Олег Хлобустов - КГБ СССР. 1954–1991 гг. Тайны гибели Великой державы
Принципиально новым направлением деятельности КГБ ССР явилось налаживание сотрудничества с органами госбезопасности социалистических государств, которое, естественно, шло в общем русле внешней политики СССР.
Исполнявший с мая 1955 г. обязанности начальника ПГУ КГБ генерал-майор А.М. Сахаровский отмечал, что представительская работа — сложное специфическое направление деятельности, требующее такта, выдержки, политической зрелости и оперативного чутья.
Возвращаясь непосредственно к предмету нашего рассмотрения, следует сказать, что, конечно, были в работе КГБ, и прежде всего разведки, наряду с очевидными, но не афишировавшимися достижениями, также и провалы. К их числу относятся и побеги на Запад разведчиков.
Ведь резкое изменение общественно-политической ситуации в Советском
Союзе не могло не сказаться и на морально-психологическом состоянии лиц, работавших за рубежом.
Так, в феврале 1954 г. в посольстве США в Вене попросил политического убежища сотрудник резидентруры МВД СССР П. Дерябин[9].
В апреле 1954 г. на Запад дезертировали — с рассуждениями на этот счет бывшего директора ЦРУ А.Даллеса мы уже познакомились ранее, — Н.В.Хохлов[10] в Германии, супруги Петровы в Австралии.
Эти побеги привели как к усложнению условий деятельности советских разведчиков за рубежом, так и к раскрытию ряда советских ценных источников информации в этих странах.
Некоторые перебежчики из КГБ в те и последующие годы — П. Дерябин, А. Голицын, О. Гордиевский, О. Калугин активно использовались спецсужбами зарубежных государств для попыток дискредитации органов госбезопасности СССР.
В целом следует сказать, что неудачи и провалы в деятельности разведки и контрразведки — это следствие того объективного обстоятельства, что они действуют в условиях непре-кращающегося конфликтного противоборства с реальным противником, стремящимся как скрыть, замаскировать свои подлинные цели и намерения, так и проводящим специальные дезинформационные и отвлекающие кампании, активные мероприятия.
Сопутствуют этому и те субъективные обстоятельства, что в последние годы получили наименование «человеческого фактора». При этом речь идет как о неосознаваемых просчетах и ошибках, так и о целенаправленном предательстве.
О масштабах урона, наносимого предательством интересам безопасности государства, органов госбезопасности, свидетельствует тот лишь факт, что измена только одного Ветрова привела в 1981 г. к раскрытию имен около 70 информаторов в 15 странах и 450 действующих сотрудников советской разведки[11].
Предательство не может иметь никакого оправдания. И поэтому вполне уместно недоумение по поводу того факта, что некоторые отечественные СМИ пытаются «ваять благородные» образы дезертира-перебежчика В. Резуна, укрывшегося под псевдонимом «В. Суворов», и подобных ему других предателей из числа советских граждан.
Но «подлинные мотивы предательства раскрываются постепенно. Их никогда нельзя услышать от самого изменника. Ведь даже самому подлому существу хочется выглядеть в чужих, да и в своих глазах благородным и страдающим человеком», писал о них Л.В. Шебаршин[12].
Автор ряда книг по истории отечественной разведки Д.П. Прохоров в одной из своих последних работ приводит фамилии 155 человек, предавших советскую разведку в разные периоды ее существования [13].
Для получения более объективного представления о этом явлении применительно к органам КГБ СССР (1954–1991 гг.), следует учитывать следующие обстоятельства.
Во — первых, из представленного Д.П. Прохоровым списка, а он является наиболее полным на настоящее время, следует исключить перебежчиков в противоположный лагерь из числа агентов органов госбезопасности СССР.
Во — вторых, из него следует исключить сотрудников военной разведки (ГРУ) министерства обороны СССР.
С учетом этих поправок получается, что за время существования КГБ, с марта 1954 г. по октябрь 1991 г. совершили измену 52 его сотрудника, в том числе 37 сотрудников внешней разведки.
В отличие от разведки, стремящейся к проникновению в секреты разведываемых государств и объектов, деятельность контрразведывательных подразделений направлена на борьбу с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб иностранных государств.
Классическими целями любой контрразведки, писал А. Даллес, являются обнаружение противника, его идентификация и обезвреживание.
Другой директор ЦРУ США в 1973–1975 годах Уильям Колби о задачах разведки писал так: «Технические средства дополняют, но не заменяют агентурную разведку. Они освобождают агентуру и позволяют ей сконцентрировать внимание на других, более высоких приоритетах. Агентуру следует использовать (здесь и далее выделено мной, — О.Х.), там, где бессильна техника, чтобы узнать, что замышляют лидеры, как принимают решения и какие политические силы формируются»[14].
Но приобретение подобной агентуры — дело сложное, длительное и трудоемкое. А потому, к сбору разведывательной информации привлекались также и различные категории иностранных граждан, посещавших СССР, в том числе и иностранные туристы.
Отметить в этой связи, что если в 1959 г. СССР посетили 34 тысячи иностранных туристов, то в 1967 г. — 130 тысяч, в 1969 г. — 273, в 1971 г. — 471 тысяча. В 70-е годы ежегодное количество иностранных туристов, посещавших нашу страну, превышало 500 тысяч человек.
Только за 1954 год и первую половину 1956 года среди американских, английских и французских граждан, посещавших СССР в качестве туристов и участников разного рода делегаций, было выявлено более 40 представителей разведывательных служб указанных государств [15].
В те же 50-60-е годы КГБ СССР был разоблачен ряд как сотрудников посольских разведывательных резидентур в Москве, так и работавших на них агентов из числа советских граждан, в том числе и военнослужащих. Так в 1958 г. был арестован подполковник ГРУ П. Попов, а в октябре 1962 г. — полковник О. Пеньковский. В то же время ряд весьма ценных агентов спецслужб противника остался неразоблаченным, например агент ФБР США «Цилиндр» (Д.Поляков)[16].
Предательство Полякова — работал «под крышей» военного представителя Вооруженных Сил СССР при ООН, — привело к самоубийству при попытке ареста агентами ФБР нелегала ГРУ Марии Дмитриевны Добровой (оперативный псевдоним «Мей-си»)[17].
Однако вряд ли сегодня можно говорить о том, что степень масштабности и реальности угрозы разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб были адекватно восприняты и оценены тогдашним руководством Советского Союза и его органов госбезопасности.
Хотя в Отчетном докладе ЦК КПСС Внеочередному XXI съезду партии (27 января — 5 февраля 1959 г.) указывалось, что «… надо укреплять органы госбезопасности, острие которых, прежде всего, направлено против агентуры, замыслов империалистических государств» [18].
Объективности ради нельзя также не сказать и о том, что нечто похожее, в нашей стране повторилось и на рубеже 90-х годов прошлого века, горькие плоды чего мы пожинаем и поныне.
Разведывательно-подрывная деятельность иностранных государств включает в себя проведение их специально-уполномоченными государственными органами гласных и негласных операций и акций как по добыче информации о других государствах, так и по оказанию скрытого воздействия на их позиции и политику по тем или иным вопросам, в тех или иных географических зонах и регионах планеты.
В целом же, система разведывательно-подрывной деятельности иностранных государств, с которой призваны бороться органы контрразведки, включает в себя, как внешнеполитические установки правительств иностранных государств, структуру их специальных служб (разведывательных, контрразведывательных, диверсионно-террористических и т. д.), их силы и средства, формы и методы, приемы и «фирменный стиль» их деятельности, конкретные операции и мероприятия, их исполнителей.
С середины 50-х годов, вследствие официально принятой администрацией Д. Эйзенхауэра «доктрины освобождения», роль и значение разведки в реализации внешней политики США последовательно возрастали, что не могло не сказываться на масштабах и интенсивности ее деятельности в отношении СССР, и что не могло не влиять на деятельность советских органов безопасности.
Следует также коснуться и деятельности 4 управления КГБ, призванного вести борьбу с антисоветским подпольем, националистическими бандитско-повстанческими формированиями и попытками иностранных спецслужб использовать их в своих целях.
Как известно, в ряде западных регионов СССР — на Украине, в Белоруссии и прибалтийских республиках в послевоенные годы продолжали существовать вооруженные «повстанческо»-сепаратистские группирования, подчас достаточно многочисленные, борьбы с которыми носила жестокий, бескомпромиссный, а подчас и кровавый характер.
