Михаил Скрынников - ВДВ. Как выжить и победить в Афгане
– Приходит на память одна история, – начал Безрядин. – Сразу после вашего отъезда в Союз наша рота была на одной из операций. У нас дембель уже был на носу, волнений было полно, но мы с задачей справились…
Ветераны еще продолжали бы зубоскалить, но было холодно, и, памятуя о том, что они все легко одеты, я отправил их в гостиницу. Многие из них, стоя на крыльце, еще долгое время махали руками вслед удаляющейся машине. К сожалению, на следующий день я прийти не смог: мне было неудобно поднимать перед своим руководством вопрос о предоставлении мне отгула для продолжения празднования дня вывода войск из Афганистана со своими боевыми товарищами, хотя я и был уверен, что руководитель мне не отказал бы. Нынешний руководитель фирмы, Захаров, до прихода в охранный бизнес несколько лет откомандовал полком, воевал в Чечне, уволился в запас в звании полковника. Он как никто другой понимал торжественность такого мероприятия (тем более оно происходит только один раз в году) и никогда не возразил бы, чтобы я и на второй день встретился со своими боевыми друзьями, – но мне не хватило духу, чтобы подойти к руководителю с таким вопросом.
На второй день последним мероприятием было посещение бани, – «чтобы смыть с себя вчерашние грехи», шутили разведчики. Баня удалась на славу, были пиво и креветки. И номер в бане был не простой, а огромный, с двумя парилками, бассейнами и буфетом, и, конечно же, с определенной историей: в этом номере несколько лет назад «завалили» криминального грузинского авторитета Отара Квантришвили. Ну а после бани, уже вечером, кто самолетом, а кто поездом, ветераны-афганцы разъехались к своим любимым и к семьям. Вот так и закончилась очередная, так необходимая нам всем встреча воинов-интернационалистов. Кстати, в концертном зале прошел слух о том, что губернатор Рязанской области Шпак планирует собрать всех воинов-интернационалистов, которые в декабре 1979 года в составе дивизии входили в Афганистан. Время встречи будет приурочено ко дню проведения в Витебске «Славянского базара». Мы считали, что если это на самом деле произойдет, то для воинов-афганцев будет еще один праздник в этом году, и будет лишний повод для новой встречи. Однако по каким-то причинам (скорее всего – в силу занятости самого губернатора) это мероприятие не состоялось.
Пацаны, дембель в опасности!
Весна в этом году медленно, но уверенно вступала в свои права. Все выше и выше в горы она загоняла зиму, которая яростно сопротивлялась, как отступающий противник. Снизу еще было хорошо заметно, как вдруг неожиданно появившиеся из-за гор облака могут закрыть солнце и пойдет снегопад, сопровождающийся шквальным ветром. После обильного снегопада опять выглядывает яркое солнце, – и так может повторяться по несколько раз в день до конца марта. Март заметно преобразил природу, которая после зимы (далеко не русской!) порцию за порцией выдыхала теплый воздух. На южных склонах стала появляться зеленая травка, а кое-где и хиленькие пока еще тюльпаны, да и многие другие цветы, названия которых местный люд толком и не знает. Под мелкими камушками от зимней спячки оживали скорпионы и всевозможные жучки и паучки. Но самое главное, весной активизируются мятежники, которые зимой, как эти пауки, притаились в кишлаках, «кося» под местных, – а как солнце стало припекать, так из своих нор повылезали, зашевелились и стали выходить на большую дорогу. Вот для того чтобы они с началом весны особенно «не шевелились», и применялся единственный надежный способ: разведать и нанести удар с воздуха или же разгромить бандитские формирования в ходе проведения войсковой операции. Ну, а если и не удастся полностью уничтожить мятежников, так хоть нанести ощутимый урон и надолго вывести их из военной игры. В один из таких весенних дней к штабу дивизии подъехал легковой автомобиль, из которого вышел командир дивизии гвардии генерал-майор Слюсарь, только что вернувшийся из штаба армии. Встречавшему его оперативному дежурному он бросил:
– Пригласи ко мне офицеров оперативного отдела, начальника разведки и командира полка Семкина.
Сам же он зашел к себе в кабинет, где перед тем как поставить подразделениям задачу на боевые действия хотел собраться с мыслями и определить очередность выполнения всего мероприятия. Так он делал всегда, когда возвращался из штаба армии с приказом на боевые действия. Минут через тридцать, услышав за дверями разговор, он встал из-за стола, подошел к двери, широко ее распахнул и пригласил офицеров в кабинет. Выждав, пока офицеры займут места, Слюсарь молча осмотрел присутствующих, проверяя, собрались ли все, кого он хотел видеть. Начал он совещание несколько необычно, сказав:
– У нас в последующие несколько месяцев произойдет частичное обновление средств передвижения… – и сделал краткую паузу, как бы давая офицерам возможность осмыслить сказанное. Однако офицеры молча и внимательно глядели на комдива, с нетерпением ожидая продолжения. – Ну, а если говорить конкретно, то в дивизию поступят «бэтээры», по несколько десятков в каждый полк.
Эти слова для многих из присутствующих оказались неожиданными, – а для других не были новостью. На эту тему разговоры на уровне курительной комнаты случались и раньше. Просто сегодня эта тема подошла к логическому концу. Слюсарь после небольшой паузы продолжил и, обращаясь к своему зампотеху Третьяку, сказал:
– В первую очередь новой техникой обеспечить все подразделения разведки дивизии, – они у нас всегда на подхвате, – а потом уже и полки. А сейчас поговорим о предстоящей операции, которая будет проходить северо-западнее Кабула. От дивизии для участия в операции выделяются: батальон «полтинника» [9] , самоходно-артиллерийский дивизион, гаубичный дивизион артполка и разведывательная рота дивизии.
Затем он подробно пояснил план проведения операции: какую задачу выполняет батальон, с какого рубежа наступает, какие огни должны подготовить артиллеристы, ну и, конечно же, отдельную задачу для разведчиков. Прошла пара дней подготовки к предстоящим действиям, и ранним утром дивизионные разведчики в составе двух групп пошли по своему маршруту. Он пролегал уже через район боевых действий, обходя мотострелковые подразделения с танками. Те к этому времени, соблюдая осторожность, проверяли небольшой кишлак. Стрельбы пока не было слышно: возможно, местное население заранее ушло в горы или попряталось. От местного населения операцию с привлечением войск скрыть было невозможно. С их стороны наблюдение за «шурави» [10] велось как днем, так и ночью. Километра через два показался еще один кишлак, который затерялся между двумя сопками. Обойти его стороной не представлялось возможным. Дорога была одна, и она вела только через кишлак. Перед кишлаком за дувалами [11] виднелись виноградники. Колонна остановилась. Разведчики внимательно стали рассматривать кишлак, виноградники и ближайшие сопки. Ничего подозрительного, что могло бы говорить о наличии мятежников в кишлаке, они не увидели. Бойцы спешились и медленно, держа оружие наготове, стали подходить к ближайшему дому. Около дома в огороде нашли небольшой схрон, в котором были сабля, ножи и охотничье ружье. Долго задерживаться и рассматривать находку не стали, а просто прихватили его содержимое с собой и двинулись дальше. Но уже на выходе из кишлака разведчики попали под обстрел, который велся с ближайшей вершины. Солдаты прижались к берегу арыка и стали высматривать стрелков. На склоне высотки обнаружились два плохо замаскированных окопа, из которых по ним и вели огонь «духи». Прикрываясь невысоким обрывом ручья, группа лейтенанта Карпеченко стала осторожно, не спуская глаз с окопов, обходить высотку. Тем временем лейтенант Черный вызвал к себе бронегруппу. Боевые машины открыли огонь по окопам. Было видно, как после нескольких залпов два «духа» выскочили из окопов и бросились за обратные скаты высотки, но тут же попали под огонь обходящей их группы Карпеченко. От осколков гранат еще один мятежник погиб прямо в одном из окопов. Когда разведчики доложили об этом «наверх», то там распорядились по-своему: «Покрутитесь еще какое-то время в кишлаке, покажите свою беспечность, пообедайте на виду у «духов», которые, вне всякого сомнения, наблюдают за вами с гор, и будьте постоянно с нами на связи». Через некоторое время оперативная группа еще раз переспросила: «А вы уверены в том, что в кишлаке нет душманов?» – «По нашим наблюдениям в кишлаке чисто», – ответили разведчики и приступили к маскараду. На боевых машинах они полем подъехали ближе к дувалам, спешились и приступили к трапезе, не ослабляя наблюдения за сопками и кишлаком. Около боевых машин остались одни механики, а в башне боевой машины находился сержант Безрядин: то ли кушать не хотел, то ли письмо домой дописывал, то ли еще что-то. Прошло совсем немного времени, и душманы, видя такую беспечность со стороны «неверных», зашевелились и осторожно стали спускаться сверху. А вот тех душманов, которые чуть раньше спустились с гор и через виноградники шли в сторону «шурави», разведчики проморгали. Буквально через минуту из-за дувала по машине, в которой находился сержант, выстрелил гранатометчик. По какой-то причине «дух» волновался, а возможно, боялся ответной стрельбы из орудия, и промазал. Граната пролетела в каком-то метре от башни боевой машины и попала в угол носовой части бронетранспортера. На нем сверху в это время механик Мяшечко уплетал «сухпай». Взрывной волной от гранаты солдата сбросило на землю, но без каких-либо последствий. Он тут же быстро встал на ноги и с ловкостью кошки заскочил вовнутрь бронетранспортера. Начался обстрел. Разведчики не ожидали такого начала. Ведь они вели круговое наблюдение, и на тебе – проморгали. Сначала парни от неожиданности немного засуетились, а потом заняли близлежащие укрытия. Безрядин сообразил, что к чему, и тоже в ответ давай лупить из пулемета по душманам. В прицел он увидел, что из-за дувала стреляют мятежники, головы которых торчат на расстоянии не более двух метров друг от друга. «Их только за дувалом в разы больше, чем разведчиков, а ведь они еще продолжают спускаться сверху», – подумал замкомвзвода и длинной очередью прошелся по дувалу. Длинная очередь из пулемета сделала свое дело, и на некоторое время стрельба со стороны душманов прекратилась. Не прекращая постреливать из пулемета, он приказал механику Полтавцу завести машину и отъехать подальше от дувала. Ответный огонь разведчиков по «духам» открыли наводчики из других боевых машин. Порыв душманов как-то охладел, и они стали более осторожными. В спешке сдавая назад, Полтавец наехал на бронетранспортер, и боевая машина заглохла. Вдруг Безрядин через прицел увидел, что в его машину из-за дувала снова прицеливается гранатометчик. Сержант выпустил в душмана очередь, у того что-то не заладилось со стрельбой, и он быстро скрылся за дувалом. Тогда Александр зарядил орудие и через прицел стал метр за метром обследовать дувал. Метрах в пяти от прежней позиции он снова обнаружил мятежника, который готовил гранатомет к стрельбе. Сержант медленно подвел марку прицела под гранатомет и нажал на спуск. От мятежника практически ничего не осталось, хотя он и был на другой стороне забора. Казалось, что на этом все и закончится, но обстрел не прекратился, а наоборот, только усилился. Обе группы душманов соединились, и их стало во много крат больше, чем разведчиков. Одной группе «духов» на какое-то время удалось отсечь нескольких разведчиков от боевых машин. Тем временем разведчики быстро проделали ножами отверстия в заборе и через них стали прицельно расстреливать мятежников. Боевые машины не стали подходить близко к дувалу из-за риска быть подбитыми из гранатометов, а открыли огонь с места. Этим воспользовалась группа разведчиков, которая чуть было не попала в окружение, и теперь поспешно отошла к своим машинам. Наступила патовая ситуация: перевеса не было ни у разведчиков, ни у мятежников. Бой затягивался. Вертолеты тоже задерживались с вылетом. Появились они лишь где-то через час после начала боя. Чтобы обозначить себя, кто-то из разведчиков перекинул через дувал ракету с красным дымом. В это время душман в ответ выстрелил из гранатомета в дувал, за которым находилась небольшая группа разведчиков, – и очень удачно. Дувал в том месте оказался жиденьким, и легкие ранения получили сразу пятеро разведчиков: Приходько, Костянецкий, Глазков, Маслов и Рябинин. Еще раньше осколочное ранение получил Бариков. Расстояние между разведчиками и душманами местами не превышало 50 метров, а это не соответствовало мерам безопасного удаления своих от чужих. Некоторые разведчики даже умудрялись перекидывать ручные гранаты за дувал, где находились душманы. В подтверждение метких бросков гранат с противоположной стороны раздавались завывания и проклятия. Вертолеты долго кружились над местом боя, приспосабливаясь, как лучше выстрелить неуправляемыми снарядами по душманам, чтобы не навредить своим. Именно поэтому на этот раз их стрельба была не эффективной, и только один раз вертолетчики подкинули мятежникам перцу: когда зашли для стрельбы со стороны кишлака. Вся очередь угодила под дувал, за которым пряталось более десятка мятежников. На этот раз вертолетчики стреляли очень прицельно и конец очереди пришелся именно под дувал, хотя через несколько десятков метров был другой забор, за которым находились разведчики. Когда пыль и дым рассеялись, то на месте дувала виднелась только груда земли, под которой лежали трупы душманов.
