Уильям Блум - Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны
Основатель американской программы, глава международного отдела ЦРУ Том Брейден (Tom Braden), позже писал, что Управление поставило кадрового сотрудника в руководство Конгресса за свободу культуры; другой служил редактором «Встречи», одного из наиболее влиятельных журналов КСК [8].
По всей видимости, в каждой финансируемой организации служил, по крайней мере, один агент или офицер ЦРУ. Брейден заявлял, что «агенты предлагали антикоммунистические программы официальным руководителям организаций». Однако, добавлял он, действовало правило «защищать репутацию независимости организации, не требуя от нее поддерживать каждый аспект официальной американской политики» [9].
Журналы Конгресса за свободу культуры взывали к немарксистским левым (Форум, напротив, был консервативным), уклоняясь от обсуждения вопросов классовой борьбы и национализации промышленности. Пресса КСК придерживалась тезиса Даниеля Белла (Daniel Bell) о «конце идеологии». Его смысл заключался в том, что поскольку никто не может всерьез призывать умереть за капитализм, то и идея умереть за социализм или любую другую идеологию должна быть дискредитирована. При этом журналы продвигали реформированный капитализм, «капитализм с человеческим лицом».
Но платящим по счетам вашингтонским воинам холодного фронта идея реформирования капитализма была неинтересна. Их интересовала работа журналов на построение сильной, хорошо вооруженной, единой Западной Европы, дружественной Соединенным Штатам. Европы, которая будет бастионом на пути советского блока; будет поддерживать общий рынок и НАТО; критиковать интеллектуальное содержание «международной коммунистической диверсии»; скептически относиться к разоружению, пацифизму и нейтралитету, которые продвигали организации вроде известной британской кампании за ядерное разоружение (Campaign for Nuclear Disarmament).
Критика американской внешней политики была позволена строго в рамках идеологии холодной войны. Например, можно было критиковать конкретную американскую интервенцию как не самый эффективный способ решить проблему в конкретной стране. Легитимность собственно интервенции или диктаторская сущность поддерживаемой США стороны не могли стать предметом критики.
«Частные» публикации могли продвигать взгляды, которые американские официальные источники вроде «Голоса Америки» озвучить не могли — и при этом звучали правдоподобно. Это касалось многих других частных организаций, помимо прессы, работавших на деньги ЦРУ.
В 1960 году кампания за ядерное разоружение и другие организации левого крыла лейбористской партии преуспели в привлечении симпатий партийной конференции к проведению политики полного одностороннего ядерного разоружения и нейтралитета в холодной войне. В довершение, две резолюции в поддержку НАТО были отклонены. Хотя лейбористская партия и не была сильна в то время, ее действия имели значительную психологическую и пропагандистскую силу. Вашингтон наблюдал за событиями с опасением, поскольку подобные настроения могли легко распространиться и на другие страны НАТО.
Правое крыло лейбористской партии, имевшее близкие, если не сказать задушевные, связи с Конгрессом за свободу культуры, с журналами «Встреча» и «Новый лидер», а также с другими «ресурсами» и подставными организациями ЦРУ, начало кампанию за отмену резолюции о разоружении. Комитет, основанный для этой цели, подал жалобу на финансирование и вскоре рапортовал, что наряду с множеством мелких пожертвований была получена крупная сумма от источника, пожелавшего остаться неизвестным. В течение следующего года последовало значительное финансирование на оплату постоянного офиса, работы председателя и сотрудников, кадров на местах, расходов на поездки, рассылку тонн литературы по обширному списку членов движения, составление регулярного бесплатного бюллетеня и т. д.
Левое крыло партии не могло ответить на такой массированный пропагандистский натиск. И на конференции 1961 года одностороннее разоружение и нейтралитет были отменены большинством голосов, и лейбористская партия вернулась в лоно НАТО [10].
Сторонники ЦРУ неизменно поддерживали разнообразные планы Управления в Западной Европе, объясняя это тем, что военные действия с русскими начнутся именно здесь. На самом деле, как заявлял Том Брейден, американское влияние распространялось в тех местах, «где они [Советы] даже не начали действовать» [11]. Брейден не уточняет, в каких местах, но, похоже, речь идет о политических партиях: ЦРУ поддерживало рабочие и финансовые отношения с ведущими членами западногерманской социал-демократической партии, двумя партиями в Австрии, христианскими демократами в Италии, с либеральной и лейбористской партиями в Британии [12]. Вероятно, такие отношения были, по крайней мере с одной партией, в каждой западноевропейской стране. Все эти партии единогласно утверждали свою независимость от обеих супердержав. От коммунистических партий, независимо от наличия поддержки Советского Союза или отсутствия таковой, такие заявления не принимались.
Ситуация со СМИ складывалась аналогично. Ни Брейден, ни кто-либо другой из ЦРУ не приводят примеров издательств или новостных агентств в Западной Европе — прокоммунистических или антинатовских, — которые утверждали бы свою независимость в холодной войне, но секретно финансировались Советским Союзом.
Важно помнить, что подобные западноевропейским организации и проекты ЦРУ вело во всем третьем мире на протяжении десятилетий на постоянной основе — даже в тех случаях, когда Советского Союза и на горизонте видно не было. Растущее влияние левых в послевоенной Европе было достаточным поводом для того, чтобы ЦРУ развернуло секретные программы по всему миру. Но популярность левых была следствием их героизма во время Второй мировой войны и экономических реалий, а не результатом советской пропаганды и операций.
Операция «Гладио»Источником операции «Гладио» стала стандартная паранойя холодной войны: русские вторгнутся в Западную Европу. И если они сокрушат западные армии и заставят их отступить, то специально подготовленные люди должны остаться в тылу и изматывать русских диверсионной войной и саботажем, а также поддерживать связь с заграницей.
Люди, которым предстояло действовать в тылу, должны были быть обеспечены деньгами, оружием, оборудованием для связи и пройти специальную подготовку. Создание этой секретной сети, под кодовым названием операция «Гладио» (что означало «меч» по-итальянски), началось в 1949 году при участии британцев, американцев и бельгийцев. Позднее были созданы подразделения в каждой некоммунистической стране Европы — включая Грецию, Турцию и нейтральную Швейцарию. Исключением были Ирландия и Финляндия. Вопрос о том, кому подчинялись подразделения — национальным правительствам или НАТО, до сих пор неясен, хотя с оперативной точки зрения похоже, что приказы отдавали ЦРУ и другие разведывательные службы.
При полном отсутствии советского вторжения операция служила исключительно для нанесения политического ущерба левым движениям.
Скандал по поводу «Гладио» разразился в Италии осенью 1990 года. В ходе судебного расследования взрыва машины в 1972 году выяснилось, что взрывчатка была взята с одного из 139 секретных складов, существовавших в Италии для подразделений «Гладио». Впоследствии глава итальянского парламентского расследования этого дела рассказал, что «когда «Гладио» начиналась, американцы часто настаивали на использовании организации для противодействия повстанцам». Отставной греческий генерал Никое Курис (Nikos Kouris) рассказал подобную историю: греческие подразделения были созданы с помощью ЦРУ в 1955 году для действий в случае внешней или внутренней коммунистической угрозы. «В них состояли бывшие военные, специально обученные солдаты и гражданские лица. Всех их объединяла одна общая политическая цель — ультраправый уклон».
Так же, как и в Германии (см. главу 8), операции в Италии были тесно связаны с террористами. Бывший агент «Гладио» Роберто Кавалеро (Roberto Cavallero) выступил публично с обвинениями о прямой связи «Гладио» с волной террористических актов в Италии в 1970-х и в начале 1980-х годов, в результате которых погибли около 300 человек. Он рассказал, что в рамках операции «Гладио» он и многие другие были обучены «готовить группы, которые в случае продвижения левых сил в нашу страну заполнят улицы, создавая такую высокую напряженность, что потребуется военное вмешательство». Кавалеро, конечно, имел в виду успех итальянской коммунистической партии на выборах, а не вторжение Советского Союза.
Самым кровавым террористическим актом был взрыв на железнодорожной станции Болонья в августе 1980 года, когда погибли 86 человек. Лондонский «Обзервер» (Observer) написал:
«Ответственность за взрыв на итальянской железной дороге приписали крайним левым с целью убедить избирателей, что страна находится в тяжелом положении и у них нет другого выбора, кроме как голосовать за христианских демократов. Но все улики указывали на тот факт, что за этим стояла «Гладио».
