Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944 - Дмитрий Михайлович Дегтев
Две группы «Аэрокобр» из 66-го ИАП – в общей сложности 14 истребителей, – которые должны были «расчистить воздух» перед налетом, снова прибыли к Багерово с большим опозданием. Затем летчики заявили, что в завязавшем бою сбили сразу 5 Ме-109. Две победы в районе озера Чокракского одержал лейтенант Михаил Андрианов. Еще два мессера, сбитые северо-западнее села Карама, были на счету младшего лейтенанта Бориса Шугаева. И одна победа в районе того села Карама была записана капитану Николаю Сидорову. При этом 3 «Аэрокобры» получили сильные повреждения, в том числе на двух были повреждены моторы, однако они все смогли вернуться на свой аэродром.
При отражении налета советской авиации на аэродром Багерово сначала отличился фельдфебель Хайнц Захсенберг из 6./JG52. В 14.18 в районе поселка Новый Свет (ныне не существует), находившегося западнее косы, отделяющей Чокракское озеро от Азовского моря, он сбил Ил-2. С большой долей вероятности можно полагать, что это был самолет младшего лейтенанта Бориса Степанова из 7-го ГШАП. Спустя две минуты в районе горы Ташкалак, юго-восточнее Чокракского озера, его жертвой стал Р-39.
В 14.22 в районе того же поселка Новый Свет уже унтер-офицер Хайнц Эвальд из штабного звена II./JG52 сбил истребитель, который он опознал как Як-1. Скорее всего, и его жертвой стал ЛаГГ-3 младшего лейтенанта Валида Трахова из 863-го ИАП. «После полудня все машины II./JG52 приземлились после сопровождения бомбардировщиков Не-111, – вспоминал позднее Эвальд. – Вылет был успешным в том отношении, что ни один Не-111 не был потерян и не совершил вынужденной посадки. Наши бомбардировщики высыпали на русский плацдарм по 36 стокилограммовых бомб…
Внезапно раздался гонг на позициях легкой зенитной батареи, располагавшихся непосредственно за стоянками нашей группы. Тревога! Тревога! И действительно, русские штурмовики и истребители атакуют наш аэродром в Багерово. Так как местность в сторону Азовского моря достаточно плоская, мы видим, как русские появляются на горизонте, над озером, словно много мелких комаров.
Наши машины еще не готовы, они требуют заправки и частично пополнения боекомплекта. Я бегу к командиру, который стоит перед сараем для дров, служащим нам командным пунктом группы. Молодцевато встаю перед ним и спрашиваю: „Герр гауптман, прошу разрешения взлететь по тревоге!“ – „Давай, малыш, но не дай себя сбить!“
Так как моя машина тоже еще не готова, я бегу к подготовленному к взлету Ме-109 адъютанта группы лейтенанта Вилли Ван де Кампа, который летает не так часто. Все техники и механики видят, что происходит. В то время как я запрыгиваю в кабину, двое из них уже крутят ручку стартера. Быстрее, затянуть ремни, закрыть фонарь кабины, зажигание в позиции М1 и М2, стартер работает – 1400-сильный DB605 завывает, рычаг дросселя медленно вперед, и машина катится, полный газ, и я начинаю разбег поперек старта. Самолет становится все быстрее и быстрее, приплясывает, отрывается и парит в воздухе, – я нажимаю еще на кое-что, шасси убраны, и на всех парах мчусь на бреющем в западном направлении.
Во время моего поперечного старта появляются Ил-2, которые, слава богу, стреляют выше меня, в то время как истребители сопровождения вертятся вокруг, словно чертовы мыши. Дико стреляющие зенитки не наносят русским никакого ущерба…
Между тем на высоте 200 м я развернулся назад и лечу над аэродромом вслед за Ил-2. Миновав нашу стоянку, я вижу опускающийся парашют и кружащийся вокруг него Як. Когда я приближаюсь, Як разворачивается в сторону линии фронта, пытаясь догнать уходящую группу русских. Очередь из всех стволов моего Ме поражает противника по всей его длине. Куски и обломки кружатся в воздухе. Один кусок пролетает точь-в-точь над крышей моей кабины. Остаток, горящий кусок с хвостовым оперением, падает на позиции зенитной артиллерии…»
Затем унтер-офицер Эвальд в течение пяти минут – в 14.25 и в 14.30 – в бою с «Аэрокобрами» в районе села Мама-Русская одержал еще две победы. При этом и Bf-109G-6, на котором он летал, получил 28 попаданий. Летчик благополучно приземлился в Багерово, но затем самолет был отправлен на ремонт в Германию. Эвальд рассказывал, что адъютант II./JG52 лейтенант Вилли Ван де Камп еще некоторое время обижался на него за свой «испорченный» истребитель.
Никаких иных потерь в составе люфтваффе над Керченским полуостровом в тот день зафиксировано не было.
Противоборствующие стороны встречали окончание 1943 г. с двойственными чувствами. С одной стороны, командующий Отдельной Приморской армией генерал армии Иван Петров должен был быть доволен тем, что его войска крепко удерживали Керченский плацдарм. Морская переправа работала устойчиво, и к 31 декабря там уже находились почти 60 тысяч человек, 608 орудий (в том числе 78 – 152 мм), 77 зенитных орудий, 462 миномета, 3312 лошадей, 917 автомобилей, 193 трактора и тягача, 91 танк и САУ, 19 бронемашин и бронетранспортеров.
С другой стороны, все попытки прорыва фронта в районе Керчи с целью расширения плацдарма потерпели неудачу. Бои на Эльтигенском плацдарме, несмотря на все усилия по его снабжению со стороны Черноморского флота и 4-й ВА, завершились крахом. Ставка Верховного главнокомандования в Москве была недовольна этим, и над головой генерала Петрова уже начинали сгущаться тучи.
Командованию вермахта тоже, с одной стороны, было чему радоваться, так как ситуация на южном фланге Восточного фронта к концу года в целом стабилизировалась. 6-й армии удалось удержать фронт от Никополя до Херсона, а также большой плацдарм на юго-восточном берегу Днепра. Далее линия фронта проходила на северо-запад мимо Кривого Рога и Кировограда, снова выходила к Днепру в районе Черкасс и Канева, затем дугой изгибалась вдоль огромного Киевского выступа, захваченного и в ожесточенных боях удержанного войсками 1-го Украинского фронта в ноябре―декабре 1943 г.
С другой же стороны, 17-я армия была блокирована на Крымском полуострове, от ближайших позиций 6-й армии ее отделяло около 70 км. Снабжение армии пока удавалось в полном объеме обеспечить по морю из Одессы и Констанцы, а также по воздуху, но ее командующий генерал-оберст Эрвин Йенеке уже несколько раз обращался в штаб Главного командования вермахта и к
