Анатолий Терещенко - Щит и меч «майора Зорича»
Первое письмо предназначалось матери погибшего в столицу Баварии — в город Мюнхен.
Автор неотправленного письма, в частности, писал, что россияне почему-то воюют не по правилам, без соблюдения международных конвенций, что страшную силу представляют лесные бандиты под названием «партизанен». Не случайно его полк перебросили с фронта на уничтожение этих стремительно размножившихся «лесных тараканов», как он их называл в послании родительнице. На фронте противник — один, писал он, впереди, а здесь враг повсюду. Любой камень, любое дерево, любая яма может выстрелить, бросить гранату или обрушить удар кулаком по голове…
Во втором письме с адресатом в Берлин другой фашист бахвалился родителям, что русские города в начале кампании, словно кегли, падали к нашим ногам, а теперь «эти кегли-города» стоят, как примерзшие. Мужественно обороняются посёлки, деревни и хутора. Жаловался на славянский дурацкий климат с неимоверной «холодрыгой» и опять недобрыми словами вспоминал лесных разбойников — партизан. Этот немец уже называл их муравьями, которые могут обглодать до косточек и слона, сколько бы он их не топтал и не давил.
Сетовал, что им местное командование не выдаёт теплую одежду, без которой тут не повоюешь. Писал, что «в России очень трудно ориентироваться. Приходится шествовать, как по пустыне, из-за невообразимых просторов. Плывёшь и видишь одно и то же: холмы, поля, реки — реки, холмы, поля.
Дороги осенью превращаются в болота. Но однажды утром всё вдруг замёрзло. Температура упала почти до минус сорока градусов. Танки наши встали, смазка в подшипниках и топливо в двигателях загустели так, что боевые машины нельзя было не то что завести, а сдвинуть тягачом с места. Сама природа нас разоружила.
И ещё — одно из главных заклинаний у русских — убей фрица!
Везде я видел листовки с этим призывом к совести: "Убей фрица! Убей фрица! Убей фрица!"
Мне порой кажется, что сам лес кричит им об этом и требует от каждого дерева, от каждой ветки, от каждого пенька, чтобы они выстрелили по нам…»
На вопрос, как генерал оказался в Чехословакии, Асмолов ответил, что к осени 1944 года бурные события назревали в Словакии.
«Войска 1-го Украинского фронта, завершив Львовско-Сандомирскую операцию и захватив важный плацдарм на Висле, нацелились на берлинское стратегическое направление, а левым крылом совместно с войсками 4-го Украинского фронта вели бои в предгорьях Карпат.
Вспоминая события тех дней, следует заметить, что характерными особенностями Словацкого восстания, о котором было объявлено по радио из Банска-Быстрицы 29 августа 1944 года, были, с одной стороны, активные действия партизанских отрядов и диверсионно-парашютных групп, заброшенных штабами партизанского движения, а с другой — быстрый рост и активизация местных партизан.
Главный штаб восстания находился в Банска-Быстрице. Его чехи и словаки с любовью называли "партизанское велительство"
Численность и боеспособность и тех, и других возрастали так быстро, что их даже не всегда можно было должным образом вооружить. Армия "словацкого государства" с предателем Тиссо разлагалась на глазах, поэтому гитлеровцы, понимая опасность прорыва фронта с этой стороны, стали "накачивать" своими войсками братиславского сателлита. Германское командование бросило против повстанцев 8 дивизий, в том числе бронетанковые части. Но сопротивление народа не ослабевало. Словацкие и чешские трудящиеся знали, что у них есть верный и надежный друг — Советский Союз, который никогда не оставит их в беде.
Первые советские десанты были переброшены через фронт ещё в июле 1944 года. Рабочие и крестьяне — все патриоты с чувством искренней дружбы и братской любви принимали советских парашютистов-партизан.
Всего в Словакию было послано 24 партизанские группы, в составе которых находилось несколько сот человек. Это дало в условиях благоприятно сложившейся обстановки большой эффект».
Алексей Никитович, будучи по природе скромным человеком, мало говорил о своей роли в оказании помощи восставшим словакам. Он больше касался военно-политической обстановки, боевых действий армейских частей и партизан, называл фамилии отдельных советских и чехословацких патриотов и их конкретные дела. Об этом периоде борьбы народных мстителей в горах Словакии он посоветовал почитать тогда в только что вышедшей книге Бориса Тартаковского «Смерть и жизнь рядом».
В заключение интересной встречи мы попросили «генерала со "Львом"» сфотографироваться с нами при «форме». Он долго не соглашался, но гости своей молодой напористостью и журналистской «приставучестью» вынудили его «переоблачиться», что и запечатлели на фотографии…
Автору очень хотелось как можно быстрее ознакомиться с рекомендованной генералом книгой. В художественной библиотеке Высшей школы КГБ, что в то время располагалась в начале Ленинградского проспекта у станции метро «Белорусская», к его приятному удивлению, он нашел это произведение. Прочитал залпом, ещё не зная, что эта книга окажется своеобразным историческим мостиком между Алексеем Асмоловым и Александром Святогоровым, да ещё через столько лет. Прошло ведь полстолетия!!! Ужасно, как быстро пролетел такой кусище времени. Вот что и как писал в предисловии к этой книге Бориса Тартаковского Алексей Никитович, подписавши его — «Генерал-майор А.Н. Асмолов, бывший начальник Главного штаба партизанского движения в Словакии», об Александре Пантелеймоновиче Святогорове — майоре Зориче:
«На рассвете 17 октября 1944 года со стороны Карпат появился самолет. Его уже с полуночи ожидали на аэродроме "Три дуба" близ Банска-Быстрицы. В самолете находилась десантная группа майора Зорича. Эта группа впоследствии явилась ядром советско-словацкого партизанского отряда, который после сформирования прорвался в тыл немецких войск, наступавших на освобожденный район, и развернул боевые операции на вражеских коммуникациях в районе Братиславы.
Я хорошо помню Зорича. Среднего роста, с хорошей выправкой, подвижный и ловкий, он производил впечатление опытного, волевого и отважного человека. В то же время он проявлял большую предусмотрительность и осторожность. Он пришел ко мне в пилотке и сером, видавшем виды плаще.
Хотя предыдущая ночь была опасной, на худощавом лице майора не было заметно следов усталости и возбуждения. Черные усы явно старили его, и я спросил, сколько майору лет.
— Тридцать один, товарищ полковник, — охотно ответил он. — Самый старый в группе. А так все молодежь, комсомолия.
Он начал говорить о своих товарищах, и видно было, что он знаком не только с анкетными данными своих людей…
С некоторыми из них он уже делил тяготы военной жизни, партизанил в польских лесах, куда был сброшен с парашютным десантом. В группе Зорича были представители многих национальностей, люди разных профессий.
Отряд майора Зорича, как и другие партизанские отряды и соединения, действовавшие в Словакии, нанес противнику немалый урон. Партизаны разгромили 4 немецких воинских штаба, взорвали железнодорожный мост, сожгли 4 склада с боеприпасами и горюче-смазочными материалами, уничтожили 2 паровоза и 31 железнодорожный вагон, 29 автомашин и 5 немецких полевых радиостанций.
Взяли в плен 54 солдата и 18 офицеров, уничтожили в боях около 400 немецких солдат и офицеров. Разведчики отряда разоблачили 10 шпионов и 8 тайных агентов гестапо.
Среди трофеев Зорича — 47 подвод с боеприпасами, 89 лошадей, 3 зенитных орудия, 7 пулеметов и многое другое…»
Встреча с генералом Алексеем Никитовичем Асмоловым, человеком скромным, мужественным, с высоким накалом не выказываемого в пышных возгласах и фразах патриотического чувства, осталась для автора памятной на всю жизнь. В оценке привязанности к слову «родность» он исходил, по всей видимости, из бердяевского постулата о том, что любовь к своему народу должна быть творческой любовью, творческим инстинктом. И менее всего она, эта родность, означает вражду и ненависть к другим народам.
Доказательством того могут служить отданные Алексеем Никитовичем лучшие годы и здоровье служению Родине, поделенному на помощь славянским соседям — словакам в освобождении их земли от коричневой чумы.
Глава 10. КАРПАТСКО-ДУКЛИНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ
В летней кампании 1944 года войска Красной армии развернули на широком фронте активные наступательные действия, и к осени почти вся территория Советского Союза была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. Советские войска 1-го Украинского фронта к концу августа 1944 года вышли к предгорьям Карпат, успешно завершив Львовско-Сандомирскую операцию, захватив важный плацдарм на Висле, нацеливаясь на берлинское стратегическое направление.
Войска же 4-го Украинского фронта своим левым крылом вели изматывающие бои в Карпатах. Личный состав был сильно утомлен после отражения танковых контратак противника на львовско-сандомирском плацдарме. Пауза в боевых действиях для войск была крайне необходима. Она вытекала из необходимости подтянуть тыловые части и подразделения, наладить работу фронтовых коммуникаций, подвести боеприпасы, горюче-смазочные материалы, продовольствие, снабдить войска боевой техникой и подготовить их к завершающей фазе Великой Отечественной войны.
