Эрих Манштейн - Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше
И здесь стоит сказать о Михаиле Ивановиче Статива, 1895 года рождения. В конце века он вместе с родителями переехал на жительство в Крым, в Евпаторию. Как и какими судьбами познакомился юноша с Г. Зиновьевым (Апфельбаумом), неизвестно, тогда вербовали молодежь по всем городам и местечкам Российской Империи. Однако уже в 1912 г. он из рук Зиновьева получает партбилет члена РСДРП (РКП(б)) (скорей всего это произошло в Киеве). Тогда же Михаил, как болгарин, получил задание от Зиновьева уехать а Болгарию, стать студентом и войти в доверие к Димитру Благоеву.
В том же 1912 г. М. Статива поступил в Софийский коммерческий институт, который закончил в 1916 г. За время учебы он вступает в члены партии тесных социалистов (т. е. коммунистической), основателем и руководителем которой считается Димитр Благоев (14.6.1856, село Загоричане, – 7.5.1924, София). К слову сказать, в свое время Д. Благоев учился в Одесском реальном училище (1878–1880), а после в Петербургском университете (1881–1885), где сблизился с социалистами. В 1883 г. он организовал одну из первых в России социал-демократических групп. Работа этих так наз. революционеров, входивших во всевозможные кружки, отслеживалась, фиксировалась, просчитывалась не только их прародителями – масонским американским Орденом, но и иными силами из разных стран, в том числе и в Германии. Еврейская мощь, основанная на психопатах и дегенератах (иногда, надо отдать должное, очень талантливых, как ораторы и организаторы), набирала мощь. В ее ряды иногда попадали и люди благоразумные иных национальностей, но юные, чтобы думать и решать своим мозгом; зато выйти из партии – из этого преступного клубка мирового передела – было невозможно, п.ч. существовала угроза уничтожения семьи, всех родных и близких… Нет силы в мире более сцементированной, чем евреи, проживающие в разных странах и на разных континентах…
Так вот, Михаил Иванович Статива получил партбилет члена Болгарской рабочей социал-демократической партии (тесных социалистов; в 1919 г. партия была переименована в Коммунистическую) – на этот раз из рук Д. Благоева; партийный лидер обратил внимание на усердие юноши и через короткий срок предлагает ему стать курьером между болгарской партией и Коминтерном. Назначение М. Статива согласовал со своим другим патроном – Зиновьевым.
В 1918 или 1919 гг. Зиновьев рекомендует Михаилу вступить в брак с женщиной, имевшей двоих детей от первого мужа. А так как установки партии выполняются безропотно, то пожелание Григория Апфельбаума-Зиновьева было выполнено: Михаил Иванович Статива женился на Зинаиде Евгеньевне Макаровой (ее мать местечковая еврейка Ракерман, ставшая затем по документам Раковой; родной брат Володя Макаров служил в райотделах ГУГБ Крыма). Но чужих детей воспитывать довелось не долго: уже в начале 20-х годов во время действий в Советском Союзе американской миссии АРА эти двое мальчиков пропали (вряд ли где-то вы прочтете о секретных операциях, проводимых этой «благотворительной» миссией, ну разве что о шпионских). А вскоре в Евпатории в семье Статива родились свои сыновья: Алексей в 1921 г. и Иван в 1923 г. (оба мобилизованы 23 июня 1941 г. и погибнут на войне в апреле 1945 г. под Кенигсбергом. Алексей представлялся к ордену Славы 3-й и 2-й ст. и Красной Звезде, успел получить «Славу» 3-й ст. Иван представлялся к ордену Красной Звезды.)
С паспортом Коминтерна можно было тогда ездить по всему свету беспрепятственно; и гитлеровская Германия не была препятствием! В 1924 году Михаила Статива – вновь по заданию партии, а точнее, Зиновьева, – отправляют в Болгарию, оттуда он выезжает в Италию (на сей раз по заданию Д. Благоева), где он знакомится с молодой графиней Марией-Луизой Тирразини. Они провели вместе несколько счастливых лет. Наверняка их чувства были взаимные; в конце 1927 г. итальянская аристократка родила ему дочь, названную Марией. Пусть это покажется невероятным, но скажу, что существовала секретная программа по рождению и воспитанию детей от аристократов с чистой наследственностью и без примесей еврейской крови для дальнейшего их использования «в партийных целях» в деле покорения мира масонской верхушкой, обосновавшейся в Нью-Йорке на Бродвее, 120 – в центре мирового масонства Ордене, или Бнай-Брит. Была и другая программа подсовывания в аристократические роды в качестве жен и мужей лиц, имеющих еврейскую кровь и тем самым воровались не только почитаемые фамилии и ценности той или иной семьи, но и уничтожались, зачастую деградировали сами эти аристократические рода, а с ними и все общество; зато евреи получали ранее недоступную власть, пролезая и в царские палаты… Вспомните: во многих европейских странах до начала XX в. евреям законами этих стран НЕ разрешалось вступать в брак с представителями коренного населения, а также запрещалось занимать государственные посты. Потому-то на фоне таких условий подобные «программы проникновения и захвата» выглядят даже логично…
Михаил Иванович навсегда прощаясь со счастливыми годами и своей возлюбленной, с младенцем на руках возвращается в Москву; шел 1928 год. Его жене ничего не оставалось, как принять ребенка и воспитывать словно дочь (такова была установка Зиновьева). А Михаил получил назначение на должность заведующего международным отделом Евпаторийского горкома ВКП(б); в его подчинении было 6 человек вместе с водителем: 1. Сарра Абрамовна Дольман-Сухорукова, заместитель заведующего отделом; в гражданскую войну служила в Региструпе (ныне – ГРУ ГШ МО РФ) Южного фронта, имела ранение, отчего все последующие годы ходила с тростью, награждена орденом Красного Знамени; 2. Дора Львовна Шпайзер, переводчик-референт немецкого языка; 3. Софья Исааковна Шнеерсон-Вагнер, переводчик-референт итальянского языка, секретарь заведующего; 4. Фая Георгиевна Меерсон, переводчик-референт английского и испанского языков; 5. Мария Самуиловна Немлих, секретарь-делопроизводитель (секретчик); 6. Михаил Михайлович Рябчик, шофер-курьер.
Международные отделы были открыты в Крыму в крупных портовых городах; таким образом, кроме Евпаторийского, были в Севастополе, Ялте и Керчи. Целями и задачами международных отделов (структурных подразделений не столько ЦК, сколько Коминтерна) была подготовка плацдармов, объектов и баз для легиона ГУГБ на случай неблагоприятных условий для большевистской власти в Крыму и на Черноморском флоте. Как пример их успешной работы – воспоминания фон Манштейна, когда он говорит, что в Евпатории во время высадки советского десанта вдруг оказалось более 1000 чекистов, причем прямо в городе. Казалось бы: откуда? Отчего так слаженно?
Международные отделы готовили для использования (силами заключенных) различные секретные объекты; для подготовки и обучения приезжали в Крым работники Коминтерна, нижестоящих штабов международного коммунистического движения в Европе. Некоторые из них имели особняки в Евпатории, Ялте, Керчи, Севастополе… За какие объекты отвечали? В Севастополе – за Инкерманские штольни винзавода, штольни Северной стороны, Балаклавы, Ласпи и перевала Байдарские ворота; в Ялте – за частично вырубленный в то время тоннель на Симферополь и за главный тоннель в сторону Фороса и Байдарских ворот через пирамиды (известно, что там в земле на большой глубине находятся пирамиды, построенные некими разумными существами еще в доисторические времена); в Керчи – за Аджимушкайские подземные тоннели до мыса Меганом (в 50-е гг. там в одной из шахт на траверзе мыса испытывались морские мины с атомными зарядами); иные объекты.
В Евпатории силами заключенных осуществлялось строительство тоннеля от города в сторону Саки, одновременно со стороны нынешнего поселка Родниковое навстречу, тоже в Саки (объект не достроен, помешала война; в 60–80-е гг. на этом объекте был построен один из Центров дальней космической связи). Местные жители до сих пор помнят рассказы о партизанах, которые в годы Второй мировой исчезали средь степи… ищут подземные коммуникации и сегодняшние любопытствующие… За строительство вот таких объектов Михаил Иванович Статива и был ответственный от Коминтерна и ЦК.
Итак, уже было сказано о том, что Мария Статива, между прочим, фанатично любящая отца, родила мальчика, названного Михаэлем-Эрвином. Вскоре в 1944 г., когда вермахт оставлял Крым, фон Бюлов искренне настаивал на отъезде Марии с сыном в Германию, но молодая женщина категорически отказалась. Она понимала, что Хайнц-Вильгельм прав, говоря, что большевики не пощадят ни ее, ни ребенка. Любила ли она его? – думается, да. Но вместе с тем Мария, воспитанная советской системой, Мария, прошедшая через испытания ведомые и неведомые ее разуму, хотела только одного: поскорее забыть всю эту историю, забыть любимого мужчину, забыть войну, ребенка… потому что в душах советских людей жил страх, который сильнее всяких чувств.
