Игорь Атаманенко - Сага о шпионской любви
Когда Ширин ворчливо спросила, что представляет собой этот Бофис, обер-кельнер коротко ответил:
— Я был бы рад получить десятую долю той суммы, на которую он раскошелится, если ты сумеешь ему понравиться.
Обер-кельнер не преувеличивал, хотя и не подозревал, что Бофис, успешно проворачивая спекулятивные сделки с недвижимостью, является платным агентом американской резидентуры ЦРУ в Париже. Когда Ширин подошла к его столику, он сразу перешел к делу:
— Здесь не место для тебя. Если хочешь, я помогу тебе достигнуть большего. Если ты доверишься мне, я введу тебя в высшие круги европейского общества…
Ширин почувствовала, что Бофис сулит ей не воздушные замки, и решила рискнуть. В тот же вечер, отказавшись от ангажемента в кабаре, она, уступив желанию Бофиса, переехала к нему на виллу в предместье Парижа.
Самым, пожалуй, удивительным в их отношениях было то, что стареющий повеса не прикоснулся к сказочно красивой турчанке, не сделал ее своей любовницей, хотя Ширин несколько месяцев жила у него.
Бофис, циничный покровитель молодого дарования, подобно театральному режиссеру, проходил с ней роль, которую ей предстояло играть на празднествах, устраиваемых им для своих друзей и партнеров по бизнесу. Эта была всего лишь роль девицы легкого поведения, но Ширин должна была добиться вершин совершенства.
Турчанка оказалась чрезвычайно способной ученицей: в пятнадцать лет едва отведав из чаши греха, с годами она стала пить полными глотками, подтверждением чему служили многие известные ее любовники, от Марлона Брандо до Майкла Дугласа и Ричарда Гира.
…Во время одного приема, который Бофис устроил у себя дома для друзей из американского посольства, все приглашенные — дипломаты и девушки по вызову — нагишом взапуски бегали по саду, изображая Адама и Еву. Совокуплялись, не таясь, на подстриженных лужайках.
Ширин, которой хозяином возбранялось принимать участие в подобных игрищах, обнаженная лежала на надувном матрасе в бассейне, наблюдая за забавами гостей. Она заметила, как Бофис, занятый приготовлениями ночной программы, отвел в сторону какого-то джентльмена в смокинге и указал на нее, а затем украдкой сделал ей знак: на эту ночь ты принадлежишь ему.
Как впоследствии выяснилось, проституируя в среде мультимиллионеров, красавица турчанка попала в поле зрения «охотника за головами», офицера-вербовщика из ЦРУ Майкла Селлерса, который, ознакомившись с ее личным делом в Сорбонне и установив за ней наружное наблюдение, пришел к выводу, что из девочки можно воспитать агентессу экстра-класса.
…Селлерс, молодой привлекательный мужчина, подошел к краю бассейна и, представившись американским дипломатом, на хорошем французском сделал девушке то же предложение и в тех же выражениях, что полгода назад она услышала из уст Бофиса. Разница состояла в том, что незнакомец предлагал ввести ее «в высшее американское общество».
Ширин, для которой к тому времени менять покровителей стало так же привычно, как ежедневная смена носового платка в сумочке, немедленно ответила согласием. Ей и в голову не могло прийти, что Майкл Селлерс — так представился американец — является заместителем главы резидентуры ЦРУ в Париже и по совместительству оператором ее содержателя Жоржа Бофиса.
Не растерявшись, девушка поставила одно условие: оплатить ее обучение в университете.
«Меня вполне устраивает факультет, на котором вы обучаетесь, поэтому я готов оплатить вашу учебу», — ответил Селлерс.
Сделка состоялась. В последующие несколько лет никто из них не пожалел о заключении устного контракта.
…Цэрэушник начал обхаживать Ширин. Лишенная возможности общаться с богатыми клиентами, она вскоре полностью перешла на его содержание, не подозревая, что деньги он тратит не из собственного кошелька, а из кассы Управления.
Поначалу ей казалось, что Майкл хочет с нею просто дружить, но зачем? Если Бофис не дотрагивался до нее, приберегая для своих друзей и партнеров, под которых он подкладывал ее без всяких колебаний, получая огромные комиссионные, то Майкл даже разговоров об интиме не заводил! В чем же дело?!
В ходе многочасовых бесед Селлерс часто повторял турчанке одну и ту же фразу: «Я не хочу с тобой любовных отношений, потому что в таком случае будет нарушен существующий между нами пафос дистанции».
Однако, в конце концов, Майкл не устоял перед соблазном и однажды вступил с турчанкой в интимный контакт, предупредив ее, что женат, имеет двух малолетних детей и никогда не оставит семью.
* * *«Нет отбросов — есть кадры!» — лозунг любой спецслужбы.
Американец, проплатив обучение Ширин в Парижском университете, начал «втемную» использовать турчанку в изучении сотрудников советской дипломатической миссии в Париже. Ширин, не подозревая о коварстве своего «благодетеля», стала весело, походя, добывать интересующую Селлерса информацию…
Со временем цэрэушник стал выводить Ширин в свет. Она стала его постоянной спутницей на дипломатических раутах в советском посольстве. Окружающим он представлял ее как свою жену. Свое стремление познакомить турчанку с кем-либо из присутствующих дипломатов американец объяснял желанием помочь ей как можно быстрее овладеть русским разговорным языком.
…Окончив Сорбонну, Ширин по настоянию Селлерса вернулась в Турцию и, благодаря связям покойного отца, начала работать в русском отделе турецкого министерства иностранных дел, совершенно не понимая из-за своей невероятной наивности, каким лакомым кусочком является для американца, для которого постельные забавы с необыкновенно красивой куколкой были лишь пикантной приправой к основному блюду — шпионажу.
Ширин абсолютно не понимала, во что вовлек ее «благодетель». Полагала, что, пересказывая Селлерсу содержание подслушанных разговоров русских дипломатов и изредка занимаясь с ним сексом, она таким образом погашает долг за проплаченную им учебу в университете.
Разведчик же, перебравшись за своей подопечной в Турцию, выжидал. В ожидании строил грандиозные планы по выводу турчанки, будущей агентессы экстра-класса, на разведывательные просторы России. И Судьба, наконец, взяла его за руку!..
Однажды, во время очередной встречи с турчанкой, Селлерс рассказал ей часть правды о своей работе. Ширин была шокирована. Майкл же, вслед за признанием, попросил сделать ему одолжение.
«Часть моей работы заключается в наблюдении за русскими дипломатами, я пытаюсь понять, что они замышляют. Ты знаешь этих людей, и ты бы мне очень помогла, если бы поделилась со мной некоторыми из своих открытий и наблюдений и передавала мне, о чем они говорят. Так мне проще будет вычислять среди них моих коллег-разведчиков».
«Хорошо. — ответила Ширин. — Если тебе это принесет пользу»!
«Не мне, а нам с тобой!» — поправил турчанку разведчик.
Скоро Ширин стала весьма полезным источником, сообщая Селлерсу о содержании бесед, которые она проводила с русскими дипломатами в качестве помощника атташе по культуре турецкого МИДа. В Лэнгли решили, что «плод созрел», и завели агентурное дело «ДЖОКОНДА».
* * *Через полгода после возвращения в Турцию Ширин поняла, что злой рок следует за ней по пятам. Стамбул встретил ее в штыки — в местной печати снова замелькали заметки с подробным описанием глумления над ней врача-маньяка, а его родственники приложили немало усилий, чтобы с помощью отвязных папарацци добыть и предать гласности факты из ее порочной жизни в Париже. Скандал разрастался. С работой в МИДе пришлось распрощаться. Обвиняемая в распространении и популяризации проституции в Турции, Ширин, получив очередную повестку в суд, поняла, что родина в очередной раз ее отвергла. Не знала она, что публикации в местной прессе о ее похождениях в Париже инспирированы и проплачены… Селлерсом.
…Когда Ширин разрыдалась на плече у своего «благодетеля», обвиняя всех и вся и грозясь покончить с собой, Майкл успокоил ее, пообещав познакомить со своим приятелем.
— Кто он? — всхлипывая, спросила турчанка.
— Овдовевший военный атташе Турции в Москве, который сейчас находится в Стамбуле и подыскивает себе жену, чтобы увезти с собой в Россию, — с готовностью ответил Селлерс.
Разумеется, американец умолчал о том, что жених смертельно болен и жить ему осталось даже не годы — месяцы. Спасти его могла только операция по трансплантации печени, но стоила она более полумиллиона долларов — сумму, которой у турка не было, и в обозримом будущем взять ее было неоткуда…
Последнее обстоятельство вполне устраивало цэрэушника, так как после смерти турецкого военного атташе он был уверен, что вправе рассчитывать на исчерпывающее использование всего потенциала «ДЖОКОНДЫ», как в разведывательном, так и в интимном плане.
