Амазонки Моссада. Женщины в израильской разведке - Майкл Бар-Зохар
И вот ненастной зимней ночью 1994 года в дверь уединенного жилища Турнона постучали две очаровательные молодые женщины, крайне расстроенные. На ломаном французском они объяснили, что они туристки, их машина застряла на шоссе неподалеку — спустило колесо, нужно его заменить, а они сами не умеют. Не поможет ли он? Турнон колебался, но в конце концов согласился выручить девушек. Он вышел из дома, запер дверь и последовал за дамами в сторону шоссе. По пути он позвонил с мобильного другу, который жил неподалеку, и попросил помочь.
Пока двое мужчин возились с запаской, одна из девушек вдруг повернулась к ним и, сильно смущаясь, сказала, что ей очень нужно в уборную, и не мог бы Турнон…
Турнону ничего не оставалось, кроме как дать ей ключ от своего дома. Он подробно объяснил, где находятся ванные комнаты. Девушка побежала к дому, отперла дверь и, оказавшись одна внутри, выудила из сумочки миниатюрное приспособление для дублирования ключей. Потом она стала фотографировать. Бегая из комнаты в комнату и лихорадочно щелкая фотоаппаратом, она мысленно молилась, чтобы Турнон не спешил обратно.
Но он вернулся. Снаружи вдруг послышались шаги и сердитый голос Турнона, который обращался к ее подруге:
— Что происходит? Долго она еще там будет?
Другой мужчина тоже что-то произнес — слов она не разобрала, но он явно насторожился.
Лирон подумала, что ей конец. Но тут ее подруга выдумала объяснение, связанное с женской физиологией, и Лирон выиграла еще несколько секунд. Она выполнила свою задачу, оставила ключ Турнона около двери и выбежала наружу. Двое мужчин тем временем разобрались с автомобилем, и девушки, горячо поблагодарив их, отправились в путь. Миссия увенчалась успехом. Другая команда воспользовалась дубликатом ключа и фотографиями, чтобы через несколько дней незаметно проникнуть в дом Турнона.
Это было настоящее боевое крещение Лирон.
Двадцатилетняя Лирон служила в знаменитом подразделении 8200 ЦАХАЛа; на вводном курсе Моссада она была самой молодой. Обучение давалось ей чрезвычайно тяжело, и был момент, когда она задумалась о том, чтобы все бросить. Заварив кофе на маленькой кухоньке общежития, она завела внутренний спор сама с собой: «Что мне делать? Я хочу уйти. Ладно, хорошо. Но потом я сказала себе: „Лирон, что это за настроения? Если все уйдут, кто будет защищать государство? Разве мы все здесь не по собственному выбору, не потому, что верим в сионизм?“»
Она осталась, и у нее все получилось. По окончании девятимесячного курса проходила «церемония распределения». Лирон услышала, как одного из выпускников распределили в «Кешет». «Ого, — подумала она, — „Кешет“ — это страшно! И так опасно! Слава богу, меня туда не отправят». Но через пятнадцать минут она услышала собственное имя: «Лирон — в „Кешет“!»
Ей было страшно, но она преодолела страх. А после миссии «Ключ француза» она ощутила небывалый подъем. «Адреналин от восторга», так она это назвала. И острые ощущения ей понравились. «Да, бывают моменты, когда становится страшно, — рассказывала она позднее о том, какие чувства испытывает во время опасных миссий за границей, — начинаешь думать: а вдруг меня поймают! Но страх — это как особый адреналин, „адреналин риска“, который внезапно дает тебе возможность совершить невозможное. Посреди миссии я вдруг останавливаюсь на мгновение и вижу ее как бы со стороны. Я часто задумываюсь о том, какие качества нужны, чтобы стать хорошим бойцом „Моссада“. Обаяние, уравновешенность, хладнокровие — но еще и жилка авантюризма. Если бы не она, я бы там не служила».
Так началась ее бурная жизнь в «Кешете»: миссия за миссией, бесконечные перелеты по всему миру с паспортами разных стран, гостиницы, командная работа, ответственность, четкое определение целей и в то же время способность быстро изменить планы, если что-то пошло не так… Она научилась жить в двух мирах: реальном мире в Израиле и мире, созданном вокруг ее текущей миссии. «Еще до того, как самолет приземлится в иностранном аэропорту, я начинаю входить в роль. Каждое утро я просыпаюсь в каком-нибудь гостиничном номере и спрашиваю себя: какого черта я здесь делаю? Иногда мы выполняли за границей несколько миссий подряд, и я просыпалась утром, не в силах вспомнить, где я…»
«И так родилась заповедь „Минуточку!“. Прежде чем зарегистрироваться в отеле или подойти на иммиграционный контроль, я на мгновение останавливаюсь и задумываюсь: „Кто я? Как меня зовут? Когда я родилась? Минуточку!“»
Однажды в полете к ней подошла улыбающаяся стюардесса и протянула бокал шампанского:
— Поздравляю!
— С чем? — удивленно спросила она. Она забыла, что сегодня ее настоящий день рождения.
Лирон знала, что «Кешет» ежемесячно выполняет десятки миссий. Ей хорошо запомнилась увлекательная миссия в одной европейской столице, когда воины Моссада, мужчины и женщины, совершенно синхронно «заглохли» и заблокировали своими автомобилями сразу шесть перекрестков ровно на одну минуту, которая потребовалась, чтобы их коллеги проникли в иракский стратегический штаб, не попавшись на глаза ни одной патрульной машине.
Она вспоминала и тяжелые моменты. Однажды она участвовала в командной операции в Европе, пытаясь установить связь с важной «целью», но вдруг выяснилось, что местные спецслужбы тоже хотят выйти на этого человека, в том же месте и в то же самое время. Присутствие воинов «Кешета» рядом с «целью» могло обернуться конфликтом с местными коллегами и раскрытию агентов, так что израильтянам пришлось отступить и немедленно покинуть страну.
Одна из ее самых важных миссий состоялась в одной африканской столице. Туда прибыла важная арабская делегация из арабской страны, и Лирон в паре с агентом-мужчиной срочно отправили за ними. Бойцы приземлились в аэропорту, не зная о стране ничего, кроме того, что она мусульманская. Они не знали, где остановятся, сколько денег можно провозить, как отвечать сотрудникам иммиграционной службы на вопросы: «Кто вы? С какой целью прибыли?» А в гостинице и на улицах их донимали другими вопросами: «Куда вы идете? А зачем? А к кому?» Пара белых путешественников в африканской стране, естественно, привлекала внимание, и местных жителей интересовало все: где
