Смерш. Главный козырь Сталина - Александр Александрович Зданович
Маршал Советского Союза К.К.Рокоссовский в конце 1930-х годов тоже подвергся необоснованной репрессии. Вполне вероятно, что этот факт сказался на подготовке им рукописи своих мемуаров[25]. В отличие от генерала А.Горбатова, маршал даже не упомянул ни о том, что находился под арестом в НКВД, ни вообще о репрессиях среди военных. Он сосредоточился на описании подготовки и проведения разного рода боевых операций. При этом Константин Константинович посчитал правильным рассказать о многих своих коллегах — начальниках и подчинённых. Вот, к примеру, кого он вспоминает из генералов и старших офицеров, привлечённых к разработке плана одной из операций Донского фронта: члена Военного совета фронта К.Ф.Телегина, начальника штаба М.С.Малинина, начальника оперативного управления И.И.Бойкова, начальника разведывательного управления И.В.Виноградова, начальника политического управления С.Ф.Галаджева, своего заместителя К.П.Трубникова, командующего артиллерией В.И.Казакова, командующего бронетанковыми и механизированными войсками Г.Н.Орла, начальника инженерных войск А.И.Прошлякова, начальника связи П.Я.Максименко[26]. В других сюжетах речь идёт о неоднозначно оцениваемой личности — генерале В.Н.Гордове, о представителях тыловых органов, связистах, медицинских работниках, начальнике ветеринарной службы и т. д. Но мы не найдём упоминаний о начальнике Особого отдела — Управления контрразведки «Смерш» Центрального, а затем 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанте А.А.Вадисе. А ведь он длительное время (с марта 1943 г. по конец апреля 1945 г.) работал вместе с маршалом. Более того, в одном из архивов ФСБ России сохранились многочисленные спецсообщения, направленные Александром Анатольевичем командующему фронтом и другим членам Военного совета. Судя по резолюциям К.К.Рокоссовского, он не ставил под сомнение информацию контрразведчиков и давал соответствующие поручения по устранению вскрытых ими недостатков в боеготовности войск фронта и по иным вопросам. Да и как было маршалу не остановить своё внимание на таких, к примеру, спецсооб-щениях чекистов, как поступившее к нему в конце июня 1944 г. В нём раскрывались итоги этого месяца по подавлению террористической и иной активности банд ОУН — УПА в ближнем тылу 1-го Белорусского фронта. У бандеровцев, как установили контрразведчики, среди прочего была одной из основных задача убивать советских офицеров и генералов, чтобы нарушать управление воинскими частями при подготовке и в ходе проведения наступательной операции «Багратион»[27]. Вот ещё одно спецсообщение: Управление контрразведки «Смерш» 1-го Белорусского фронта доложило Военному совету фронта о том, что практически полностью парализовало деятельность немецкого разведоргана «Люфтгруппа»[28]. Только в июне 1944 г. чекисты выявили и арестовали девять агентов этого шпионского центра, нацеленных на совершение диверсионных актов на складах хранения авиабомб у фронтовых аэродромов и сбор сведений о 16-й воздушной армии[29].
А.А. Вадис
Оценив результаты борьбы с немецкими спецслужбами и стремясь повысить эффективность этой работы за счёт повышения бдительности военнослужащих, К.К.Рокоссовский даже дал указание чекистам разработать, а командному и политическому составу настойчиво пропагандировать среди личного состава следующий инструктивный документ «Памятка офицеру Красной армии о хитростях, применяемых разведкой врага»[30].
Видимо, послевоенные события, особенно арест бывшего начальника ГУКР «Смерш», а на 1951 г. министра госбезопасности В.С.Абакумова, а затем и Л.П.Берии, репрессии против бывшего начальника Управления контрразведки «Смерш» 1-го Белорусского фронта А.А.Вадиса подвели маршала к мысли даже не упоминать последнего и его подчинённых в своих мемуарах. Кроме того, в начале 1954 г., будучи министром национальной обороны Польской народной республики, К.К.Рокоссовский резко обострил длившийся уже несколько месяцев конфликт с выходцем из органов «Смерш», а на тот момент начальником военной контрразведки Войска Польского (ВП) полковником Д.П.Вознесенским. Министр даже написал секретное письмо своему коллеге в СССР Н.А.Булганину с резкой критикой действий чеки ста. В тексте письма указывалось, в частности, что Д.П.Вознесенский «перестал… советоваться и докладывать по важнейшим вопросам», а «выходил» прямо на Политбюро ЦК ПОРП[31]. К.К.Рокоссовский настойчиво просил о замене начальника военной контрразведки ВП. Вскоре по решению хрущёвского ставленника — председателя КГБ при СМ СССР И.А.Серова — начальник Главного управления информации Войска Польского был отозван в СССР, где арестован и в 1955 г. осуждён Военной коллегией Верховного Суда на 10 лет тюрьмы за некое участие в репрессиях против польских офицеров. Его уголовное дело, к сожалению, недоступно историкам, поскольку не истекли 75 лет, положенные по соответствующим нормативным актам. Поэтому я не имею возможности подтвердить или опровергнуть обвинения. Однако нисколько не ради возвеличивания реальных заслуг контрразведчика считаю необходимым добавить к сказанному выше о совместной его работе с маршалом следующее: именно Д.П.Вознесенский организовал и лично активно участвовал в расследовании попыток террористических актов, совершённых польскими националистами в отношении К.К.Рокоссовского в 1950 г. И в дальнейшем он делал всё для обеспечения личной безопасности маршала, создания более благоприятных условий для руководства им польскими войсками в непростой обстановке тех лет.
Бывший в Великую Отечественную войну начальником Генерального штаба РККА, многократно исполнявший обязанности представителя Ставки Верховного Главнокомандования на фронтах А.М.Василевский при написании мемуаров также держался очень осторожно и счёл за благо вообще не указывать в них на работу военной контрразведки[32]. Аналогичным образом поступил и командовавший фронтом маршал И.Х.Баграмян[33].
Историкам спецслужб хорошо известно, что начальник Оперативного управления Генерального штаба РККА генерал-полковник (на 1944 г.) С.М.Штеменко был в тесном контакте с руководством ГУКР НКО «Смерш». Одно время он даже возглавлял группу по подготовке дезинформационных материалов, передававшихся противнику в ходе проведения военной контрразведкой радиоигр со спецслужбами Германии и её сателлитов в годы войны. Однако и он в своих мемуарах ушёл от упоминания об этой совместной с чекистами работе[34]. Да и как могло быть иначе, если во время расследования дела Л.Берии в 1953 г. Штеменко вынужден был письменно оправдываться перед военным и политическим руководством страны за реально имевшие место деловые контакты с главами чекистских органов[35].
Если мы обратимся к мемуарам маршала Советского Союза А.И.Ерёменко, командовавшего в годы Великой Отечественной войны рядом фронтов, то заметим, что многие эпизоды, связанные с наведением им порядка в важных вопросах боеготовности войск, основаны (хотя об этом мемуарист прямо не говорит) на своевременной информации военных контрразведчиков. Чтобы подтвердить данные факты, я изучил в одном из архивов ФСБ России спецсообщения особых отделов фронтов — управлений контрразведки «Смерш» в соответствующие военные советы и лично командующему — генералу А.И.Ерёмен-ко. Как я и ожидал, то была реакция
