективных и субъективных причин нашей неудачи. Они сложны и многообразны.
Вот к каким выводам пришли работники Генерального штаба, участвовавшие в этой операции:
«Основными причинами, которые серьезно препятствовали выполнению задачи в данной наступательной операции, были следующие.
Противник, находящийся длительное время в позиционной обороне, достаточно сильно укрепил ее в инженерном отношении, создав многополосную, стройную систему инженерных заграждений фланкирующего и косоприцельного огня ручных и станковых пулеметов, а также огня артиллерии и минометов.
Большинство опорных пунктов и узлов обороны противника были выгодно расположены в тактическом отношении, с хорошим круговым обзором и обстрелом всех подступов к ним. Инженерные сооружения (дзоты, блиндажи) в большинстве своем были достаточно прочны и неуязвимы от прямой наводки артиллерии, что давало возможность сохранять живую силу противника и противодействовать нашему наступлению. Преодоление такой обороны требовало большого количества сил и средств, особенно артиллерии для подавления прочных и глубоко эшелонированных инженерных сооружений.
В ходе боя противник организованно выводил свой части из демянского котла и срочно перенацеливал их на удержание Рамушевского коридора. Здесь для удержания узкого прохода немцы создавали большое превосходство в людях и технике, особенно на участках, где намечался прорыв линии фронта. Это давало противнику возможность не только упорно удерживать свои опорные пункты, срывать наше наступление, но и переходить в контратаки, чем еще больше сдерживалось наступление наших частей.
Своими мощными огневыми налетами противник наносил большие потери нашим войскам как в живой силе, так и в боевом технике, его авиация ежедневно, группами самолетов на небольших высотах, бомбила и обстреливала боевые порядки наших частей, особенно на направлении главного удара.
