Амазонки Моссада. Женщины в израильской разведке - Майкл Бар-Зохар
Еще долго после того, как она покинула Моссад, многие из старших офицеров организации продолжали вспоминать ее удивительный талант к разведывательной работе. А еще она прекрасно понимала, какие противоречивые чувства испытывают агенты, которые служат за границей, часто в шикарных столицах, живут в пятизвездочных отелях, носят дорогую одежду и устраивают встречи в изысканных ресторанах — и затем приезжают домой; как тяжело после эмоционального подъема и ярких впечатлений возвращаться к скромному образу жизни и снова погружаться в унылые серые будни.
Илан Мизрахи, который однажды тоже станет заместителем рамсада, хорошо помнил, что однажды сказала ему Ализа, когда он вернулся, переполненный гордостью и восторгом после успешной миссии в Европе.
— Илан, у тебя много миссий за границей. Так вот, каждый раз, когда возвращаешься, делай так. Зайди в ванную, посмотри на себя в зеркало и скажи: «Я Илан из Гиватаима[26]».
Ализа очень гордилась тем, что помогает женщинам продвигаться по служебной лестнице в Моссаде. Она также была руководителем и наставницей нового поколения амазонок, которые добились впечатляющих результатов в «Цомете», «Кешете» и «Кесарии».
Однажды вечером в одной арабской столице зазвонил телефон в доме Багдади. Трубку взяла Нихал Багдади (имя вымышлено). Звонила женщина, говорившая по-английски с сильным акцентом. Она назвалась Клаудией (имя вымышлено) и сказала, что звонит из Европы: она организатор международной конференции и собирается основать феминистский журнал. Нихал заинтересовалась и попросила Клаудию прислать ей информацию о журнале по электронной почте.
— Вы бываете в Европе? — спросила Клаудия.
— Да, время от времени.
— Отлично, возможно, нам удастся встретиться лично.
Нихал продиктовала Клаудии свой адрес электронной почты и положила трубку. Она была убежденной феминисткой, замужней женщиной, матерью троих детей и известной светской львицей. Она занималась академической деятельностью в университете своего города, но при этом тесно сотрудничала с правительством. Совсем недавно она вернулась с международного конгресса.
Клаудия и Нихал несколько недель переписывались по электронной почте, много разговаривали по телефону и очень сдружились. Они познакомились лично в сентябре того же года в Европе: Нихал прилетела на книжную ярмарку, а Клаудия приехала специально, чтобы увидеться с ней. Со временем они стали близкими подругами, и Нихал даже рассказала Клаудии, что помимо мужа у нее есть любовник в Дамаске. Она, конечно, не знала, что Клаудия на самом деле не Клаудия — ее звали Сигал, она служила в Моссаде, а установление контакта с Нихал было ее первой миссией в разведке.
Сигал была необычной женщиной, красивой, умной, уверенной в себе. Она родилась и выросла на ферме. «Я даже умею ездить на телеге и на тракторе задним ходом», — хвасталась она друзьям. Она многие годы состояла в молодежном движении, а после службы в армии в АМАНе получила звонок из Моссада. Ей предложили место секретаря, но она отказалась. Сигал вернулась к учебе и окончила университет по специальности психология и философия. Через пару лет Моссад позвонил ей с новым предложением, и она опять отказалась. «Я сейчас пишу докторскую диссертацию», — сказала она. «У вас есть год, чтобы получить докторскую степень, — сказали ей вербовщики Моссада, — а затем вы должны быть у нас». Она защитила диссертацию и вступила в Моссад. Базовый курс подготовки давался ей нелегко, и, когда ее пригласили на академическую стажировку за границей, она согласилась, так как была уверена, что провалит курс в Моссаде. Но, к ее удивлению, она справилась.
Вскоре после этого рамсадом стал Шабтай Шавит. Он спросил своих помощников: «А почему бы нам не начать учить женщин на каца?» Каца — это сокращение от ивритского названия должности «офицер по сбору разведданных». Специалисты стали приводить все те же аргументы: каца работают с агентами-мусульманами, а те вряд ли захотят подчиняться женщинам и так далее. Но Шавит умел настоять на своем. Так Сигал попала на курс по сбору разведывательных данных и стала первой женщиной-каца в истории Моссада.
После миссии с Нихал она участвовала в нескольких других сложных операциях. В Европе она перевербовала ученого-ядерщика, представителя Саддама Хусейна в Международном агентстве по атомной энергии. Она была хороша, и ученый за ней настойчиво ухаживал. Сигал завоевала его доверие, когда заметила у него в петлице искусственную розу. Она зашла в цветочный магазин и при следующей встрече вставила ему в петлицу живую розу. Когда они договорились поужинать вместе, он пытался напроситься к ней в номер, но она отправила его в вестибюль отеля и полчаса его там «мариновала». «Такие люди хотят пуститься во все тяжкие, как только приземляются в Европе», — говорила она подруге. Но в конце концов ей удалось завербовать его.
Другой ее целью был один ближневосточный ученый, который тоже участвовал в конференции МАГАТЭ. Она подготовилась к их встрече заранее и, «случайно» столкнувшись с ним на конференции, упомянула его бывшего университетского профессора, который очень хорошо о нем отзывался. Ученый был приятно удивлен. Она представилась европейкой, увлеченной атомными исследованиями, и несколько раз приглашала его пообедать вместе. Он стал для нее отличным источником информации, и по окончании конференции она вручила ему конверт, полный денег, в качестве «платы за консультации». Ему было неловко, но он взял деньги. Это было началом прекрасной дружбы. Они встречались еще несколько раз: он раскрывал ей бесценную информацию, а она все время привозила ему подарки для детей, духи для жены и… конверты с деньгами. Он считал, что она европейка, связанная с разведслужбами.
Но внезапно, за несколько дней до очередной намеченной встречи, он написал ей, что встреча отменяется, и прекратил дальнейшее общение. Секретное расследование показало, что как раз тогда иранские спецслужбы арестовали ученую, обнаружив, что она работает на иностранную разведку. Друг Сигал струсил и решил отказаться от опасных игр.
Самым большим достижением Сигал была «миссия чиновников».
В одну европейскую столицу прибыла высокопоставленная делегация из вражеской ближневосточной страны. Сигал, только что вернувшуюся из миссии за границей, срочно перебросили туда. Она поселилась в той же гостинице, где жили члены мусульманской делегации. Сидя в вестибюле, она понаблюдала за ними и запомнила в лицо. На следующее утро за завтраком она выбрала столик рядом с мусульманскими чиновниками, набрала йогуртов и попыталась завязать разговор, но безуспешно. День за днем, за завтраком она пробовала с ними разговориться, но ничего не получалось. Казалось, миссия обречена на провал.
Но однажды ночью, сидя у себя в номере, она вдруг услышала женский крик откуда-то снизу. По правилам Моссада ей не разрешалось выходить и вступать в какие-либо
