Тайны архивов НКВД СССР: 1937–1938 (взгляд изнутри) - Александр Николаевич Дугин
Хотя, справедливости ради, следует отметить, что не только Р. А. Медведев не может (а может быть, не хочет?) отказаться от своих прежних ошибочных оценок И. В. Сталина как политика и человека. Некоторые публицисты, например, писатель Эдвард Радзинский, не стесняются и сегодня озвучивать отжившие свой научный и политический век вчерашние сказки о Сталине.
«Труды» историков уровня Волкогонова, Медведева, Конквеста, многих других последователей сознательного и добровольного искажения сталинского времени публиковались и публикуются огромными тиражами в печатных СМИ, в передачах радио и телевидения. Эти утверждения приобрели в массовом сознании уровень аксиоматических утверждений.
Приведем в качестве примера выступление молодого итальянского журналиста Джузеппе Д. Амато в газете «Московский комсомолец» несколько лет назад. В своей статье он пишет: «На протяжении всего коммунистического периода были расстреляны или умерли в ГУЛАГе 22 миллиона советских граждан, как утверждал историк Дмитрий Волкогонов, знакомый с секретными документами в советских архивах. Другие его коллеги называют примерно ту же цифру…». Этому журналисту даже не приходит в голову простая мысль о проверке достоверности подобных цифр. Почему? Вероятно, потому что стереотип о «кровавом маньяке Сталине» уже прочно сформирован и отказываться от него уже не хочется, а часто бывает и финансово не выгодно.
Вспомните, какими тиражами выходят злобствующие инсинуации того же Радзинского. Кстати говоря, ему самому неплохо было бы вспомнить о его собственном участии в публикации многотомного сборника архивных документов «Лубянка. Сталин и НКВД…», где собраны материалы, прямо подтверждающие полную несостоятельность измышлений самого Радзинского о Сталине. Но, как говорится, черного кобеля не отмоешь до бела.
Хотелось бы напомнить, что значительную роль в переоценке политической роли Сталина сыграл «знаменитый» доклад Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС. С большим трудом и удивлением осознавались народами Советского Союза оценки Сталина, высказанные в этом докладе. Но гневное негодование самого Хрущева «культом личности Сталина» не позволяло усомниться в искренности докладчика.
До недавнего времени профессиональные историки не занимались изучением достоверности основных положений этого доклада. И вот в 2007 году вышла в свет монография американского философа и историка Гровера Ферра[19], в котором автор анализирует доклад Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС в 1956 году и доказывает, что «…из всех утверждений «закрытого» доклада, напрямую «разоблачающих» Сталина и Берию, не оказалось ни одного правдивого. Точнее так: среди всех тех из них, что поддаются проверке, лживыми оказались все до единого. Как выясняется, в своей речи Хрущев не сказал про Сталина и Берию ничего такого, что оказалось бы правдой.»[20]
Казалось бы, что вопросы к Сталину об огромном «Архипелаге ГУЛАГ» сняты и ушли в прошлое.
Но неожиданно выяснилось, что история со «сталинскими репрессиями» на этом не закончилась. После небольшого перерыва стали появляться все новые и новые публикации, в которых акценты были смещены с несостоятельных предположений о масштабах репрессий на методы и способы построения Сталиным нового государственного образования – Советского Союза, попыткам приравнять Советский Союз как одного из виновников развязывания Второй мировой войны к нацистской Германии.
Хочется привести несколько примеров многочисленных нечистоплотных, циничных инсинуаций, к которым прибегают недобросовестные противники объективного изучения отечественной истории, в том числе и того ее непростого и неоднозначного периода, который напрямую связан с именем Сталина.
Легенда о последнем императоре.
Некоторые противники Сталина со слезами умиления вспоминают о трагической судьбе последнего русского императора Николая II, на смену которому пришли большевики. Конечно, по-человечески жаль семью бывшего императора. Но мог ли последний Романов сохранить империю? Мало кому известен факт изъятия царской цензурой прижизненного издания «Полного собрания речей императора Николая Второго за 1894–1905 годы». Причина заключалась в том, что собранные вместе эти выступления производили впечатление крайнего скудоумия и примитивизма. Кроме того, Романовы широко и подло воровали. Например, дядя царя Алексей Алексеевич сумел использовать на личные нужды миллионы рублей, предназначенных для модернизации военно-морского флота России. Некоторые Романовы воровали даже личные вещи своих родственников из Зимнего…
Разве из сталинских времен пошла современная коррупция России?
Легенда о коллективизации
Многие современные историки, обвиняя Сталина во всех смертных грехах, приписывают ему бесчеловечную идею ускоренной индустриализации за счет нещадной эксплуатации крестьян, изъятию у них даже семенного зерна, что и привело к «многомиллионным» жертвам голода в начале 30-х годов. Данная версия – не более чем выдумка некомпетентных публицистов или историков, выдалбливающих одностороннюю колею «преступной» сталинской ограниченности и самовластия.
Действительно, в 1928–1932 гг. за экспорт зерна Советский Союз получил 442 миллиона рублей, но значительная часть этой суммы была потрачена на приобретение сельскохозяйственной техники для села. Как справедливо отмечает К. К. Романенко «в целом по стране в 1932 году экспорт зерна был всего 500 тысяч тонн. То есть при 190 миллионах жителей СССР – 76 грамм на человека».
Тогда возникает закономерный вопрос: откуда же взялся голод? В конце 20-х – начале 30-х годов закупкой зерна занимались не только государственные, но и кооперативные органы. В 1932 году государство закупило чуть более 30 % собранного урожая, значительная его часть оказалась в частных руках; отсюда и спекулятивные цены, и невозможность приобретения хлеба населением по завышенным ценам черного рынка. Историки же с заранее сформулированной концепцией «преступного сталинского режима» вообще, скромно потупив взор, опускают эти проблемы из своих исследований. В исторической науке такой подход называется необъективным.
Легенда о подозрительности Сталина.
Широко известный миф о маниакальной подозрительности Сталина очень просто развенчать, напомнив читателям несколько строк из книги крупнейшего российского историка Ю. Н. Жукова «Иной Сталин»:
«Практически два года после убийства Кирова, несмотря на выдвинутый официально новый тезис о терроризме как основном орудии бывшей оппозиции, оставалась без изменений служба охраны высших должностных лиц СССР. Она была образована в октябре 1920 года как специальное отделение при Президиуме коллегии ВЧК и насчитывала всего 14 человек, которыми руководил А. Я. Беленький. В 1930 г. спецотделение вошло в состав оперативного отдела ОГПУ, получив шефом К. В. Паукера. И возросло за все время существования до немногим более ста человек, что объяснялось просто. Если с конца 1920 г. сотрудники спецотделения обеспечивали безопасность только троих – Ленина, Троцкого и Дзержинского, то, начиная с 8 июня 1927 г., – уже семнадцати: всех членов и кандидатов в члены ПБ (они же и руководство СНК СССР). Лишь с назначением Ежова наркомом внутренних дел в структуре ГУГБ 28 ноября 1936 г. образовали самостоятельный первый отдел (охраны)». И вплоть до 1936 года Сталин продолжал ходить пешком из Кремля до Старой площади на многочисленные партийные заседания. Потребовалось специальное решение Политбюро ЦК, чтобы «товарищ Сталин прекратил передвижение пешком».
