Виктор Суворов - Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века
Каждое найденное исключение — то есть любой материал, противоречащий тому, что уже было известно ГРУ, — становилось важным «звоночком» для этой организации. Немедленно включался механизм проверки, защищавший советскую военную разведку от дезинформации и внедрения провокаторов. Например, если по определенному вопросу агент ГРУ в Гондурасе передал информацию, противоречащую той, которую передали три агента, работавшие во Франции, Западной Германии и Дании, это означало, что как минимум с одним из источников что-то было не в порядке: либо нам морочили голову в Гондурасе, либо в Европе была проведена централизованная операция по дезинформации, а агент в Гондурасе, напротив, докопался до истины.
Глава 26
КОНТРРАЗВЕДКА
Особенности разведывательной работы в разных странах мира. — Китай и Япония: ад и рай для разведчика. — Страны с мягким и тяжелым контрразведывательным режимом. — Золотое правило противодействия контрразведке противника. — Личная жизнь в условиях круглосуточной прослушки. — Наружное наблюдение и его разновидности. — Выявление наружного наблюдения. Маршруты проверки. Контрнаблюдение. — Подставы против офицеров разведки и агентов. — Провал и его локализация. — «Не пойман — не вор»: специфика разведывательной работы под постоянным наблюдением. — Могли ли страны Запада успешно и системно противодействовать советской военной разведке? Типичные заблуждения и возможные сценарии действий.
1На Дальнем Востоке граница между Советским Союзом и Китаем пролегала по руслам Амура и Уссури.
На реке Уссури — остров Даманский: полтора километра с севера на юг, 600–700 метров с запада на восток. В марте 1969 года из-за этого острова между СССР и КНР возник пограничный конфликт.
Остров был советским, но китайцы на этот счет имели другое мнение. Вначале бой вели пограничные войска КГБ, вскоре в дело вступили части Советской Армии. Дело дошло до применения минометов, ручных и станковых гранатометов, артиллерии, танков, вертолетов, реактивных систем залпового огня.
Советская сторона объявила о выдающейся победе. На участников тех событий обрушился водопад государственных наград. Орденами и медалями были награждены полторы сотни человек. Пятеро стали Героями Советского Союза, трое из них — посмертно. Но о судьбе острова наши правители молчали, молчала и наша самая правдивая пресса. Вместо этого над страной зазвенели песни со странными словами:
На острове Даманском тишина…Она во имя Родины хранится.
Раньше у нас были совсем другие песни. Никакой тишины. Помните «Марш танкистов»?
Гремя огнем, сверкая блеском стали,Пойдут машины в яростный поход,Когда нас в бой пошлет товарищ СталинИ Ворошилов в бой нас поведет.
Пусть помнит враг, укрывшийся в засаде.Мы начеку, мы за врагом следим.Чужой земли мы не хотим ни пяди,Но и своей вершка не отдадим.
Песни про тишину на острове не давали ответа на вопрос: так чей же он теперь, остров Даманский?
Так вот, остров был советским, а стал китайским. Вопреки «Маршу танкистов» вершок земли врагу отдали. В качестве трофея китайцы прихватили советский танк Т-62. Ни один танк мира в то время не имел столь мощного орудия. (Т-64 в тот момент уже был принят на вооружение, но в войска еще не поступил).
Потеря острова была тяжелым ударом по международному престижу Советского Союза. В свое время Россия продала Америке Аляску. Но когда последний раз у нас силой отбирали хоть малый кусок земли, тот самый вершок?
Уровень жизни в Китае в те времена был, мягко говоря, не очень высоким. И мужчины, и женщины одевались в одинаковую одежду какого-то военно-тюремного образца. Основным транспортом в городах был велосипед. Вождям нищего народа во все времена нужна военная победа, пусть даже самая ничтожная. Председатель Мао своему народу такую победу обеспечил. Радость захлестнула Китай, антисоветская истерия вырвалась из берегов.
И вот представим себе советского разведчика, которого в образе дипломата послали на работу в Китай. Он вышел на улицу Пекина. Своим видом он резко отличается от всех окружающих. Ему не спрятаться в толпе. Люди от него шарахаются. Его окружает совершенно однородная враждебная масса. Народ оболванен, запуган и взвинчен радостью победы. Ура! Остров наш!
Европейцу трудно запоминать лица азиатов. Азиаты тоже считают, что все мы на одно лицо. А тут не просто сотни миллионов одинаковых лиц, но все еще и в одинаковой одежде на одинаковых велосипедах.
Как в таких условиях выявлять слежку?
В стране, где иностранцев почти не было, где на них смотрели как на марсиан, установить слежку за пришельцами было просто. В стране, где рабсила тогда была почти дармовой, в наружное наблюдение за одним европейцем можно было выставить бригаду хоть в сто человек. Как тут работать?
Да никак!
Принимая все это во внимание, советские военные разведчики, работавшие на тактическом и оперативном уровнях, считали, что у тех, кто работал на стратегическом уровне в Китае, жизнь была совсем легкой. Почему? Да потому, что все были уверены: в руководстве ГРУ сидят умные люди, они прекрасно понимают, что, кроме чтения газет, никаких путей получения информации в этой стране нет, а потому, наверное, и не требовали вербовок. Они думали, что офицеры ГРУ приятно проводили время в роскошном здании советского посольства, болтали с коллегами, обсуждали последние сплетни о состоянии здоровья китайских вождей и новое платье жены посла. А через несколько лет, когда такой офицер возвращался домой без единой вербовки, никто не кричал на него, не называл бездельником или трусом. Каждый понимал, что человек служил у черта на куличиках, где серьезно работать просто невозможно… Вот бы попасть в Пекин и ни черта не делать!
Так рассуждал тот, кто с суровой действительностью военной стратегической разведки не был знаком.
Да, контрразведывательный режим в Китае был одним из самых тяжелых. Вербовать китайцев в Китае было невозможно даже теоретически. Но и против этого у разведки есть приемы и методы, отработанные веками.
Невозможно вербовать китайцев в Китае? Не вербуй! Вербуй китайцев в Австралии, в Калифорнии, в Сингапуре. А в Китае вербуй австралийцев, аргентинцев и всяких прочих уругвайцев. Их там в те времена было немного. Но они были. Вот и работай. Китайскую контрразведку не волновало, что белый человек из одной страны встретился с белым человек из другой страны, о чем-то поговорил, что-то предложил, что-то узнал, что-то заплатил.
Отсюда золотое правило противодействия контрразведке противника:
Не заставляй нервничать контрразведку в зоне ее ответственности.
В стране с тяжелым контрразведывательным режимом в основном занимайся такой разведывательной деятельностью, которая местную контрразведку не задевает и не волнует. Если надо вербовать граждан страны с драконовским контрразведывательным режимом, выноси вербовки в нейтральные страны.
2Все сказанное выше вовсе не означает, что жизнь офицера ГРУ в странах с мягким контрразведывательным режимом была легкой. Конечно, каждый молодой офицер ГРУ, начинавший работать в агентурном добывании, точно знал — вернее, думал, что знает, — в каких зарубежных странах и городах работать легко и комфортно, а куда лучше не попадать. Он мечтал работать в первых, а вторые снились ему в кошмарных снах. И если Пекин казался молодому добывающему офицеру ГРУ городом мечты, раем, то его адской противоположностью надо было считать Токио. (Интересно, что руководство ГРУ имело прямо противоположное мнение: оно считало Токио раем для разведчика, а Пекин — адом. Это объяснялось тем, что интересы простого офицера ГРУ, не имевшего карьерных амбиций, были прямо противоположны интересам руководства этой организации: начальство всегда было озабочено результатами и повышением производительности труда, а простые работники всегда сопротивлялись любым попыткам сделать их труд более интенсивным).
Представьте себе, что ГРУ отправило вас в Токио. Япония относилась к странам с очень мягким контрразведывательным режимом, шпионаж не считался здесь тяжким преступлением, поэтому условия для работы разведчика были идеальными. Здесь каждому офицеру ГРУ приходилось напряженно работать по пятнадцать-семнадцать часов в день без выходных и праздников — работать буквально на износ. Сколько бы секретов вы ни добыли, этого никогда не было достаточно. Сколько бы агентов вы ни завербовали, этого всегда было мало. Рабочий стол резидента завален шифровками из Москвы: «У тебя семьдесят добывающих офицеров! Где результаты? Материалы, которые вы прислали вчера, мы уже давным-давно получили из Гонконга, из Берлина и от нелегалов!» Подобные выволочки резидент получал практически ежедневно; он в свою очередь тоже устраивал разносы офицерам резидентуры, требуя от них результатов, и для пущей убедительности стучал по столу огромным кулаком. И он добивался результатов благодаря беспощадной конкуренции между офицерами резидентуры. Если ваши результаты его не устраивали, вас просто отправляли домой, и на вашей карьере можно было ставить крест.
