Гарри Тюрк - Сингапур. Падение цитадели
Добби писал; «Наибольшей опасностью для крепости я считаю нападение с севера, Такое нападение может быть предпринято в период северо-восточного муссона. Малайские джунгли во многих местах нельзя считать непроходимыми для пехотных соединений…». Генерал не думал тогда, что потенциальный противник пересечет всю колонию Малайя, Он считал возможным, что. к примеру, крупный отряд военных кораблей высадит войска на восточном побережье султаната Джохор, откуда им откроется короткий путь к Сингапуру. С этого побережья, через дамбу, до самого Сингапура шло отличное автомобильное шоссе. Легковая машина проделывала этот путь немногим больше чем за час. Поэтому Добби предлагал перенести северную оборонительную линию Сингапура на несколько десятков километров ближе к Джохору. Меморандум Добби остался без ответа, но в Лондоне молчаливо согласились с тем, чтобы генерал, используя находящиеся в его распоряжении средства, оборудовал в Джохоре цепь позиций для пехоты. Добби был первым офицером, понявшим па месте, что необходимо изменить всю систему обороны. Выяснилась реальная возможность атаки крепости Сингапур, вопреки господствующему мнению, с суши, а не с моря.
В июне 1939 года командование в Малайе принял генерал Бонд. Сменив на этом посту Добби, он тщательно проанализировал его стратегические выкладки и пришел к аналогичным выводам. Поэтому он продолжил строительство по реке Джохор линии обороны, которая могла бы блокировать шоссе на Сингапур. Бонд добился также дальнейшего усиления крепостных сооружений, обращенных к морю, и переброски в Малайю двух пехотных бригад из Индии. Тем не менее по-прежнему оставался в силе старый план адмиралтейства, предписывавший гарнизону крепости в случае нападения держаться до подхода флота,
В апреле 1940 года Бонд дополнил меморандум Добби предложением упредить возможное нападение Японии на Малайю из Таиланда: в нужный момент две пехотные дивизии должны нанести удар и тем самым сорвать приготовления там японцев к нападению. Немного позже военное министерство отдало распоряжение в духе меморандума Бонда: необходимо защитить от возможного нападения не только Сингапур, а всю колонию Малайя. Оно распорядилось далее, чтобы решающую роль в операции играла авиация. Однако необходимые для этого самолеты могли прибыть в Малайю только к концу 1941 года. До того времени следовало попытаться перебросить в Малайю как можно больше войск из Индии и Австралии.
Итак, на совещании Черчилля с начальниками штабов обсуждался вопрос о том, как увеличить еще весьма недостаточный выпуск самолетов, чтобы удовлетворить все более настойчивые требования генерала Персиваля, тем временем сменившего Бонда в Малайе. Но одновременно надо было выполнить и другое обязательство, которое Черчилль справедливо считал не менее, а может быть и более, важным. Поскольку это было в интересах Англии, Черчилль, в соответствии с советско-английским соглашением о совместных боевых действиях против гитлеровской Германии, распорядился отправить советскому союзнику некоторое количество танков типа «Матильда» и «Валентайн», Кроме того, морем в Архангельск были отправлены вместе с летчиками и персоналом наземного обслуживания две эскадрильи истребителей «Харрикейп». Начальники штабов, находившиеся в вызывающей недоумение оппозиции к Черчиллю, вытащили это обстоятельство на первый план, тактично, но достаточно явно упрекая его в том, будто бы он ставит интересы Советского Союза выше интересов Британской империи; в критический период войны посылает военные материалы в СССР, между тем как они крайне нужны, к примеру, в Малайе, а также в самой Англии и в Африке. В отношении такого закоренелого антикоммуниста, как Черчилль, подобное подозрение было столь нелепо, что он начал протестовать со всей силой своего темперамента:
Я повторю здесь слова, произнесенные мной в день начала войны между Германией и Россией. Я сказал тогда: в течение целых двадцати пяти лет не было более непримиримого врага коммунизма, чем я. Я не беру назад ни единого слова, сказанного мною на эту тему. Но…
— Но «Харрикейны» нужны в Англии! — настойчиво перебил его начальник штаба военно-воздушных сил.
Черчилль не дал сбить себя. Он продолжал:
— …Но я сказал и кое-что другое: я за то, чтобы мы оказали русским, которые в настоящее время связывают значительную часть армий Гитлера, техническую помощь, дабы они смогли уничтожить эти армии. Каждый уничтоженный русскими нацистский солдат уже не нападет на Англию. Фактически русские воюют вместо нас. Они убивают с помощью нашей техники нацистских солдат[6]. Мертвые нацистские солдаты для нас уже не угроза. Мы должны осознать это.
Опытному политику удалось рассеять опасения начальников штабов. Тем не менее вопрос о том, каким образом следует тактически эффективно отразить предстоящее нападение Японии на Малайю, так и остался неясным. Никакого сколько-нибудь надежного плана обороны Малайи и Сингапура все еще не имелось. Сам Черчилль понимал, что жизненно важным для Англии было разгромить главного врага — фашистскую Германию. Этой цели надо было волей-неволей подчинить все остальное. Приходилось считаться в этой связи даже с возможностью временной потери некоторых колониальных владений. Но к Сингапуру это никак не относилось.
Черчилль был далек от мысли, что сильнейшей цитадели Англии на Дальнем Востоке могут серьезно угрожать японцы. Он рассуждал так: если Советскому Союзу удастся уничтожить главные силы фашистской армии или по меньшей мере нанести ей сокрушительный удар, от которого она не скоро оправится, то Англия возвратит свои временно потерянные колониальные владения — это будет всего только вопросом тактики. Если дело дойдет до войны с Японией, в нее несомненно окажется втянутой Америка. Черчилль хорошо знал резервы США и рассчитывал па них. К тому же в английские порты уже стали поступать из США по закону о ленд-лизе первые партии военных материалов. Итак, необходимо сконцентрировать как имеющиеся, так и поступающие силы.
— Генерал Персиваль хочет получить для Малайи пятьсот шестьдесят шесть самолетов, — произнес Черчилль. — Сколько мы ему можем дать?
Начальник штаба ВВС уклонился от прямого ответа:
— Сегодня во всей Малайе, включая Сингапур, имеется восемьдесят восемь самолетов. Половина из них устарела, остальные — ограниченно боеспособны. «Харрикейнов» и других современных самолетов в наличии пет. Вопрос, в том, можем ли мы вообще что-либо дать туда.
— Сколько самолетов смогут бросить японцы против Малайи в случае серьезной операции?
Представитель военной разведки, участвовавший в' совещании, ответил на этот вопрос Черчилля осторожно:
— По нашим сведениям, семьсот, но, возможно, и восемьсот. Свыше половины их — самолеты, действующие с авианосцев.
Посреди молчания, воцарившегося после этой справки, прозвучал голос начальника штаба. ВВС:
— Следует учесть, что боеспособность японских самолетов сомнительна, как и пилотов тоже. В Китае — очевидно, по этим причинам — японская авиация не смогла сыграть заметной роли.
Черчилль задумчиво кивнул. Персиваль хочет обеспечить себя самолетами. Это понятно. Но он, кажется, переоценивает боевую мощь Японии.
Победа в споре склонялась то на одну, то на другую сторону. Исход решило выступление уполномоченного по военной Промышленности. По его расчетам, можно было отправить в Малайю до конца 1941 года еще триста тридцать шесть самолетов. Количество немалое.
— Подведем итог, — предложил Черчилль, — Мы должны сообщить Персивалю, что на флот он рассчитывать не может… Оборона Малайи будет в значительной мере осуществляться сухопутными войсками и авиацией…
В Малайю будут переброшены войска. Часть этих усилий возьмет на себя Австралия.
Итак, решение было принято. Никто из присутствующих не видел его коренного недостатка: в основе его не лежало настоящего дальновидного плана обороны.
Началась переброска войск в Малайю. В Сингапуре высаживались на сушу новые контингента австралийских солдат. В результате переговоров с американскими и голландскими властями было достигнуто соглашение, что в случае нападения Японии на Малайю азиатская эскадра американского военно-морского флота двинется к Сингапуру[7]. Остававшиеся на Дальнем Востоке голландские войска должны были тесно взаимодействовать с английскими. В ответ на дальнейшие настояния Персиваля Лондон заверил его, что в случае необходимости будет срочно решено, какие более крупные части английского флота направить в Сингапур. Однако генералу дали ясно понять, что при всех обстоятельствах речь может идти не о главных силах флота, а только о небольшом соединении кораблей.
Летом 1941 года военная разведка еще раз обратила внимание Черчилля на ту часть меморандума Бонда, в которой он предлагал упредить возможный удар японцев из Таиланда, введя туда английские войска. В соответствии с этим специалисты начали разрабатывать план наступления, получивший кодовое наименование «Матадор». Насчет осуществления этого плана даны были строгие директивы. К выполнению его можно было приступать только по приказу Лондона. Решение об этом входило в компетенцию военного министерства, а не командующего войсками в Малайе.
