Нейтралы и союзники в войне против СССР. 1941–1945 гг. - Александр Борисович Широкорад
Кстати, обратим внимание на даты разведывательных полётов. Ведь 12 марта 1940 г. был подписан Советско-финский мирный договор. Это ещё раз показывает, что при подготовке к нападению на СССР Финляндская война была не причиной, а лишь удобным поводом.
Естественно, что эти планы союзников не могли не попасть в поле зрения советской разведки. К концу марта 1940 г. в Москве ещё не были известны все детали планировавшейся бомбардировки Баку. Тем не менее 30 марта нарком иностранных дел В. М. Молотов на заседании Верховного Совета СССР заявил: «Последние события в международной жизни необходимо рассматривать, прежде всего, в свете войны, начавшейся в Центральной Европе осенью прошлого года… Известно, однако, что выраженное ещё в конце прошлого года стремление Германии к миру было отклонено правительствами Англии и Франции… Под предлогом выполнения своих обязательств перед Польшей они объявили войну Германии. Теперь особенно ясно видно, как далеки действительные цели правительств этих держав от интересов распавшейся Польши или Чехословакии. Это видно уже из того, что правительства Англии и Франции провозгласили своими целями разгром и расчленение Германии, хотя эти цели перед народными массами все ещё прикрываются лозунгами защиты «демократических» стран и «прав» малых народов.
Поскольку Советский Союз не захотел стать пособником Англии и Франции в проведении этой империалистической политики против Германии, враждебность их позиций в отношении Советского Союза ещё больше усилилась, наглядно свидетельствуя, насколько глубоки классовые корни враждебной политики империалистов против социалистического государства…
Были попытки оправдать эту враждебность тем, что нашей торговлей с Германией мы помогаем последней в войне против Англии и Франции. Не трудно убедиться, что эти аргументы не стоят и ломанного гроша… Враждебные акты в отношении Советского Союза со стороны Англии и Франции объясняются не торговлей СССР с Германией, а тем, что у англо-французских правящих кругов сорвались расчеты насчет использования нашей страны в войне против Германии и они, ввиду этого, проводят политику мести в отношении Советского Союза».
Далее Молотов заявил, что «всякие попытки такого рода вызвали бы с нашей стороны ответные меры против агрессоров, причем опасность такой игры с огнем должна быть совершенно очевидна для враждебных СССР держав и для тех наших соседей, кто окажется орудием этой агрессивной политики против СССР»[58].
Несмотря на дипломатический нажим и шантаж экономическими санкциями, турецкое правительство Исмета Инёню категорически отказалось участвовать в любой военной акции против СССР.
17 апреля 1940 г. французский посол в Турции информировал свое правительство о сложившихся по этому поводу обстоятельствах: «В настоящее время невозможно получить ни разрешение на полёты над территорией Турции, ни тем более на использование [ее] территории как трамплина. Ожидать какую-либо помощь также невозможно. Необходимое можно перевезти по железной дороге на линии Алеппо — Ниссибин без предварительных согласований. Уже достигнутые соглашения предусматривают пользование этой дорогой на всем её протяжении, включая участок дороги, проходящий по территории Турции».
20 апреля 1940 г. полпред Майский телеграфировал в Москву: «Немедленно. Из источника, за абсолютную достоверность которого не могу ручаться, но который безусловно заслуживает внимания, я получил следующую информацию: в двадцатых числах марта на аэродроме в Хестоне (Лондон) два бомбовоза последнего американского типа были замаскированы как гражданские самолёты и снабжены фотоаппаратами. Один из этих самолётов вылетел в Ирак, а оттуда, с аэродрома в Хабания, совершил полёт в Баку специально для фотографических съемок нефтепромыслов.
Около 12 апреля названный самолёт вернулся в Лондон, привезя с собой удачно сделанные снимки с Баку и района, покрывающего площадь примерно в 100 квадратных миль. По словам команды самолёта, полёт прошел без особых затруднений, лишь однажды самолёт был обстрелян (но без повреждений), когда находился над советской территорией. Самолёт имел марку G-AGAR. Второй замаскированный самолёт, вопреки первоначальным предположениям, отправлен в Баку не был, так как первый привез вполне достаточный фотографический материал.
15 апреля эскадрилья бомбовозов вылетела из Хестона (Лондон) в Хабания (Ирак). Все это приходится, видимо, рассматривать не в плоскости какого-либо немедленного выступления англичан против нас (общая военно-политическая ситуация сейчас несколько иного порядка), а в плоскости подготовки на случай конфликта с СССР в дальнейшем ходе войны. Майский»[59].
К середине апреля 1940 г. были окончательно закончены планы бомбардировки Баку — французский «Rip» и британский «МА-6». Как французское, так и английское командование полагали, что для нанесения воздушного удара по советским нефтепромыслам и городам Кавказа будет достаточно 90–100 самолётов, из них 5 групп — американского производства «Гленн-Мартин» и 4 группы — английских бомбардировщиков «Блэйнхейм». Бомбардировки планировалось осуществлять днем и ночью с различных высот. Баку рассчитывали разрушить за 15 дней, Грозный — за 12, Батуми — всего за полтора дня. По прогнозам авторов плана «МА-6», сторонников доктрины Дуэ, «успех операции мог решить судьбу всей войны».
20 марта 1940 г. в городе Алеппо (Сирия) состоялось совещание представителей французского и английского командований в Леванте, на котором отмечалось, что к июню 1940 г. будет закончено строительство 20 аэродромов первой категории. 17 апреля 1940 г. генерал М. Вейган, возглавлявший созданное в августе 1939 г. французское командование в Сирии и Ливане, доносил главнокомандующему французскими вооружёнными силами генералу Гамелену, что подготовка воздушного удара будет завершена к концу июня — началу июля.
В Москве всерьез восприняли британскую угрозу. В полную боевую готовность была приведена система ПВО Закавказья. Замечу, что всего в ПВО страны к этому времени было три корпуса ПВО — в районах Москвы, Ленинграда и Баку. Батум же прикрывала 8-я бригада ПВО.
В районе Баку было сосредоточено 420 зенитных пушек калибра 76–85 мм и 60 орудий малого калибра. Замечу, что к июню 1941 г. в ПВО Баку было 19 радиолокационных станции (13 «Рус-1» и 6 «Рус-2»), а в ПВО Москвы — всего три («Рус-1»).
31 декабря 1939 г. нарком обороны К. Е. Ворошилов приказал усилить войска Закавказского военного округа (ЗакВО) путем призыва резервистов сверх штатов мирного времени. 10 января 1940 г. в Баку была переброшена 31-я стрелковая дивизия из Северо-Кавказского военного округа (СКВО). С 20 февраля командование советских ВВС занималось выработкой мер по усилению ПВО Баку.
С 25 по 29 марта с высшим и старшим комначсоставом ЗакВО была проведена двусторонняя оперативная игра на картах на территории Восточно-Анатолийского и Передового иранского театра военных действий, в ходе которой разыгрывался следующий сценарий: «чёрные», продолжая вести войну с «коричневыми» на Западном фронте, совместными действиями с «синими» и «зелеными» решили перейти к открытым действиям против «красных».
Согласно замыслу игры, «синие» к середине июня сосредоточили к границе войска и с утра 16 июня вторглись на территорию «красных», а «зеленые» попытались 19 июня сделать то же
