Валентин Бочкарев - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том V
61
А между тем крепостные нетерпеливо ожидали освобождения. 4 июня 1814 г. дворовый Муромцевой Мелентьев писал в Москву своему знакомому, также дворовому: «Скажу тебе по секрету: у нас здесь слух очень происходит важный для нас, который также делается секретно, чтоб в России крепостной народ сделать свободными так, как во прочих землях, от господ отобрать как людей, так и крестьян». Мещанинов представил письмо, полученное его дворовым, в полицию, Мелентьев был посажен в крепость, и на допросе в «комитете 13 янв. 1807 г.» показал, что впервые узнал об этом слухе в трактире, второй раз — от встречных на улице, а затем «у Исакия, когда вводили ополчения», мальчик продавал манифест о мире (мир с Францией был заключен манифестом 18/30 мая 1814 г.). Когда Мелентьев купил и стал читать манифест, то некоторые в толпе говорили ему: «а вот сказали, что будто прислано, чтоб народ крепостной сделать свободным». Мелентьев был освобожден 12 октября, но со взятием подписки, что «о подобных сему предметах ни писать, ни говорить ни под каким видом нигде и ни с кем не будет». (Арх. Госуд. Сов.)
62
Шишкин несколько иначе, чем пензенский прокурор, описывает начало здешнего волнения.
63
В письмах одной современницы слова ратников изложены несколько полнее: они говорили, «что у них не обрита борода, и их не приводили к присяге, значит, они не настоящие солдаты. Если бы государь нуждался в войске, то велел бы объявить рекрутский набор, а в ополчение государственных крестьян не берут, значит все это выдумка помещиков, и указ вовсе не от государя, а от их же начальников».
64
В одной народной песне Наполеон носит имя: «Франец Полион». «Песни, собранные П. В. Киреевским», вып. X, 6.
65
Так как некоторые помещики в утешение им говорили, что они отдаются на время «и может быть, не более, как на три месяца» (к этому подало повод слово «временное» в манифесте об ополчении). Сходной с этим причиной было вызвано и волнение трех батальонов киевской милиции в начале декабря 1807 г. в Балте и Дубоссарах. Помещики, отдавая своих крепостных в милицию, говорили им, что предстоящая им служба временная, что государь их не только распустит, но и наградит. Действительно, в манифесте 30 ноября 1806 г. было сказано, что по миновании ныне угрожающей опасности «ополчения положат оружие и возвратятся в свои дома и семейства, собственным их мужеством защищенные, где вкусят плоды мира», и далее государь императорским своим словом торжественно обещал «излить щедроты и милости и вознаградить почестями и знаками отличия» всех ознаменовавших усердие к отечеству, личною храбростью и другими полезными деяниями. Киевские милиционеры поняли это так, что награда их будет состоять в избавлении их от крепостной зависимости, что после войны они пойдут по домам и станут казаками, как их предки. Некоторые помещики уверяли их, что, в вознаграждение за службу, их никогда не отдадут в рекруты. Между тем после заключения мира с Францией, манифестом 27 сентября 1807 г., было разрешено помещикам, мещанским обществам и казенным селениям оставлять в военной службе всех тех ратников, кого они пожелают оставить, с выдачей им за них рекрутских зачетных квитанций. Это повело к распространению между ратниками киевской милиции слухов, что их всех отдадут в солдаты. Несколько унтер-офицеров уверили товарищей, что государь об этом не знает и что повеления эти изданы помещиками по соглашению с командирами милиции. Выбрав себе начальников, атаманов и предводителей, три батальона направились обратно на родину, но были остановлены и обезоружены. Двести человек были наказаны немедленно, а 72 человека, признанные зачинщиками, подвергнуты различным наказаниям: сданы в рекруты, высечены шпицрутенами или, по наказании плетьми или кнутом, сосланы на поселение. «Русская Старина», 1895 г., № 7, стр. 188–191. «Записки С. А. Тучкова», Спб., 1908 г., стр. 279–281.
66
В письмах Волковой к Ланской, содержащих по этому делу сведения неточные, сказано: «Пришлось высечь кнутом 300 главных мятежников да сотни две или три прогнать сквозь строй».
67
По ведомости 8 янв. 1813 г. пензенское ополчение имело следующий состав: 164 офицера, 529 урядников и 7052 воина в 3 пехотных полках и 23 офицера, 51 урядник и 620 воинов в конном полку.
68
В саратовском конном ополчении была также попытка восстания в 1812 г. «Записки М. Н. Киреева», «Рус. Стар.», 1890 г., № 7, стр. 49. Ростопчин писал имп. Александру 21 сент. 1812 г.: «сегодня утром в одну из моих деревень собралось до 50 ратников, и застрелили офицера». «Рус. Арх.», 1892 г., № 8, стр. 545.
69
Г. Ф. Фабер (1768–1847), уроженец Риги, издавший несколько сочинений на французском (одно из них против Наполеона), а впоследствии и на немецком языке, служил в 1812 г., в статистическом отделении министерства полиции. Биографические сведения о нем см. в «Русском биографическом словаре», ст. С. Трубачева. Cp. Wolzoger. Memoiren, Leipz., 1851, р. 48.
70
Английский генерал Вильсон, находившийся в 1812 г. при русском войске, также говорит в своем донесении лорду Каткарту, что всех французов очень удивило «повиновение и привязанность крестьян к помещикам». Дубровин. «Отечественная война в письмах современников», стр. 269.
71
О действительном положении крепостных в это время см. мою статью в сборнике «Крестьянский строй», изд. кн. П. Д. Долгорукова и гр. С. Л. Толстого. Спб., 1905 г.
72
Декрет 30 флореаля (20 мая) 1802 г. разрешил торг неграми и восстановление рабства во французской колонии Сен-Домэнг (на острове Гаити) и острове Гваделупе. Adams. Napoleon I et Saint-Dominque. Revue Historique, 1884, і. XXIV.
73
Курсив во французском подлиннике.
Автор книги «Moscou avant et apres l'inondie», напечатанной в Париже в 1818 г. (Lacointe de Leveau), который также оптимистично относится к крепостному праву, говорит: «Бонапарт надеялся, вступая в Россию, что найдет в ней народ, готовый разбить свои цепи. Последствия показали, насколько тот расчет был ошибочен» (р. 126).
74
Государственные, экономические и удельные крестьяне в тех губерниях, где составлялось временное внутреннее ополчение, не участвовали в нем, а давали, как обыкновенно, рекрут.
75
Тем не менее, окончание этого указа было лишь некоторым вариантом первого: «Мы желаем, чтобы воины, приобретшие славу на поле чести, наслаждались оною среди семейств своих в полном спокойствии, и обратили себя по-прежнему на труды и промысел мирных граждан».
76
Комитет министров, по представлению Вязмитинова, решил «в предупреждение самовольства ратников» разослать предписание, подобное отправленному в Новгород, начальникам всех тех губерний, ополчения которых были распущены, что и было исполнено 18 августа 1814 г.
77
По получении от Вязмитинова предписания, данного 18 августа, Бакунин сообщил ему, что некоторые помещики желают «беспокойных воинов» отдать в военную службу и полагал, что это можно дозволить с выдачей за годных зачетных квитанций, а не годных отдавать без зачета. Но тут явился вопрос, как быть с теми, которые участвовали в сражениях и получили медали, а некоторые и знаки военного ордена, иные же были ранены и сделались неспособными к труду. По представлению об этом Вязмитинова комитету министров, изданы были правила, утвержденные государем 31 мая 1815 г. Ими было дозволено помещикам и обществам представлять в губернские рекрутские присутствия для освидетельствования людей, возвратившихся из ополчений, которых они признают бесполезными для себя вследствие увечий и других болезней. Рекрутские присутствия должны были отдавать признанного неспособным ни к каким работам в военное ведомство с зачетом помещику или обществу за рекрута, и эти люди причислялись к неслужащим инвалидам на казенное содержание. «Для сохранения общего спокойствия и тишины» не воспрещалось представлять в те же рекрутские присутствия в зачет будущих наборов и таких людей, бывших в ополчении, которые возвратились в свои дома с медалями в память 1812 г. или и без них и оказались «непослушными и беспокойными, следовательно, и в обществе нетерпимыми», не исключая из этого числа и тех, кто получил знаки отличия военного ордена, но неспособных к полевой службе людей приказано было принимать без зачета за рекрута, определяя их в команды внутренней стражи. Дети принятых на службу и на казенное содержание, прижитые до поступления их отцов в военное ведомство, должны были принадлежать помещикам и обществам, а рожденные после того — военному ведомству с отдачей в определенном возрасте в военно-сиротские отделения. Вдовы убитых, умерших или другими случаями выбывших во время нахождения в ополчениях должны были принадлежать помещикам или обществам.
