Всеволод Абрамов - Керченская катастрофа 1942
О поисках ценностей в каменоломнях как-то не принято писать, почти не отразился этот вопрос и в документах. Но пожилые люди пос. Аджимушкая и Керчи об этом знают. Даже И. Сельвинский в стихотворении "Аджимушкай" этого коснулся:
"А в глубине кровать.
Соломы пук.
Из-под соломы выбежала крыса.
Полуоткрытый полковой сундук,
Где сторублевок желтые огрызья…"
Слухов о находках в каменоломнях среди керчан после войны ходило много, сведения о некоторых из них даже попали в печать. Много говорили о чемодане с орденами и медалями, который был найден в каменоломнях. Надо полагать, что это были награды умерших или погибших. В 1984 г. при разборке крупного завала был обнаружен кожаный кошелек, в котором был орден Красной Звезды (№ 10936) и медаль "XX лет РККА". Позже поисковики установили, что они принадлежали полковнику Верушкину Ф. А. Есть данные, что один юноша в каменоломнях нашел железный ящик, в котором находились папки с грифом "секретно". Ящик он принес в сарай своего дома, где его нашла мать. Она увидела гриф "секретно", испугалась и сожгла содержимое ящика.[263] Современному читателю факт сожжения найденных бумаг покажется ничем не оправданным фактом вандализма к истории. Но с такими находками после войны меньше всего считались. Тогда ведь страшно боялись не только инакомыслия, но и фактов посвящения в какие-нибудь тайны. А тут какие-то секретные бумаги! Да легче было их сжечь от греха подальше, "иначе бы власти затаскали". Эти документы могли принадлежать частям Крымского фронта еще до обороны каменоломен. Такого рода документы постоянно находили в каменоломнях. Керченский журналист В. В. Биршерт мне рассказывал, что после войны (в 40-х — начале 50-х гг.) он вытаскивал из-под завала целые папки документов продовольственного отдела 51-й армии, на которых он даже запомнил подписи Пирогова А. И.
Следует сказать, что к найденным документам на полях сражений после войны у военных чиновников от военкома до министра обороны отношение было наплевательское до удивления. В 60-х гг. на Акмонайских позициях местные жители откопали в земле кипу документов штаба отдельного зенитного артиллерийского дивизиона. Бумаги были доставлены в Керченский музей, где сотрудники хотели их разобрать и прочитать, но кипа документов превратилась в сухой блок, который требовал специальной обработки и затем скрупулезного чтения. Естественно, что сотрудники музея этого сделать не могли. Узнав об этой находке, Н. И. Ваулин много сил и энергии потратил, чтобы эта находка дошла до Центрального архива Министерства обороны СССР. В нашей стране была масса участников войны (да и сейчас такие найдутся), которые сражались на фронтах, прошли плен, но доказать свое участие в войне не могут. Все это происходило из-за утраченных военных документов. Особенно не повезло в этом плане воинам Крымского фронта. От этого фронта в архиве сохранились важнейшие оперативные документы штаба фронта, армий (их сберегли, ибо надо было как-то отчитываться за проваленную операцию), но что касается дивизий, не говоря уже о полках, отдельных частях, то документов их почти не сохранилось. Приносят, к примеру, в архив опись документов дивизии Крымского фронта, на папке номер дивизии, а в папке маленькая бумажка-справка: "Все документы утрачены во время оставления Керченского полуострова в мае 1942 г.". Чиновник архива, получая запрос от ветерана, ссылается на эту бумажку, а чиновник в военкомате разъясняет: "Документов в архиве нет, значит, Вам льготной пенсии не положено". "Но ведь я был в плену, значит, действительно воевал". Военком разводит руками. Помощи ветерану ждать было неоткуда. Для него создавалась идиотски-безвыходная ситуация. Особенно много было таких бедолаг с Кавказа и Закавказья, они часто из-за незнания русского языка ничего не помнили.
Найденные на Акмонайском рубеже документы зенитного дивизиона могли помочь многим таким ветеранам. Ваулин Н. И. хорошо понимал ценность и значение этих найденных документов. Он добился, чтобы они в архив попали. Через несколько месяцев он решил узнать, как идут дела по их реставрации. Узнал: "начальник архива приказал их сжечь". Причина: "У нас нет средств для реставрации". Все четко, по-военному. Но сколько бездушия, безответственности и наглости в этих словах и решениях! Это неудивительно: долгие годы военное чиновничество было вне сферы всякой критики.
Осенью в Аджимушкайских каменоломнях организовался из числа местных жителей партизанский отряд "Красный Сталинград", который тоже находил документы, относящиеся к обороне 1942 г. Известно, что руководство этого отряда сдало их в органы НКВД станицы Ахтанизовской Краснодарского края. Неизвестно, дошли ли эти документы до архивохранилища. В свое время для поиска этих документов по заданию редакции журнала "Вокруг света" я летал в Краснодар, где пытался найти их в архиве государственной безопасности, но никаких успехов не достиг. Методом переписки это же пытался сделать и Щербак С. М., но и его труды были напрасны.
Я уже писал о работе нашей экспедиции летом 1975 г. В первый же день прибытия в Керчь мы пришли к соглашению с Щербаком С. М., что поиски надо развертывать в первую очередь в Центральных каменоломнях, в районе, где находилась последняя группа аджимушкайцев. Как же можно было определить это место? Очень просто: это место было рядом с действующим колодцем, без которого люди не могли существовать. Дальнейшие поиски это предположение полностью подтвердили. Здесь мы нашли несколько останков воинов, в том числе и расстрелянного. Он был застрелен с близкого расстояния, ибо пуля вошла точно в затылок, а выскочила в переносице. Труп осел на ноги, в таком состоянии он нами и был найден. На ногах были прекрасно сохранившиеся яловые сапоги, их не сняли, значит, уже некому было их носить. Труп был засыпан небрежно мелкими камнями и тырсой, это было в проеме между двумя подземными помещениями, после по этому месту ходили, не зная, что здесь захоронение. Во время раскопок я вел поисковый дневник. Вот некоторые выписки из него:
"17 июля. Вели раскопки в районе подземного колодца. По всем данным где-то здесь (недалеко от воды) находилась последняя группа защитников. Солдаты, Меликян М. А. и Анточь А. Я. нашли останки погибшего аджимушкайца. Труп был захоронен в тырсу на глубине всего 20–30 см около стенки большого подземного помещения. Ребята, как заправские археологи, тщательно очистили останки от земли и камней. Кости хорошо сохранились, видно, что на нижней челюсти погибшего нет двух зубов. Виден брючной ремень, остатки шинели. Значительно лучше сохранилась гимнастерка, клапаны карманов расстегнуты. В одном из грудных карманов хорошо сохранившийся презерватив, автоматные патроны — в другом кармане. Несколько одиночных патронов лежали поверх гимнастерки как бы рассыпанными. Они окислились и спаялись с тканью гимнастерки, были они и у трупа на земле. От сапог сохранились только голенища, головки сапог явно отрезаны живыми во время погребения. Впечатление, что это один из последних защитников каменоломен, подтверждается. К концу обороны люди от голода сильно опухали, с ног снять сапоги было трудно. Из-за этого голенища их отрезали и ходили в одних головках. Особенно удобны в каменоломнях были валенки, но их было мало. Патроны носили при себе, берегли их от сырости, ибо от этого они приходили в негодность. Создалось впечатление, что перед погребением у неизвестного изымали из карманов документы, при этом были рассыпаны патроны. Воинских знаков различия мы не обнаружили.
23 июля. Расчищали "комнату Ягунова". Название это, конечно, условное, ибо у нас нет точных данных расположения отсека командира подземного гарнизона. Место это замечательное, и здесь явно жил командир. Отсек имеет размеры 11 на 7 метров, небольшая сбоку ниша, где раньше помещалась железная кровать. Сейчас эта кровать помещена в запасники музея. Ниша была отгорожена от основного помещения занавеской, состоящей из плащ-палатки. Прекрасный вход в помещение со ступеньками, ржавые гвозди на стенах, на которых, видимо, висела одежда, оружие, снаряжение. Но откуда нам известно о занавеске из плащ-палатки? Дело в том, что на потолке видна аккуратная цепочка гвоздиков, на некоторых из них даже сохранились кусочки материи плащ-палатки. Смотря на эти гвоздики, думаешь, что кто-то очень старался и был при этом хорошим мастером. Делал он это не для себя, а для командира, которого уважал и, может быть, немного побаивался. С тыловой стороны (там проходит подземная галерея) была раньше сооружена глухая каменная стена. Сейчас от нее остался вал битого камня, щебня и разного мусора. В этом месте культурный слой очень богат. Находки идут одна за другой. Вот остатки компаса, медная протирка от пистолета, большое количество цветных карандашей "Тактика", два запала от гранаты, две монеты 2– и 3-копеечного достоинства. Около разрушенной стены нашли неплохо сохранившиеся воинские уставы и наставления, фрагменты тетрадей и еще каких-то бумаг. Характерно, что уставы не повторяются, значит, можно сказать, что это маленькая командирская библиотечка. Опять идут цветные карандаши, винтовочные патроны… Все это перемешалось с землей, превратившись в ржавую тяжелую массу. На уставах много подчеркнутых мест — следы серьезной работы. Много листать нельзя, бумага требует закрепления, реставрации. Основные находки сделал рядовой Галимов М. Б. Документальные находки (их около 20-и) аккуратно складываем в целлофановые пакеты и прячем в подземный тайник, оборудованный Леней Ашколуненко и его товарищами. У них сегодня тоже удача — найдена толстая общая тетрадь более 100 листов. Это прекрасно оформленный с любовью конспект по военно-инженерному делу. Сразу же вспоминаю рассказы одного из интереснейших участников подземной обороны, ныне учителя школы с. Катыж Курской области, Степаненко Александра Георгиевича. Лейтенант Степаненко А. Г., выпускник Мичуринского военно-инженерного училища, прибыл в Керчь во главе группы 60 человек перед самым майским праздником 1942 г. Вместе с новеньким обмундированием и снаряжением везли с собой из училища конспекты лекций, наставления и другие пособия. Чей это конспект? Может быть, Цуканова Н. И., Сидельникова В. М., Сергиенко В. И. или Тарасова?[264] Точно известно, что эти молодые командиры были среди защитников подземного гарнизона, их фамилии встречаются в дошедших до нас документах.
