Дмитрий Зубов - Чудо-оружие люфтваффе. Битва из будущего
В ходе тренировочных полетов пилоты держали между собой связь при помощи системы EiV. Пилот FW-190 мог управлять закрылками, триммерами, балансировкой и шагом винтов, топливными насосами и секторами газа Ju-88. Все рули Ju-88 управлялись легко, как будто пилот летел только на FW-190. Синхронизация была великолепная.
Однако, как пилот Ju-88, я был очень обеспокоен тем фактом, что винт FW-190 был только всего в 20 сантиметрах над моей головой! В результате жесткой посадки стойки могли разрушиться, лопасти могли пробить кабину и разбить голову пилота. Один такой случай произошел, несмотря на особо укрепленные стойки истребителя.
Тренировочные полеты были предназначены не только для отработки пилотирования «Мистела», но также и для упражнений по атаке наземных целей. Пилот должен был лететь к цели и навести комплекс на нее при помощи простого прицела. К цели подходили на высоте 3000 метров на дистанции 3–4 километра. Поймав цель в перекрестье прицела, пилот включал автоматическую систему наведения. Обычно требовалась одна корректировка курса, чтобы удержать цель в перекрестье прицела.
Летчик-инструктор видел в свой прицел, какие ошибки делал курсант, и мог связаться с ним через систему EiV. Он также мог в любой момент взять управление на себя. Как только цель была в перекрестье прицела, пилот FW-190 нажимал кнопку отцепки. В критической ситуации Ju-88 мог быть отцеплен при помощи небольших взрывных устройств. В ходе обучения инструктор всегда занимал низший самолет».
Упомянутая выше система EiV (Eigenverständigungsanlage) представляла собой переговорное устройство, состоявшее из ларингофона и наушников. Обычно оно использовалось на ночных истребителях для связи между пилотом и оператором бортовой РЛС, а теперь было приспособлено для «Мистела».
Другой пилот 3./KG(J)30 – 27-летний фельдфебель Карл Руссмейер – так говорил о первых впечатлениях от ударного комплекса: «Когда я впервые увидел его, то был очень удивлен! Я понятия не имел, как буду летать на нем. Однако я расценил это как вызов для себя и продолжал обучение. Конечно, нам в то время не позволяли говорить о концепции «Мистела», но я лично считал, что это был «билет на небеса»! Хорошая идея, но опасная, очень опасная».
Руссмейер продолжал:
«В ходе обучения пилоты KG30 сидели в кабине верхнего истребителя, взлет производился так, чтобы они могли получить ощущение, где они находятся относительно земли. Когда пилот Ju-88 считал, что верхний пилот имеет достаточно хорошее «чувство», он позволял ему взять управление «Мистелом». Во время полета можно было ощутить движение самолетов относительно друг друга. Это было следствием недостаточной жесткости ферменной конструкции, соединявшей самолеты. Как только обучение заканчивалось, ожидалось, что теперь уже верхний пилот таким же способом обучит новых летчиков.
С верхнего места была очень плохая видимость земли. По крайней мере, один наш пилот был убит во время обучения, когда из-за ученика, сделавшего грубую посадку, при ударе о землю разрушились стойки поддержки. Лопасти винта разрезали кабину Ju-88 и убили его пилота. Несчастная жертва имела Германский крест в золоте.
После завершения обучения в Праге-Рузине мы получили так называемые «Russland-Notgepäck» – «Русский аварийный пакет». В этот момент область наших предстоящих действий стала ясной».
Обер-лейтенант Хайнц Фроммхольд, также служивший тогда в 3./KG(J)30, потом рассказывал:
«Все наши экипажи считали Ju-88 лучшим самолетом из всех, и думаю, что мы знали, о чем говорили! Ju-88 был составной частью «Мистела», и даже притом, что эти две части были собраны вместе настолько быстро, мы могли видеть, что каждая деталь представляет собой совершенство…
Полеты на «Мистеле» показали, что, несмотря на странный вид, это был совершенный самолет. Взлет на нем был хитрым, потому что вы должны были выдерживать направление, ничего не видя перед самолетом, пока он не наберет достаточно скорости, чтобы вы могли оторвать хвостовое колесо от земли. До этого момента вы должны были рассчитывать только на свою интуицию! Однако фактически я не видел ни одного взлета, когда бы пилот потерял контроль.
В воздухе вы чувствовали себя словно летели в обычном трехдвигательном самолете. Конечно, вы не могли выполнять на нем высший пилотаж, но я обнаружил, что могу обращаться с ним, как с любым другим самолетом, на которых летал, а я летал на многих…
Двигатели BMW801D-2 были надежными, они давали хорошие характеристики всем самолетам, на которые были установлены. Система дистанционного управления казалась совершенной, хотя у нас случались некоторые поломки. Однако я не думаю, что они были следствием конструктивных ошибок, а скорее объяснялись тем фактом, что не было достаточно времени, чтобы устранить все дефекты и в достаточной степени обучить обслуживающий персонал. Из-за этого у нас было не так много самолетов, предназначенных для действий, а также мы не имели наших нормальных экипажей как на земле, так и в небе. При подготовке к операции «Железный молот» мы находились в непривычной ситуации: мы должны были взлетать с незнакомых аэродромов и летать на недостаточно знакомых самолетах, которые обслуживались незнакомым нам наземным персоналом».
В ходе подготовки пилотов к операции «Железный молот» командир KG(J)30 оберст-лейтенант Йопе и его штаб неожиданно столкнулись с нехваткой на аэродроме Прага-Рузине дизельного топлива. Это стало следствием интенсивного использования тягачей, кранов и другой наземной техники. Ежедневный расход дизтоплива составлял 200 литров.
Это объяснялось тем, что к началу 1945 г. Прага-Рузине, подобно многим другим аэродромам люфтваффе, уже находился в зоне досягаемости истребителей союзников. Поэтому после тренировочных полетов «Мистелы» в обязательном порядке размонтировались, что должно было свести к минимуму риск их повреждения в случае налетов, и буксировались в укрытия. А все это требовало применения тяжелой техники.
Бернхард Йопе вспоминал: «В ходе тренировочных полетов на «Beethoven-Gerät» мы должны были держать глаза открытыми, ожидая появления дальних истребителей союзников. Это была та стадия войны, когда нигде нельзя было чувствовать себя в безопасности. В одном случае «Спитфай-
ры» с малой высоты атаковали Рузине, расстреляв часть наших самолетов. Оборонявшие нас зенитки открыли огонь, но британские пилоты продемонстрировали свое презрение к усилиям артиллеристов и, выполнив победные бочки, ушли с набором высоты. Мы были очень впечатлены этим показом Королевских военно-воздушных сил».
К началу февраля стало ясно, что изготовить дополнительные сто «Мистелов-2» не удастся. 2 февраля в дневнике Главного командования люфтваффе, в котором фиксировалась информация о проходивших там ежедневных совещаниях, появилась следующая запись: «…рейхсмаршал согласился, что сто «Мистелов», запланированных рейхсминистром Шпеером в дополнение к 130 уже находящимся в производстве или законченным комплексам, теперь не будут построены, чтобы освободить производственные мощности для других целей. Рейхсмаршал намерен провести совещание с рейхсминистром Шпеером».
В итоге из-за нехватки «Мистелов» было принято окончательное решение: прекратить подготовку к операции «Пещера дракона» против британского флота и сосредоточиться на операции «Железный молот». 12 февраля в дневнике Главного командования люфтваффе было отмечено: «Операция «Железный молот» будет выполнена любой ценой. Приготовления будут ускорены. Топливо, необходимое для операции, обещано Главным командованием вермахта». На следующий день в нем уже констатировалось, что «после того, как топливо, требуемое для операции «Железный молот», было обеспечено Главным командованием вермахта, рейхсмаршал решил, что подготовка к операции будет ускорена, и она будет проведена как можно скорее».
Еще двадцать четыре часа спустя оберст-лейтенант Баумбах, назначенный Герингом контролировать все аспекты операции «Железный молот», подтвердил, что, если начальные приготовления будут завершены вовремя, он готов предпринять операцию «…уже в конце февраля или в начале марта».
Оберст Эккард Христиан из оперативного штаба Главного командования люфтваффе тогда записал: «Главная цель KG200 – операция «Железный молот». Будут приняты все меры, чтобы ускорить приготовления. Желательная дата операции в феврале – марте, в период полной луны. Как приказано, командир KG200 оберст-лейтенант Баумбах является ответственным за ее подготовку и выполнение, он должен отложить все другие вопросы и сконцентрироваться на этой миссии».
