Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 4
Подойдя к большому столу, который находился слева от входа и на котором стопками лежали многочисленные сообщения и докладные записки, а на одной из них сверху был наш документ, И.В. Сталин не поднимая головы сказал:
— Прочитал ваше донесение… Выходит, Германия собирается напасть на Советский Союз?
Мы молчим. Ведь всего три дня назад — 14 июня — газеты опубликовали заявление ТАСС, в котором говорилось, что Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского Пакта о ненападении, как и Советский Союз. И.В. Сталин продолжал расхаживать по кабинету, изредка попыхивал трубкой. Наконец, остановившись перед нами, он спросил:
— Что за человек, сообщивший эти сведения?
Мы были готовы к ответу на этот вопрос, и я дал подробную характеристику нашему источнику. В частности, сказал, что он немец, близок нам идеологически, вместе с другими патриотами готов всячески содействовать борьбе с фашизмом. Работает в министерстве воздушного флота и очень осведомлен. Как только ему стал известен срок нападения Германии на Советский Союз, он вызвал на внеочередную встречу нашего разведчика, у которого состоял на связи, и передал настоящее сообщение. У нас нет оснований сомневаться в правдоподобности его информации.
После окончания моего доклада вновь наступила длительная пауза. Сталин, подойдя к своему рабочему столу и повернувшись к нам, произнес:
— Дезинформация! Можете быть свободны.
Мы ушли встревоженные. Многое пришлось передумать, напряженное состояние не покидало ни на минуту. А вдруг наш агент ошибся? А ведь я от имени Управления внешней разведки заверил И.В. Сталина в том, что информация не вызывает сомнений.
Придя в наркомат и обменявшись впечатлениями от встречи, мы с наркомом тут же составили шифровку в берлинскую резидентуру о немедленной проверке присланного сообщения о нападении Германии на СССР, которое якобы намечено на 22 июня 1941 года, но ответ получить не успели… Фашистские войска напали в этот день на нашу Родину. Последнее явилось горьким подтверждением правдивости донесения нашего агента.
Аналогичными данными располагали ГРУ и контрразведывательные подразделения наших органов. Это оказало на И.В. Сталина должное влияние, и 21 июня он дал указание Генеральному Штабу Красной Армии о приведении в боевое состояние приграничных частей. И.В. Сталин откладывал принятие самых необходимых военных мер предосторожности, очевидно, из опасения дать Гитлеру повод для нападения.
В мероприятиях, разработанных Управлением в первые дни войны, основное внимание уделялось отбору наиболее способных разведчиков для работы в оперативных группах, которые останутся на временно оккупированной немцами территории после отхода частей Красной Армии. Наши разведчики должны были организовать, возглавить, обучить советских патриотов для ведения партизанской войны в тылу врага и в то же время вести разведывательно-диверсионную работу против немецко-фашистских захватчиков и их союзников.
В первые же дни войны прошли подготовку десятки чекистов-разведчиков и выехали сначала на Украину, а затем в Белоруссию, Молдавию и западные области РСФСР. Все они достойно проявили себя, с честью выполнив возложенные на них задачи. Чекистам-раз-ведчикам Дмитрию Медведеву, Николаю Прокопюку, Михаилу Прудникову, Виктору Королеву, Николаю Кузнецову, Владимиру Молодцову, Виктору Лягину, Ивану Кудре и многим другим за выполнение особых заданий присвоено звание Героя Советского Союза.
Помимо решения этой первоочередной задачи необходимо было усилить работу за рубежом, главным образом в целях нанесения наибольшего урона гитлеровской Германии. Ее войска, несмотря на упорное сопротивление частей Красной Армии, продвигались все дальше в глубь нашей Родины. Пришлось оставить крупнейшие индустриальные центры Украины, Белоруссии, России, Прибалтики. Под угрозой захвата противником оказались Москва, Ленинград, Сталинград.
В этот невероятно тяжелый для Родины период советская разведка ставит перед всеми чекистами-разведчиками и многочисленной агентурой задачу по добыванию разведывательных данных о фашистской Германии и ее союзниках, о ее военно-экономическом потенциале, перебросках войск и военной техники. С другой стороны, разведчики всячески содействуют организации движения Сопротивления в странах, захваченных фашистами еще до нападения на СССР.
Учитывая, что деятельность Первого управления по созданию оперативных групп и организации их работы в тылу противника приняла широкие масштабы и требовала к себе все большего внимания, Центральный Комитет ВКП(б) признал целесообразным разделить Первое управление на два управления:
— Разведывательное управление с задачами организации и ведения разведки против Германии и ее союзников; освещения политики США и Англии в отношении Советского Союза и стран «оси» Бер-лин-Токио-Рим, а также политики других капиталистических государств, не принимавших участия в войне; ведения технической разведки; организации контрразведывательной работы за рубежом;
— Управление (Четвертое) с задачами организации оперативных групп в тылу противника и руководства ими.
Руководство Первым управлением вновь возложили на меня, а руководителем Четвертого управления стал один из моих заместителей. Разделение было оформлено приказом по наркомату. Эта перестройка не замедлила сказаться: улучшились результаты работы как Первого, так и Четвертого управлений.
Первое управление, осуществляя главным образом руководство резидентурами за кордоном, стремилось оказывать им всемерное содействие в организации агентурно-оперативной работы в целях получения наиболее ценной информации. В течение первых двух военных лет нам удалось добыть большое количество крайне важных материалов о политике государств — наших союзников в войне с Германией, а также нейтральных стран. Вместе с тем были получены важные материалы военного и научно-технического характера.
Однако, несмотря на ценность добытых разведывательных материалов, они еще не удовлетворяли Ставку Верховного Главнокомандования, которая нуждалась в наиболее полных сведениях о военном потенциале Германии и политике США в отношении СССР, и особенно по вопросу открытия второго фронта.
5 июня 1943 года Государственный комитет обороны утвердил «Мероприятия по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР», в которых определялись и задачи Разведывательного управления НКГБ СССР. Лучшие работники Управления направлялись для работы в закордонных резидентурах, а также для организации новых резидентур.
Год неимоверных усилий аппарата внешней разведки органов госбезопасности дал свои плоды: повысилось качество политической информации и увеличился ее объем. В больших количествах стала поступать ценнейшая научно-техническая информация, особенно военная.
В целях расширения возможностей для заброски нашей агентуры на территорию Германии и получения наиболее полной военной и экономической информации о Германии и ее сателлитах было признано целесообразным наладить контакты с разведками наших союзников — США и Англии. В Москве связь с представителями английской разведки поддерживал один из моих заместителей, а в Лондоне — наш опытный разведчик И.А. Чичаев.
В декабре 1943 года в Москву прибыл начальник Управления стратегических служб (так называлась американская разведка) генерал Уильям Донован для установления контактов с советской разведкой. Через американского посла в Москве Гарримана он обратился к В.М. Молотову, который являлся в то время заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров и наркомом иностранных дел.
Нарком государственной безопасности и я были приглашены в Кремль, где нас принял В.М. Молотов. Он сообщил о прибытии в Москву Донована и его намерениях.
— Как вы на это смотрите? — спросил Молотов. — Видимо, нам отказываться не стоит, следует с ним встретиться и выяснить планы.
Здесь же приняли решение, что переговоры с Донованом должен вести я и о ходе переговоров подробно докладывать В.М. Молотову.
На следующий день вместе с моим заместителем мы приняли генерала Донована и провели с ним обстоятельную беседу. Результаты встречи были доложены И.В. Сталину и В.М. Молотову, которые дали согласие на установление контактов.
Предусматривались обмен разведывательной информацией, взаимные консультации во время проведения активных действий, оказание содействия в заброске агентуры в тыл противника, обмен диверсионной техникой и др.
Устанавливая контакты с представителями американской и английской разведок, мы не рассчитывали на их искренность, но все же полагали, что такие контакты могут быть полезными. Необходимо отдать должное тому, что обмен разведывательной информацией, главным образом военной, о Германии и ее союзниках носил полезный характер. Поступавшая к нам информация в основной ее массе направлялась в Разведуправление Красной Армии и, как мне известно, в значительной части подтверждала или дополняла имевшиеся у нас сведения. В свою очередь, мы передавали информацию о немецких войсках, их перемещении, вооружении, особенно частей, находившихся во Франции, Бельгии, Голландии, так как эти страны более всего интересовали разведслужбы союзников.
