Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 4
Однако на этом нелегальная деятельность Марко не закончилась.
После лечения и отдыха он отбыл на нелегальную работу в качестве резидента в другую страну, где проработал еще 8 лет. Надо сказать, что Марко обладал не очень крепким здоровьем, но никогда не жаловался и стойко переносил рецидивы застарелой болезни. Центр проявлял естественное беспокойство и предлагал нелегалу возвратиться для лечения в Союз. Однако Марко больше беспокоился о своих подчиненных и в первую очередь старался помочь им, откладывая свою поездку на потом.
В сентябре 1964 года он скоропостижно скончался. Можно без преувеличения сказать, что он «сгорел на работе». Так закончилась жизнь бесстрашного борца против фашизма, славного сына итальянского народа, гражданина СССР, храброго разведчика подполковника Марко Джовани.
20. В оккупированной Франции
Перед нападением Германии на СССР советская внешняя разведка работала во Франции в сложных условиях. Немцы на захваченной ими северной части французской территории установили строгий военнополицейский режим. Положение в «свободной» южной зоне было лишь немногим лучше, поскольку власти в Виши сотрудничали с немцами.
Существовавшие во Франции с лета 1940 года две — одна в Париже и другая в Виши — «легальные» резидентуры были маломощными. Остро сказывались последствия политических репрессий 19371938 годов, нанесших тяжелый удар по кадрам разведки. В начале 1941 года в каждой резидентуре было лишь по два оперативных сотрудника. Они не имели достаточного опыта разведывательной работы за рубежом, находились в стране недавно, слабо знали французский язык. Плохо было дело и с агентурой.
Формально у советской разведки была в этой стране довольно многочисленная агентурная сеть. Но на деле большинство агентов бездействовало из-за утраты разведывательных возможностей или было законсервировано, в частности, в связи с появлением недоверия к ним со стороны Центра. Много было вспомогательной агентуры, приобретенной для выполнения конкретных специальных заданий и оказавшейся бесполезной в условиях, когда потребовалось срочно решать исключительно трудную задачу раскрытия дальнейших планов Германии и других непосредственных участников начавшейся мировой войны. Что касается работоспособной части агентуры, то и она использовалась весьма неэффективно.
Однако главная трудность была обусловлена тем, что политическое руководство страны, руководство разведки и резиденты допустили серьезные просчеты и медлительность при организации разведывательной деятельности с нелегальных позиций на случай войны, и особенно отъезда из Франции советских официальных представительств.
Весьма показательно письмо резидента в Виши руководству НКГБ от апреля 1941 года, в котором, в частности, говорится следующее: «Я с большим нетерпением ожидаю обещанных Вами инструкций. Они необходимы, во-первых, потому, что сейчас я полностью оторван от К (парижского резидента. — Прим. авт.), ибо нет возможности поехать ни ему ко мне, ни наоборот. Да и телеграфной связи (с Парижем. — Прим. авт.) в последнее время не стало. Во-вторых, потому, что в такой международной обстановке может случиться, что и связь с Вами станет также нерегулярной».
22 июня 1941 года генконсульство СССР в Париже, под прикрытием которого работала парижская резидентура, подверглось нападению отряда СС и было ликвидировано.
30 июня 1941 года правительство Петэна разорвало дипломатические отношения с СССР. Все официальные советские представители были высланы из Франции.
К этому моменту нелегальная разведывательная группа, которую возглавлял опытный агент француз «Ром», объединяла основную часть нашей агентуры. Группа действовала на оккупированной немцами французской территории и базировалась в Париже. Сформировалась она на основе нелегальной спецгруппы агента — француза «Густава», работавшей во Франции с конца 20-х годов вплоть до 1939 года, когда она была реорганизована.
Сам «Густав» с лета 1940 года находился на юге Франции, куда он был вынужден уехать по соображениям личной безопасности. Там, в «свободной зоне», он по заданию Центра создал самостоятельную нелегальную разведгруппу из агентов, уже проживавших в этом регионе или уехавших туда по тем же причинам, что и он.
Кроме того, на юге Франции работали две отдельные небольшие нелегальные группы, организованные в 1940 году из агентов, ранее действовавших в Испании.
До закрытия «легальных» резидентур советской внешней разведки в Париже и Виши наши разведгруппы во Франции действовали под их руководством. И поддерживали связь с Москвой главным образом через эти резидентуры. Но после отъезда в Союз советских официальных представительств, а следовательно, и оперативных работников, оказалось, что способы и условия двусторонней связи Центра с разведгруппами и агентами-одиночками во Франции не были как следует обговорены и отработаны. Не была отлажена и радиосвязь. Рации у «Густава» не было вообще, а радиосвязь группы «Рома» прекратилась через несколько сеансов по техническим причинам. Радиотехник группы не сумел быстро исправить неполадки.
Как видно из имеющихся в архиве материалов, значительная часть вины за такое положение дел лежала на руководстве разведки. За несколько дней до нападения Германии на Советский Союз у руководства не было четкого представления, как будет организована связь, если подобная ситуация возникнет. Оно вновь запросило у парижского резидента отчет о проделанной работе но обеспечению связи между разведгруппами и Москвой на случай эвакуации советских учреждений из Франции. Увы, резидент отчитался по этому вопросу уже после возвращения в Союз…
Поскольку проблема восстановления связи стала ключевой как для Москвы, так и для разведгрупп, обе стороны решали ее в совершенно неблагоприятной для этого обстановке.
В декабре 1941 года парижской разведгруппе удалось наладить работу рации. В неоккупированной зоне вскоре также был развернут пункт в районе Марселя для поддержания самостоятельной радиосвязи с Центром. Радистам обеих групп оставалось лишь «достучаться» до своих московских коллег, что оказалось нелегким делом.
В начале 1942 года пришла, наконец, помощь со стороны Москвы. По указанию ЦК ВКП(б) в июне 1941 года в составе Первого управления НКГБ было создано специальное подразделение для поддержания постоянной связи с агентурными группами, находившимися в Германии и на территории оккупированных ею государств. Однако тяжелое положение, в котором оказался Советский Союз в первый период Великой Отечественной войны, и установление немцами контроля почти над всей Европой делали исключительно трудным делом заброску связников во Францию.
Такая возможность представилась после достижения в августе 1941 года договоренности между НКВД СССР и разведслужбой Великобритании о сотрудничестве в ведении работы против Германии и ее союзников. Это соглашение предусматривало оказание английской стороной содействия советским спецслужбам в установлении и поддержании связи с резидентурами и агентурой в Германии и оккупированных ею странах.
Уже в ноябре 1941 года в Англию прибыла первая группа наших связников. В их числе была «Ханна», предназначенная для заброски во Францию, где она должна была связаться с руководителями нелегальных разведгрупп, передать им инструкции, деньги, новые коды и условия связи. После ряда неудачных попыток англичан высадить «Ханну» воздушным путем она была ночью 10 января 1942 года доставлена на быстроходном катере к французскому побережью. На катере также находился проводник, который переправил связника на берег и провел через первую линию охраны побережья.
«Ханна» успешно добралась до Парижа, разыскала «Рома», а через него «Густава» и агента «Алекса», специально оставленного для работы в неоккупированной зоне. После этого с Центром была установлена радиосвязь, которая продолжалась с перерывами некоторое время. Обе группы информировали о своих диверсионных акциях, сообщили сведения военного характера, в том числе о дислокации и перемещениях некоторых немецких и французских воинских частей.
Затем радиосвязь прервалась окончательно. Вначале она прекратилась с группой «Рома». Это случилось из-за серьезного провала в Париже: ареста полицией Ханны летом 1942 года при попытке совершения ею диверсионного акта (поджога зернового склада). Как отмечается в полицейской справке, составленной на основании допроса арестованной, «Ханна» сама «проявила желание поработать более активно». Поэтому «Ром» включил ее в одну из диверсионных групп, хотя и не считал это необходимым. При обыске полицейскими и гестаповцами квартиры «Ханны» были обнаружены материалы, давшие основания для ареста «Рома» и более десятка других членов его группы.
