Михаил Тимошенко - Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова

М. Тимошенко: – Товарищ министр, в таком случае маэстро Юдашкин все сделал правильно. Но форму оптимизировали. В первую очередь пала жертвой верхняя мембранная ткань. Наши тыловики вынуждены были дать заключение: шуршит и демаскирует. Вот танк не шуршит, а форма шуршит и демаскирует. Просто верхнее покрытие формы из этой тряпки стоило бы не меньше 3-х тысяч рублей.

В. Баранец: – К чему вы клоните?

М. Тимошенко: – Я клоню к тому, что второй жертвой стал утеплитель. Потому что там был полартек. Он практически удваивал стоимость. Но мы же так не можем. Надо взять синтепончик, желательно китайский.

В. Баранец: – Да, зачем же хорошее тратить на солдата? Надо дешевку какую-то дать.

М. Тимошенко: – Да. Во-первых, он не оценит, он через год домой уйдет. А если не уйдет – не дай бог, война, – так убьют.

В. Баранец: – Еще бы я первым делом своим приказом министра обороны немедленно приказал ширинку убрать с задницы на кальсонах, а поставить ее на настоящее место. Потому что тут, по-моему, Юдашкин переборщил.

Звонок, Александр: – У меня два вопроса. Первый вопрос. Не секрет, что у многих в СНГ проблема с паспортом. Я потомственный военный, мы из оренбургских казаков. Можно ли восстановить, чтобы не граждане РФ служили в армии?

В. Баранец: – У нас это не запрещено. Есть же соответствующее постановление. Неграждане из ближнего зарубежья могут служить, да и иностранцы могут служить.

Александр: – А лицо без гражданства? Я лично шесть раз приходил, писал заявление о службе в армии.

М. Тимошенко: – А каким образом вы без гражданства оказались?

Александр: – Мои дедушка с бабушкой поехали в Казахстан, в Кустанайскую область, поднимать целину.

В. Баранец: – Почему вы не имеете гражданства сейчас?

Александр: – Из-за начальника паспортного стола. У меня все имеют российское гражданство – мама, папа.

В. Баранец: – Люди из других государств в Российской армии могут служить. Их сейчас 320–340 человек.

Александр: – Второй вопрос. В армии служили многие мои одноклассники. Там кормят тушенкой, мясом 70-80-х годов.

В. Баранец: – Это одна из брехливых легенд, которую распространяют пьяные бабушки у подъезда. Я только что из армии, причем проверял так, что министру обороны не показывали эти стратегические запасы. Так вот, там самый крайний срок тушенки – 2008 год.

Звонок, Игорь: – Я полковник, ракетные войска, служил много, воевал много. Первый вопрос. Когда министр обороны подаст в отставку? Второй. Когда вернут профессионалов в армию? Я из Твери, у нас сейчас подрывают боеприпасы. Так взрывают, что дома трясутся и ломаются. То есть нет специалистов, которые правильно могли бы это сделать.

В. Баранец: – Для того чтобы дома не тряслись, снаряды надо подальше в тайгу отвезти. Причем здесь профессионализм? Это просто глупость – привезти вам под балкон и там взрывать снаряды. А подрывают, возможно, и профессионалы. Хотя, я понимаю, сейчас очень сократили профессионалов.

Игорь: – Третий вопрос. Когда увеличится срок службы специалистов? Я ракетчик и артиллерист, там много специалистов, которых за полгода обучить нельзя.

В. Баранец: – Отвечу на первый вопрос. Знаете, я сам никогда не подам в отставку. Потому что я вхожу в команду Владимира Владимировича Путина, он мне доверил Министерство обороны, он противник того, чтобы снимать. Он говорит, что если мы уберем министра обороны, то министерство перестанет работать. Мне здесь нравится, я очень удачно занимаюсь продажей движимого и недвижимого имущества. 5 миллиардов рублей только за 2011 год мы наторговали. Я, в общем, чувствую себя достаточно спокойно. Все эти разговоры о том, что меня снимут через день, идут уже долго. Я начал реформы, и я их должен закончить.

М. Тимошенко: – А вот если бы пришел такой новый министр, как Виктор Николаевич Баранец, то, оказавшись на его месте, взял бы я телефонный справочник. Вот Сыч. Это кто, полковник? Это начальник 12-го ГУМО. Это значит, что за все ядерные боеприпасы у нас отвечает полковник. А вот там, где сейчас полковник Сыч, раньше кто был? Генерал-полковники были, даже маршал был. Ну что, ребята, какой спрос с полковника? Наверное, такой же, как с начальников арсеналов, только там эффект может быть другой. Да и потом наши друзья за океаном, которых называют наши политики контрпартнерами, они же очень хорошо понимают степень нашей серьезности в отношении к той части ракетно-ядерного щита. Ракеты уже плохо летают, мы поняли. Это значит, что отношение к ядерным боеприпасам такое. И сказал бы я начальнику отдела кадров: вот тебе лист бумаги, разрешаю написать представление от руки. Сегодня же будет в администрации, я костьми лягу, чтобы к понедельнику указ был.

В. Баранец: – И что принципиально нового было бы в этом указе?

М. Тимошенко: – Мы вернулись бы, наконец, к тому, чтобы по достоинству и по степени важности оценивать то, что имеем, или то, что у нас осталось. И в связи с этим, товарищ министр обороны, позвольте задать вопрос. Работы в Архангельском продолжать?

В. Баранец: – Ну зачем вы перед всем миром? Ну, строю я там.

М. Тимошенко: – Все понимают, что это Дом приемов.

В. Баранец: – А вы что, думали, я дачу строю, что ли? У меня сестра гостила в Архангельском, приценивалась.

М. Тимошенко: – Значит, некоторые негодяи решили, что это вот так? Но это же Дом приемов.

В. Баранец: – А что, я не могу дачу построить в Архангельском? Я министр обороны, в конце концов.

М. Тимошенко: – А зачем она вам в Архангельском?

В. Баранец: – Мне дача на юге нужна. Почему у вас глаза такие настороженные? Где хочу, там и строю.

М. Тимошенко: – Там же сумасшедшие отдыхающие, экскурсанты всякие и т. п.

В. Баранец: – Неужели министру обороны нельзя иметь две дачи?

Звонок, Герман: – Меня волнует один вопрос. Были кадрированные части, все их разогнали. В военкоматах вместо офицеров посадили гражданских лиц. Как мы будем мобилизовывать в случае войны нашу армию?

М. Тимошенко: – Отмобилизовывать мы не будем, у нас будет народное ополчение имени Минина и Пожарского.

В. Баранец: – Если серьезно, то это бестолковое решение с подачи Тимошенко, начальника Генерального штаба.

М. Тимошенко: – У нас ресурсов всего примерно 700 тысяч мы можем позволить себе призвать, и то непонятно, в какие сроки.

В. Баранец: – Хорошо, армия погибнет в первые три дня. Кто потом возьмет эти 17 миллионов автоматов со склада и пойдет Россию защищать?

М. Тимошенко: – Поэтому предложение: раздать их населению.

В. Баранец: – Прекрасная идея.

Почему министр обороны не выполнил указание ни премьера, ни президента

В прямом эфире радио КП бравые полковники Виктор Баранец и Михаил Тимошенко идут в атаку на глупость и недоделки в современной Российской армии.

В. Баранец: – За минувшую неделю набежало немало военных любопытных новостей, о которых мы с Михаилом Тимошенко предлагаем вам поговорить. Сначала разогрев. Приступаем к обсуждению текущих проблем. На днях премьер правительства Медведев отчитал министра обороны Сердюкова за то, что он до сих пор, несмотря на его неоднократные указания, не подготовил методику расчета передачи освобождаемых военных городков в муниципальное образование.

М. Тимошенко: – Такое впечатление, что Дмитрий Анатольевич впервые об этом узнал. А что же он этого не сделал, когда был президентом и верховным главнокомандующим?

В. Баранец: – В прошлом году премьер правительства Путин, пребывая на Дальнем Востоке, за то же самое по заднице хлестал министра обороны. «Я вам даю указания. Три месяца». Но указания не выполнены. Президент, премьер говорят, а ничего не делается.

М. Тимошенко: – Министр обороны прекрасно выглядит. Глаз горит, смышленый, отвечает, не задумываясь.

В. Баранец: – Как это все понимать? Это же разговор государственных мужей. Разговор не о мешке картошки. У нас огромное количество городков, которые первое лицо государства приказывает оформить и передать. А Сердюков говорит: «Увольте меня. Я не подготовил».

М. Тимошенко: – Не совсем так. Искажать не надо. Просто передать ничего невозможно. Об этом уже давно идет речь. Как Шойгу говорит: «Я возьму, но только с землей». А с землей Сердюков не может передать. И он не может передать с дефицитом. Как порядочный человек. После первой ночи надо жениться. Этих городков больше десяти тысяч штук. Нельзя же их, как деревеньку с крепостными, спихнуть муниципалитетам.