Андрей Венков - Великие полководцы и их битвы
Правое крыло (53 галеры, 3 галиота), возглавляемое королём Александрии Мегметом Сирокко, было самым слабым.
Центр (91 галера, 5 галиотов) возглавлял сам Али-паша.
Левое крыло (61 галера, 32 галиота) состояло в основном из кораблей алжирских пиратов, и возглавлял его Ульдж-Али. Во главе многих кораблей были бежавшие из Европы и принявшие ислам моряки (венецианец Гассан, француз Джафар, албанец Дали-Мами). Ульдж-Али, по происхождению калабриец, готовил себя к карьере священника, но был похищен пиратами. Попав в плен, он сменил веру и имя (наст. имя — Оччали), сделал карьеру и стал пашой Триполи.
В целом силы турецкого флота растянулись на 8–10 км.
Флот союзников построился в такой же боевой порядок. Центр возглавил сам дон Хуан Австрийский (62 галеры). Правое крыло (58 галер) было под командой генуэзца Дориа. Некоторые историки считают его потомком знаменитого адмирала и авантюриста Андреа Дориа, много раз громившего турок и алжирских пиратов. Левое крыло союзников (53 галеры) было доверено венецианцу Барбариго. Резерв (30 галер) возглавил маркиз Круц.
Дон Хуан приказал расковать гребцов-христиан и вручить им оружие.
Каких-либо далекоидущих планов у союзников не было. Венецианские галеасы, располагавшие сильной артиллерией и большим количеством солдат, предполагалось выдвинуть вперёд с задачей взять на себя и отразить первый натиск врага.
И турки, и союзники двинулись вперёд. Судя по некоторым источникам, союзники сознательно выдвинули изначально вперёд тяжёлые галеасы, а затем подтянули к ним основную часть галер, чтобы в момент столкновения встретить турок единым фронтом. Турки же двигались одной линией, и когда пришла пора столкнуться, их лёгкие галеры оказались впереди, а медленные галеасы отстали.
Венецианские галеасы открыли огонь, когда противник был ещё на подходе, чем вызвали некое замешательство в центре боевого порядка турок. Стремясь выйти из зоны обстрела и скорее решить дело в абордажной схватке, сам Али-паша вырвался вперёд, за ним устремились другие галеры, что собственно и вызвало дробление турецкого боевого порядка.
Силы турок и союзников столкнулись. Одновременно возникли три очага борьбы.
Левое крыло союзников из-за незнания местности и из опасения сесть на мель держалось подальше от берега. Турки воспользовались этим. Галеры их правого крыла обошли союзников вдоль берега и атаковали с тыла. Часть турецких галер вклинилась между центром противника и его левым крылом. В результате весь левый фланг союзников оказался в окружении.
Барбариго был вынужден принять абордажный бой в окружении, но сразу же сказалось преимущество союзников в вооружении и в количестве абордажных солдат. На каждой галере союзников было не менее 150 таких воинов, турецкие суда на этом участке имели по 30–40 абордажных солдат на борту.
После полудня турки, «нарвавшиеся» на более сильного Барбариго, были разгромлены. Окружение противника им ничего не дало.
В центре, где столкнулись главные силы соперников, бой носил особенно упорный характер. Главными объектами, естественно, стали флагманские галеры дона Хуана Австрийского и Али-паши. В конце концов Али-паша был убит в перестрелке. Его голову водрузили на длинную пику, что вызвало панику среди турецких моряков. Центр турок стал поддаваться и отступать.
Командующий левым крылом турецкого флота Ульдж-Али внезапно произвёл манёвр — с большей частью своего крыла он повернул к центру и ударил сбоку по силам Хуана Австрийского. Но последний не растерялся. С флагманской галерой Али-паши было уже покончено, и дон Хуан, ломая общий порядок, повернул навстречу кораблям Ульдж-Али. Одновременно вступил в бой резерв союзников под командованием маркиза Круца.
Командовавший правым флангом союзников Дориа не стал тратить время на оставшиеся против него турецкие суда, а устремился вслед за Ульдж-Али и стал приближаться к центру боевого порядка союзников.
Назревало окружение судов Ульдж-Али, и он, верный пиратским традициям, стал выходить из боя, т.е. бежал. Тем не менее, до того как покинуть место сражения, он успел захватить флагманскую галеру мальтийцев.
Поражение турецкого флота было полным. Историки расходятся лишь в оценке потерь. Наиболее часто называются следующие цифры: турки потеряли 224 корабля, в том числе 117 было захвачено союзниками. На турецких кораблях было захвачено и освобождено 12 тыс. невольников. Не менее 10 тыс. гребцов-невольников (христиан, так как мусульман нельзя было держать в рабстве) погибли вместе с утонувшими кораблями. Погибло до 15 тыс. турецких солдат и матросов. О количестве пленных единого мнения нет. Называют от 300 до 5 тыс. турок. Турецких пушек захвачено 30.
Потери союзников были гораздо меньше. Дюпюи считает, что союзники потеряли 13 галер, 7566 человек было убито и почти 8 тыс. ранено.
В этом сражении отличился Мигель Сервантес, командовавший взводом испанских солдат на галере «Маркиза». Сервантес был дважды ранен и потерял левую руку.
Уцелевшие после сражения 52 корабля принадлежали в основном алжирским пиратам. Они остались на некоторое время единственной боевой силой турецкого флота в регионе. Ульдж-Али получил звание капудан-паши, т.е. главного адмирала.
Морское могущество Турции было подорвано. Это вынудило турок ослабить свой натиск на север и запад. Раздроблённая и в национальном, и в религиозном отношении Европа устояла в очередной раз перед «натиском с Востока». Средиземное море ещё долго было во власти пиратов, которых не могла приструнить вся сила «Священной лиги». В результате экономические интересы Европы, а соответственно и торговые пути постепенно меняются, что влечёт за собой ещё более глобальные перемены на всей геополитической карте мира.
Ермак Тимофеевич
(1540–1585 гг.)
Ермак Тимофеевич — личность легендарная. Точных данных о его происхождении нет. Одни исследователи ищут место его рождения в Приуралье, другие на Дону, третьи считают его крещёным татарским царевичем, четвёртые, наконец, видят в нём чудом уцелевшего князя Горбатого-Шуйского, принявшего постриг под именем Гермогена (!), будущего патриарха, прервавшего своё церковное служение ради покорения Сибири…
Донское предание говорит, что Ермак родился на Каме в семье донского казака Тимофея Чигина и принадлежал к станице Качалинской. Станица объединяла казаков по принципам родства и как бы кочевала по России, нанявшись на службу царю или кому-нибудь из местных князей. Подобные служилые станицы участвовали во всех войнах царя Ивана Грозного. Так, польский король Стефан Баторий отметил в своём «Дневнике» среди других воинов своего противника, Иоанна IV и «Ермака Тимофеевича, атамана казацкого»
Станица Качалинская в конце концов обосновалась на Дону, а Ермак Тимофеевич с верными людьми присоединился к вольным казакам, промышлявшим на Волге. По преданию, его избрали на Круге атаманом, и он продолжил традицию поборов с персидских и московских торговых караванов.
В 1577 г. подручные Ермака Иван Кольцо, Богдан Барабаш и Никита Пан разгромили на Волге ногайское посольство и обесчестили сопровождавшего ногайцев царского представителя Василия Перепелицына. Грозный послал на Волгу карательный отряд, и Ермаку «со товарищи» пришлось уйти на север, на Каму, где полновластными хозяевами были местные богачи Строгановы. По другим данным, Ермак с казаками прибыл к Строгановым в 1579 г.
У Строгановых казаки какое-то время отбивали мелкие набеги сибирских народов и даже ходили в ответные набеги за Урал. По преданию, в одном из таких набегов Ермак встретил шамана, который предсказал ему смерть от двуглавой птицы.
В 1581 г. более шести сотен вогуличей напали на имения Строгановых, но были отбиты. В ответ Строгановы организовали экспедицию во главе с Ермаком на завоевание вогуличей, вотяков и пелымцев. Небольшой отряд Ермака прошёл от Уральских гор до слияния Тобола с Иртышом и после сражения занял Искер, столицу Сибирского царства. Царь Кучум ушёл в Ишимские горы. Ранее подвластные ему народы стали платить дань Ермаку.
Ермак понимал, что ничтожными силами удержать такую огромную территорию невозможно. На Круге решено было послать через Казань посольство к русскому царю, своему прежнему гонителю.
Иоанн Грозный, испытавший рад неудач в Ливонской войне, встретил посольство с радостью. Свою роль сыграли богатые дары из собранных Ермаком сибирских сокровищ, но главное было в присоединении к России несказанно богатого края. Послов одарили деньгами, сукнами и отпустили назад в Сибирь с жалованьем. На помощь Ермаку царь направил стрельцов князя Волховского.
Ермак меж тем зимовал в захваченной столице, продолжал столкновения с непокорными татарами и даже захватил в плен их полководца царевича Маметкула.
Помощи из Москвы пришлось ждать долго. А когда она подошла, князь Волховский, измученный тяжёлой дорогой, вскоре умер. Он успел передать Ермаку царские подарки: два стальных панциря с изображением двуглавого орла, серебряный кубок и шубу с царского плеча.
