Андрей Рытов - Рыцари пятого океана
Двенадцать самолетов 16–го гвардейского полка
9–й истребительной авиадивизии под командованием дважды Героя Советского Союза Г. А. Речкалова в районе Сушно прикрывали от воздушных налетов наземные войска, находившиеся в исходном положении для атаки. Истребители ударной группы барражировали на высоте две тысячи метров. Над ними с превышением четыреста — пятьсот метров ходила группа прикрытия во главе с ведущим — командиром дивизии дважды Героем Советского Союза гвардии подполковником А. И. Покрышкиным. А самый верхний ярус занимала группа поддержки под командованием Героя Советского Союза гвардии старшего лейтенанта А. Труд.
Вскоре было замечено, что курсом на восток движется бояьнтая группа вражеских машин. В ней насчитывалось более тридцати Ю-87 и Хе-129 и восемь «фоккевульфов». Увидев наши самолеты, противник перестроился в колонну по одному, замкнув круг для обороны, и начал беспорядочно бросать бомбы.
Истребители Речкалова и Покрышкина устремились в атаку на бомбардировщиков, а Труд связал боем истребителей. Закрутилась гигантская карусель. Своей четверкой Покрышкин нанес удар с внутренней стороны круга и с первой же атаки сбил Хе-129. Четвертой атакой ему удалось поджечь Ю-87. Снизу и сзади в атаку бросился Речкалов со своими ведомыми. Он первым свалил па землю вражеского бомбардировщика. Такая же участь от метких очередей Вахненко, Клубова и Иванова постигла еще трех «юнкерсов». На выходе из четвертой атаки Клубов удвоил свой счет. Таким образом, на землю упало девять сбитых фашистских самолетов.
Этот блестящий бой нашел потом отражение в описаниях и схемах, на нем училась авиационная молодежь.
Днем раньше в районе Горохув, Стоянув такую же схватку провела группа из двенадцати истребителей под командованием заместителя командира 9–й истребительной авиадивизии гвардии подполковника Л. И. Горегляда (ныне генерал, Герой Советского Союза). Схема боевого построения группы в принципе была такая же, как у Речкалова, и летчики дрались с такой же удалью. Враг потерял восемь самолетов. Наши вернулись без потерь.
Заслуживает внимания и операция по прикрытию с воздуха переправы через реку Сан. Когда саперы навели мост, на другой берег устремились колонны наших танков, артиллерии, пехоты. Вскоре появились немецкие воздушные разведчики, а следом прилетели «юнкерсы». Вода закипела от взрывов бомб, на берегу поднимались фонтаны земли.
Когда налет закончился, к нам позвонили из штаба наземной армии:
— Товарищи летчики, выручайте.
Над понтонным мостом установили дежурство истребителей. На следующий день, 24 июля, к переправе снова прорвалась большая группа вражеских бомбардировщиков под прикрытием «мессершмиттов». Завязался бой. На выручку дежурным экипажам командир дивизии послал подкрепление.
Вечером начальник политотдела истребительной дивизии полковник Иванов доложил:
— Сбито тридцать восемь вражеских самолетов. Мы потеряли три машины.
Признаться, я не сразу поверил. Переспросил Иванова:
— А вы уверены в этом?
— Экипажи доложили, да и командование наземных войск подтверждает. Кстати, переправа осталась невредимой.
Особенно отличился лейтенант Фагин со своей восьмеркой. Сбили пять самолетов. Шестерка лейтенанта Калашникова отлично дралась с тремя девятками «юнкер — сов» и восемью «мессершмиттами» и уничтожила семь машин. Лейтенант Бессонов и его четверка отважно вступили в бой с восемнадцатью «юнкерсами» и восьмеркой истребителей. Подожгли четыре вражеских самолета.
Разгром врага был потрясающим. Я попросил начальника политотдела еще раз тщательно проверить результаты, написать подробное донесение и представить наиболее отличившихся летчиков к правительственным наградам.
— Будет сделано, — ответил Иванов. — А митинги уже проходят.
— Какие митинги?
— Самые настоящие, товарищ генерал. Выступают сами герои.
Узнав об этом, генерал Самохин начал ходить по кабинету, потирая руки, и приговаривать:
— Ну и молодцы, ну и молодцы! С такими орлами мы скоро все небо очистим от гитлеровцев.
После 24 июля в воздухе наступило затишье, около недели враг не предпринимал активных действий. А по переправе продолжали двигаться наши войска. Но дежурства в воздухе мы не отменяли: мало ли на какой отчаянный шаг мог решиться противник. Недобитый хищник бывает весьма опасен.
В целом в июле 8–я воздушная армия действовала успешно. Было совершено 12 764 самолето — вылета, уничтожено 165 вражеских танков, около 2 тысяч автомашин, взорвано и сожжено 9 железнодорожных эшелонов, превращено в лом много другой техники.
Немцы, испытавшие силу воздействия наших истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков, стали прибегать к различного рода хитростям. Однажды произошел такой эпизод. Группа штурмовиков под прикрытием истребителей ушла на боевое задание. И вдруг на волне связи с самолетами слышим отчетливый голос на русском языке:
— «Горбатые», «горбатые», вернитесь домой.
Но «горбатыми», то есть «илами», управляли опытные летчики. Ведущий понял вражескую уловку и никак не реагировал на эти позывные.
Тогда вражеская радиостанция обратилась к истребителям:
— «Маленькие», верните «горбатых».
Ведущий истребителей запросил пароль и убедился, что радиостанция не имеет к нам никакого отношения. А когда штурмовики, выполнив задание, отошли от цели, ведущий попросил на КГ1 разрешение передать кое-что в адрес фашистов.
— Если что будет не так — не пугайтесь, — предупредил он, и в эфир полетела тирада, очень близкая к известному письму запорожцев на имя турецкого султана.
В составе нашей армии насчитывалось более 3500 женщин, из них 2200 военнослужащих — летчицы, связистки, оружейницы, синоптики, санитарки, повара и т. д. Подавляющее большинство из них вступило в армию добровольно, по зову сердца. В грозный для Родины час они видели свое призвание в том, чтобы вместе с мужчинами драться с врагом с оружием в руках, сделать все возможное для его разгрома, приблизить долгожданную победу. Это были храбрые бойцы, самоотверженные труженицы. Они наравне с мужчинами делили все тяготы фронтовой жизни.
Я знал замечательную летчицу Лилию Литвяк. В груди этой невысокой, хрупкой на вид девушки с серыми доверчивыми глазами билось мужественное сердце. Она была на редкость скромной и застенчивой, но в бою буквально преображалась и становилась решительным и бесстрашным бойцом. Она ни в чем не уступала прославленным асам. Мужчины — летчики охотно брали ее с собой на боевые задания, потому что знали: Лилия в бою не подведет.
Литвяк начала воевать в качестве истребителя в полку Николая Ивановича Баранова, входившем в состав 8–й воздушной армии. Полк этот уже успел прославиться на Сталинградском фронте. Сражалась там и Лилия.
Ее любили, по возможности старались не подвергать лишнему риску. Но у нее был упрямый характер, и, уступая настойчивым просьбам девушки, командир полка обычно махал рукой и соглашался:
— Ладно, лети, только будь осторожна.
Он ласково смотрел из‑под густых бровей на хрупкую девчушку с вьющимися из‑под шлема локонами, потом отводил ведущего группы в сторону и наставительно внушал ему:
— Смотри, за Лилию головой отвечаешь.
Был еще один человек, который каждый раз с тревогой смотрел, как выруливает на взлет Литвяк. Это Алексей Саломатин, командир эскадрильи, статный и храбрый парень.
6 мая 1943 года в неравном бою погиб командир 73–го гвардейского полка Николай Баранов, а вместе с ним и лучшая подруга Лилии — Катя Буданова. А 21 мая сложил голову Алексей Саломатин, которому незадолго перед этим было присвоено звание Героя Советского Союза.
Лилия сразу потеряла трех замечательных друзей.
После гибели Алексея Саломатина Литвяк попросила нового командира полка послать ее на боевое задание. Тот пробовал было отговорить ее:
— Потерпи денек — другой…
— Нет, сейчас, — настойчиво просила она.
Задание было не совсем обычным — уничтожить аэростат, с которого гитлеровцы корректировали огонь полевой артиллерии. Он поднимался в воздух километрах в пятнадцати от линии фронта и при появлении истребителей немедленно опускался на землю. В течение нескольких дней предпринимались попытки уничтожить его, но все копчалось безрезультатно.
Лилия сделала обходный маневр и появилась с той стороны, с которой фашистские корректировщики ее не ожидали. С первой же атаки аэростат загорелся.
Литвяк встретили на аэродроме с восторгом. А несколько дней спустя ее наградили орденом Красного Знамени.
Она жила одним — жаждой мести за смерть Алексея Саломатина — и только в бою находила утешение. Был случай, когда она в составе шестерки наших истребителей сражалась с тридцатью шестью вражескими самолетами и два из них сбила. Ее самолет тоже подбили. Раненная в плечо и ногу, она все же перетянула через линию фронта и посадила плохо управляемую машину на фюзеляж.
