Разведчицы и шпионки - 2 - Игорь Анатольевич Дамаскин
Друзья судили-рядили семь дней, но отгадать не могли. И здесь Самсон впервые столкнулся с женским предательством: друзья, угрожая жене спалить ее и дом ее отца, заставили выведать у Самсона ответ на загадку.
Начались женские причитания и слезы, и сердце Самсона не выдержало — он открыл жене ответ, а та поспешила передать его друзьям. И на седьмой день они дали ответ, правда, иносказательный: «Что слаще меда и что сильнее льва».
Самсону ничего не оставалось делать, как вооружившись Духом Господним, который сошел на него, пойти в городок Асколон, убить там тридцать человек, снять с них одежды и отдать их разгадавшим загадку. Сам же, воспылав гневом, ушел в дом своего отца. Может быть совесть заела за такое разбойное поведение?! Жена недолго грустила и вышла замуж за одного из брачных друзей.
Несколько дней спустя Самсон одумался и вернулся к жене. Но… поздно! Ее отец не впустил незадачливого героя.
На этот раз крепко озлившись на всех филистимлян, Самсон решил им мстить. Он поймал триста лисиц, привязал к их хвостам факелы и пустил на жатву Филистимскую, «выжег и копны и несжатый хлеб, и виноградные сады и масличные».
Филистимляне озлобились на бывшую жену Самсона и ее отца и сожгли огнем ее и дом отца ее.
Узнав об этом, Самсон заявил: «Хотя вы сделали это, но я отмщу вам самим и тогда только успокоюсь». Непонятно, за что он мстил, но все же на всякий случай перебил им голени и бедра и засел в ущелье скалы Етама.
Филистимляне целым войском направились туда и расположились в Иудее, чтобы поступить с ним так, как он поступил с ними. Встревоженные жители Иудеи числом три тысячи явились к Самсону и сказали, что ничего худого ему не сделают, только свяжут веревками и отдадут филистимлянам, господствовавшим над Иудеей.
Самсон согласился. Его связали двумя новыми веревками и повели, а когда передали филистимлянам, на Самсона снова сошел Дух Господен, веревки упали, а Самсон, найдя свежую ослиную челюсть, схватил ее и убил ею тысячу человек.
Филистимляне в ужасе разбежались, а Самсон стал судьей Израиля и был он им целых двадцать лет.
Но самое главное, из-за чего ведется наш рассказ, только начиналось.
Будучи судьей, Самсон не лишал себя мирских радостей. Как-то раз он направился в Газу, где, увидев блудницу, вошел к ней. Целую ночь жители ходили кругом и дежурили у городских ворот, чтобы подстеречь и убить его. Но в полночь Самсон встал, схватил двери городских ворот с обоими косяками, поднял вместе с запором, положил «на плеча» и отнес на вершину горы.
Блудница не удовлетворила страсть любвеобильного Самсона. Им овладела настоящая любовь, предметом которой стала женщина по имени Далила (или Далида), жившая в долине Сорек. Вот ей-то и довелось совершить одну из наиболее известных в истории разведки акций, сделавших ее имя нарицательным.
Здесь самое время напомнить, что разведка — это не только шпионаж. Это и дезинформация, то есть введение противника в заблуждение, и действия агентов влияния, и подрывные акции в виде террора, диверсий, саботажа, и возбуждение раздоров (классовых, межнациональных, межрелигиозных), и вывод из строя руководителей, военачальников и героев противника, и еще множество других методов…
Когда вожди филистимлян узнали о том, что судья Израиля и их давний враг Самсон влюбился в Далилу и проводит у нее время, они явились к ней и предложили сделку: Далила выведывает, в чем великая сила Самсона и как одолеть, связать и усмирить его, а они (каждый из них) дают ей по тысяче сто сиклей серебра. Неизвестно, сколько вождей явилось на переговоры с Далилой и сколько, таким образом, составляла общая сумма за ее предательство, но видимо, она была вполне достаточной, так как Далила охотно согласилась.
В первую же ночь Далила спросила Самсона, в чем его великая сила и чем его надо связать, чтобы усмирить.
Самсон недаром двадцать лет проработал судьей и хорошо знал женщин. Подумав немного, он сказал:
— Если меня свяжут сырыми тетивами, которые не засушены, то я сделаюсь бессилен и буду как все люди.
Об этом Далила немедленно сообщила филистимлянам. Они прислали ей семь сырых тетив, и едва после любовных ласк утомленный Самсон уснул, она крепко связала его. Чтобы удостовериться в эффективности примененного средства и дать сигнал о том, что Самсон не опасен, в ее спальне спрятался один филистимлянин. Убедившись, что тетива крепко держит Самсона, Далила завопила:
— Самсон! Скорее вставай, филистимляне идут на тебя!
Крепко спал Самсон, но крик разбудил его. Поднялся он, напрягся и без труда разорвал тетивы «как нитку из пакли, когда ее пережег огонь».
Испуганный филистимлянин убежал, чтобы доложить, что сила Самсона осталась неузнанной.
Самсон имел законное право рассердиться на Далилу, но она обратила все в шутку, да еще устроила ему сцену, заявив:
— Вот, ты обманул меня и говорил мне ложь. Скажи же мне теперь, чем связать тебя.
Самсон не сразу ответил. Он решил еще раз испытать искренность Далилы.
— Ладно, скажу тебе правду. Если свяжут меня новыми веревками, которые не были в деле, то я сделаюсь бессилен и буду как прочие люди.
И снова все повторилось. Самсон разорвал веревки, как нитки, и усмехнувшись отдал их Далиле, а сидевший в спальне разведчик-филистимлянин в панике побежал к своим начальникам с докладом.
И опять Далила плакала и утверждала, что он ее не любит, а он размышлял, что бы такое придумать еще, да чтоб позамысловатее. И сказал он Далиле:
— Если ты воткешь семь кос головы моей в ткань и прибьешь ее гвоздем к ткальной колоде, тогда я сделаюсь бессилен.
И вновь Далила проявила коварство, сделала все, как он сказал, и закричала:
— Филистимляне идут на тебя, Самсон!
Он проснулся и выдернул колоду вместе с тканью.
Теперь Далила плакала по-настоящему: и женское самолюбие страдало, и тысячи сиклей уплывали. Нежность, гнев, любовь, отчаяние — все, что могла, проявила она:
— Как же ты говоришь «люблю тебя», а сердце твое не со мною. Ты трижды обманул меня и не сказал мне, в чем великая сила твоя. Любимый мой!
