Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1
По неполным сведениям, с июня по декабрь 1921 года на Украине был уничтожен 1281 повстанец, захвачены в плен 1084 и сдались добровольно 903 человека. В декабре 1921 года осуществлялась ликвидация националистов Правобережной Украины. В районе Корсунь — Городище — Смела с 1 по 15 декабря 1921 года было уничтожено 265 повстанцев и задержано 1537 дезертиров. За тот же срок в Каменско-Чигиринском районе было истреблено 345 и захвачено в плен 20 националистов, добровольно сдалось или было поймано 2607 дезертиров.
К концу 1921 года основные силы петлюровцев на Правобережной Украине были разгромлены. Однако борьба с остатками националистических формирований затянулась вплоть до октября 1922 года. За апрель — июнь
1922 года были уничтожены два отряда, а их атаманы взяты в плен. В июле того же года летучие отряды 2-й дивизии Червонного казачества и 24-й стрелковой дивизии преследовали в Подольской губернии банду Гальчевского. Летом развернулось энергичное преследование и банды Левченко. В сентябре — октябре завершилась очистка Правобережной Украины от националистических повстанцев. За эти два месяца было убито, захвачено в плен или сдалось добровольно около 300 человек и один из отрядов был выбит в Польшу.
После разгрома украинских националистов в 1922 году отца перевели на работу в пограничные войска. Некоторое время он служил в уездном погранотделении города Изяславля, а затем на Славутинском погранпосту. Помимо продолжавшейся, но уже явно шедшей на спад борьбы с бандами и охоты за контрабандистами пограничники Волыни имели непосредственное отношение к развернувшейся на территории соседней Польши партизанской борьбе коммунистических повстанцев против польских властей. Дело в том, что в результате советско-польской войны западные районы Белоруссии и Украины оказались под властью польских панов, проводивших на этих территориях политику геноцида коренного населения. Закрывались украинские школы, православные храмы, всячески третировались украинский язык и культура. То же самое происходило и в Западной Белоруссии.
Руководство Советской Украины было заинтересовано использовать эту ситуацию в своих интересах. Сначала под руководством Закордата (Закордонный отдел ЦК КП(б)У), а позднее — сотрудников военной разведки (Разведупра) и Иностранного отдела ГПУ осуществлялась крупномасштабная поддержка партизанского движения на территории Польши.
Глава 3. ПОСЛЕ ГРАЖДАНСКОЙ войны
Во время службы на границе в 1923 году отец вступил в комсомол в городе Шепетовке. В начале сентября 1923 года он подал рапорт о переводе в Мелитополь со Славутинского погранпоста и вернулся домой. Как мне думается, причиной ухода отца было не только то, что он устал от продолжавшихся третий год беспрерывных боевых действий, соскучился по семье и родному городу, но и то, что в Украинском ГПУ, как и по всей стране, шло сокращение чекистского аппарата и резкое уменьшение его бюджета.
По возвращении домой отец находился в основном на комсомольской работе. Таким образом, его чекистский стаж был прерван на полтора года. Первоначально отец попал на работу в аппарат Мелитопольского окружкома ЛКСМУ. Он был заведующим информационного отдела окружкома и членом правления, комендантом клуба рабочей молодежи, затем, в 1924 году, — секретарем сельской ячейки ЛКСМУ в селе Ново-Григорьевка Генического района Запорожской области, а в начале 1925 года — секретарем ячейки ЛКСМУ завода имени Воровского (и одновременно учеником слесаря на этом заводе) в городе Мелитополе. В том же году отец совсем короткое время являлся практикантом Мелитопольского райпотребсоюза.
В феврале 1925 года окружком ЛКСМУ направил отца снова на работу в органы ОГПУ. В 1925–1927 годах он — сводчик информационного отделения Мелитопольского Особого отдела ОГПУ, в 1927–1928 годах — помощник уполномоченного учетно-статистического отделения Мелитопольского окротдела ОГПУ, затем — младший оперативный работник в окружном отделе ГПУ, где отец отвечал за работу осведомителей, действовавших в греческом, болгарском и немецком поселениях. В 1928 году в биографии отца происходит резкий поворот. Он переходит на работу в Харьков, тогдашнюю столицу Украины, и там до 1930 года работает уполномоченным Информационного отдела ГПУ УССР, одновременно заканчивает два курса рабфака.
Отец, вспоминая о том времени, заполненном работой, говорил, что моя мама, уже тогда будучи его женой, побудила заняться изучением права в Харьковском университете. Но ему удалось побывать всего на десяти лекциях и сдать один экзамен — по экономической географии. На большее у него просто не хватало времени. Тогда рабочий день отца начинался в десять часов утра и заканчивался в шесть вечера с коротким перерывом на обед. После этого начинались встречи с осведомителями на явочных квартирах. Они продолжались с половины восьмого вечера до одиннадцати. Затем отец возвращался на службу, чтобы доложить начальству о полученных оперативных материалах.
По ленинскому декрету 1922 года ГПУ, а позднее НКВД — КГБ (теперь — ФСБ) и служба внешней разведки при принятии важных решений в вопросах внешней и внутренней политики государства должны были стать основными источниками информации для всех уровней советского и российского руководства. Знаю, что и сегодня руководство страны получает ежемесячные доклады о положении в государстве от органов госбезопасности по линии их агентуры. Подобного рода доклад включает изложение внутренних трудностей и недостатков в работе различных организаций, предприятий и учреждений.
По заведенному еще при Сталине порядку встречаться со своим осведомителем в дневное время было не положено. Встречались по вечерам. Было известно, что Сталин засиживается допоздна, и все чиновники работали в таком же режиме.
По иронии судьбы отделение информации отдела, в котором служил отец, возглавлял бывший царский офицер Козельский, происходивший из обедневшей дворянской семьи. Хотя этот человек и служил в царской армии, его симпатии к большевикам, проявившиеся в годы революции, позволили ему завоевать их доверие. Тем не менее доверие их не стало гарантией спокойной жизни. Отец как-то сказал, что в 1937 году Козельский покончил самоубийством, чтобы избежать ареста во время кампании чисток.
Казалось, карьера отца развивается по восходящей. Однако в 1930 году в его судьбе происходит новый поворот. Он попадает в резерв назначений ГПУ (без денежного довольствия) и вскоре получает новое — весьма необычное, но чрезвычайно важное — задание, которое совместно контролируется руководителями ОГПУ и партийными органами. Отец становится заведующим культурно-воспитательной частью, а затем комиссаром трудовой коммуны (спецколонии) ГПУ УССР для малолетних правонарушителей и беспризорных детей, расположенной недалеко от города Прилуки в селе Ладан.
После Гражданской войны подобного рода колонии ставили своей целью покончить с беспризорностью де-тей-сирот, которых голод и невыносимые условия жизни вынуждали становиться на путь преступности. На содержание этих колоний каждый чекист должен был отчислять десять процентов своей заработной платы. При колониях создавались мастерские и группы профессиональной подготовки: трудовой деятельности ребят придавалось тогда решающее значение. Завоевав доверие колонистов, отцу, по его рассказам, удалось даже организовать фабрику огнетушителей, которая вскоре начала приносить доход.
О своей работе в детской трудовой коммуне отец сам рассказал в своей книге «Горизонты», написанной им в соавторстве с Ириной Гуро (Раисой Соболь). Поэтому ограничусь тем, что приведу отрывок из нее. В этом отрывке о коммуне беседуют первый секретарь КП(б)У Станислав Косиор и заместитель председателя ОГПУ Украины Карл Карлсон.
«— Я имел в виду, Станислав Викентьевич, доложить вам о положении в Прилукской трудовой коммуне, — нерешительно проговорил Карлсон, ожидая, что разговор будет отложен. Но Косиор оживленно заметил:
— Давайте, давайте.
По примеру Болшевской трудкоммуны, где впервые началась работа с малолетними правонарушителями и беспризорниками, украинские чекисты создали такую же коммуну в Харькове, а затем в Прилукском округе. Несколько сот мальчиков, взятых из мест заключения и с улицы, учились там и работали в мастерских.
Сейчас Карлсон рассказал, что, выезжая в Прилукский округ по оперативным делам, побывал в селе Ладан, где в помещениях бывшего монастыря расположена коммуна.
— Хорошо развивается дело. Никаких побегов больше, никаких серьезных нарушений. Все кладовые, ларьки открыты. И эти бывшие воришки и беспризорные и не помышляют взяться за старое. Чертовски способные ребята… Учатся прекрасно.
— А что? Они жизни хлебнули, к сожалению, она их не баловала. А опыт — дала, — вставил Косиор. — У них там семилетка?
