Юрий Ленчевский - Как СМЕРШ спас Сталина. Покушения на Вождя
Обстановка в Иране
Еще 26 февраля 1921 года в Москве между РСФСР и Ираном подписан советско-иранский договор. Он отменял «все трактаты, договоры, конвенции и соглашения, заключенные бывшим царским правительством с Персией и приводившие к умалению прав персидского народа», а также «заключенные бывшим правительством России с третьими державами во вред Персии и относительно ее». Однако в договоре сохранилась статья 21, дававшая России право ввести войска в Иран, если третьи страны будут использовать его территорию как базу для подготовки агрессии против РСФСР или ее союзников и «если персидское правительство само не окажется в силе предотвратить эту опасность».
По договору РСФСР отказывалась от всяких прав по займам, представленным Ирану царской Россией, от прав консульской юрисдикции для своих граждан в Иране. Правительство РСФСР объявило закрытыми все религиозные миссии, учрежденные царским правительством на иранской территории, передавало их земли для устройства школ и культурно-просветительских учреждений. Стороны согласились, что будут в равной степени пользоваться правом свободного плавания по Каспийскому морю и под своим флагом. Договор предусматривал еще целый ряд положений, способствующих защите национальной независимости Ирана, заложил основы добрососедских советско-иранских отношений.
В начале Второй мировой войны гитлеровская Германия превратила Иран в плацдарм для враждебных действий против Советского Союза и Великобритании. В странах Ближнего и Среднего Востока работало несколько тысяч немецких агентов. Большая их часть действовала на границе с Советским Союзом. В правительственных учреждениях подвизались германские «советники» – агенты абвера и РСХА. Они стремились вовлечь Иран в войну против СССР.
К августу 1941 года СССР ввел свои войска в Северный Иран. Одновременно на юг Ирана были введены английские войска. Вальтер Шелленберг, руководитель зарубежной разведки нацистской Германии, в своих «Мемуарах» рассказывает: «Гитлер потребовал от нас сообщить ему о положении в Иране. Немецкое руководство не могло понять, как русские смогли при столь напряженной обстановке на своем Западном фронте в августе 1941 года высвободить силы, чтобы совместно с англичанами оккупировать Иран. Это наше поражение явилось результатом того, что еще в апреле 1941 года из-за недостаточной поддержки с воздуха провалились наши попытки утвердиться на Востоке с помощью иракского политического деятеля Эль Галани путем организации восстания в Ираке. Была нарушена и работа наших опорных пунктов в Тегеране и Тевризе. Позднее их сотрудникам все же удалось передавать с курьерами, что отнимало много времени, через Турцию неплохой информационный материал. Но понадобился целый год, пока мы сумели полностью восстановить прерванную деятельность».
Как уже говорилось, в начале Отечественной войны по существовавшим договорам наши и английские войска были введены в Иран. Об этом почти нигде не писали. Многим советским шоферам приходилось участвовать в перегоне поставляемых союзниками по ленд-лизу автомобилей из Ирана в Закавказье.
Управлять автомобилями-иномарками они научились быстро. Машины – хорошие, выносливые, с мощными двигателями, высокопроходимые. Были, конечно, недостатки, но бывалые фронтовые шоферы научились с ними успешно бороться.
Передача техники советской стороне проходила быстро, четко и отлаженно. Составление приемо-сдаточного акта, да еще в трех экземплярах – такое только у нас было принято, а на той стороне передача шла без бумажной волокиты, на штуки. Впрочем, в приемке перегонщики не участвовали. Их дело заправить машину, и… с ветерком!
Какие дороги в Иране и на Кавказе? Красивейшие места, но сплошные «тещины языки», «пронеси, господи!», горы, ущелья, лощины, перевалы, крутые подъемы, далеко не пологие спуски, глубочайшие пропасти. Угодить в такую – костей не соберешь.
Маршрут водители усвоили. Никаких, кстати, потерь не имели, крупных поломок не было. Ну а работы доставалось им по полной выкладке: уставали порядком, да и голодновато было. Редко, когда погода хорошая. А обычно ветры, туманы, дожди – видимость нулевая, да и скользко. Если кабина металлическая – терпимо, ну а если брезентовая? Звали такую машину «Прощай, Родина!» – не позавидуешь водителю.
Упоминанье о нелегкой шоферской работе приоткрывает еще одну из страниц советско-иранских взаимоотношений.
Резидент военной разведки в Тегеране полковник Борис Григорьевич Разин – псевдоним «Жорес» – докладывал в Центр:
«…Проводя свою политику, англичане стремятся всячески ослабить наше влияние в Иране путем нахождения своих сторонников в правительстве и в местных органах власти на всей занимаемой ими территории…».
Разин был одним из наиболее опытных сотрудников военной разведки, в которой работал с 1931 года. Он выслал в Москву сводку по англо-американским и польским войскам, дислоцированным в Иране и Ираке. Направил полный доклад о жандармерии Ирана по состоянию на 1 октября 1943 года. В 1943 году Тегеран представлял собой центр всей шпионской деятельности на Среднем Востоке и был переполнен нацистскими агентами.
Весной и летом 1943 года главное внимание руководства гитлеровской разведки, политической и военной, было направлено не на виртуальную операцию «Длинный прыжок», а на вполне реальную акцию, проводившуюся на юге Ирана, где собирались остатки резидентур абвера и службы безопасности РСХА. Их подкрепили несколькими сброшенными на парашютах группами диверсантов и радистов. Используя мятежные племена, это нацистское шпионско-диверсионное воинство в нескольких местах перерезало трансиранские железнодорожную и шоссейные магистрали, по которым западные союзники направляли в СССР военную технику, вооружение и продовольствие. Английским и советским войскам пришлось приложить немало усилий, чтобы к осени ликвидировать угрозу этим коммуникациям и обеспечить безопасную доставку грузов. Почему-то никто не пишет об этой славной истории советских и союзнических спецслужб, а все средства массовой информации, писатели, мемуаристы перепевают версию мифической операции «Длинный прыжок».
Операция «Цицерон»
В истории спецслужб операция «Цицерон» занимает достойное место. Развернулась эта операция в Турции в период с октября 1943-го по апрель 1944 года. Основными фигурами в этой операции были Мойзиш и Эльяс Базна. В то время Мойзиш был торговым атташе немецкого посольства в Анкаре, в действительности он оберштурмбаннфюрер СС и работал в 6-м отделе Амт-VI Главного управления имперской безопасности – РСХА. Мойзиш подчинялся не послу фон Палену, а начальнику РХСА Кальтенбруннеру. Базна – камердинер сэра Хью Нэтчбулл-Хьюгессена, английского посла в Турции. Когда началась операция «Цицерон», война подходила к своему кульминационному пункту. Союзники высадились в Италии. Русские, над которыми год тому назад, когда немцы подходили к Волге и ворвались в Крым, нависла угроза поражения, теперь успешно наступали. Воздушные налеты на территорию Германии стали ежедневными и более мощными. Колоссальная военная машина Гитлера начала разваливаться. Превосходящие силы союзников готовились к нанесению решительных ударов. Дни Третьего рейха были сочтены. Руководители Германии не хотели осознать всю безнадежность создавшегося положения, хотя операция «Цицерон» дала им в руки исчерпывающие сведения о силах и намерениях противника, сведения, подобные которым едва ли удавалось добыть через каналы разведывательной службы кому-либо из военных руководителей в прошлом.
Анкара имела то преимущество перед другими городами мира, что оттуда лучше всего была видна общая картина войны. Занимая в Анкаре должность атташе немецкого посольства, Мойзиш, естественно, находился в центре дипломатических интриг военного времени; по делам службы часто бывал в Стамбуле – знойном, шумном, оживленном городе, который в то время был самым крупным нейтральным городом на земном шаре.
Посольство в Анкаре служило для Германии окном во внешний мир, а потому должность посла в Турции была наиболее ответственной из всех, какие только могла предложить дипломатическая служба Третьего рейха. Об этом убедительно говорит назначение на должность посла бывшего канцлера Германии Франца фон Папена. Этот пост отнюдь не был синекурой, и для успеха дела требовалась внушительная политическая фигура.
Небезынтересно отметить попутно, что должность первого секретаря германского посольства в Анкаре занимал Енке, который также был непосредственно связан с операцией «Цицерон». Между прочим, его обворожительная, но честолюбивая жена приходилась Риббентропу сестрой. Их присутствие в Анкаре едва ли можно считать случайным.
Английским послом в Турции был сэр Нэтчбулл-Хьюгессен – личность весьма примечательная. Он пользовался большим уважением у турок и действительно был одним из наиболее способных и добросовестных послов своего времени.
