Спектакль для предателя - Валерий Георгиевич Шарапов
Нелестных слов в его адрес набралось предостаточно. Дина спала на заднем сиденье, смутно напоминающем диван, Зимин – на переднем, и это была не лучшая ночь в его жизни.
Наутро он курил с мрачным лицом, потирая отдавленные ребра. Дина дрожала от холода, за словом в карман не полезла и побежала в заведение проситься в туалет. По крайней мере, было где позавтракать и запастись необходимыми в дороге вещами. Согласно мятой карте атласа, до Мюнхена оставалось несколько часов езды…
Столица Баварии встречала безоблачным небом. Тянулись в небо башни собора Пресвятой Девы Марии – самой высокой католической церкви города. Мюнхен был огромный, застроенные монументальными зданиями улицы расползались в разные стороны. Проплывали храмы, огромные торговые центры. Дороги запрудили машины и люди.
Зимин с любопытством глазел по сторонам. В 1945-м бомбардировочная авиация союзников стерла Мюнхен с лица земли – причем в прямом смысле. В городе практически не осталось целых зданий. Десятками тысяч гибло мирное население, на что американским пилотам было глубоко и искренне наплевать.
Война закончилась. Город отстроили заново, теперь американцы и британцы – лучшие друзья. Память оказалась дырявой. Это напоминало атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, в которой отсутствовал военный смысл. Погибли сотни тысяч, еще миллионам достались последствия – для себя и будущих поколений. Прошло 35 лет, все забылось – и для японцев безжалостные (но цивилизованные) янки стали лучшими друзьями…
Работали пивные – их здесь было множество. Из открытых дверей неслись хоровые кричалки, толпы людей сидели в открытых кафе, метались официантки, груженные кружками с пенным напитком.
Зимин недоумевал: «Ну, допустим, выходной день, но чтобы все по пиву?»
– Могу ошибаться, – наморщила лоб Дина, – но в это время года у них проходит пивной праздник, забыла его название… Это мы вовремя подъехали, да? – она с иронией покосилась на соседа, который этим утром перенял бразды правления. – Пара кружек никогда не помешает, верно, Андрей Викторович?
Задерживаться в Мюнхене они не планировали. Из таксофона на углу оживленной Марктштрассе Зимин сделал звонок. Приятный женский голос поведал, что ей очень жаль, но герр Вернер будет только завтра, сегодня он уехал по делам фирмы. К сожалению, советские нелегалы не могли заниматься только основной своей работой. Это вызывало досадные неудобства. Зимин поблагодарил и повесил трубку. А так хотелось выбраться из этого муравейника уже сегодня…
Дина Борисовна стоически приняла известие, намекнув, что недурно бы поесть.
– Тебе, наверное, завидуют все женщины Советского Союза, – расщедрился на комплимент Зимин. – Постоянно набиваешь желудок, но вместе с тем имеешь идеальную фигуру. В чем секрет?
Гостиница на соседней улице называлась хостелом. Комнаты на несколько человек, двухъярусные кровати. Туалет и кухня – общие. Чисто, но неуютно. В заведении жили в основном мигранты или небогатые приезжие из других городов. Многие прибыли на праздник пива, который действительно проходил в Мюнхене. На втором этаже нашелся номер на двух человек и даже с собственным санузлом. Комфорта никакого, зато уединенно, можно наслаждаться за закрытой дверью криками и топотом в коридоре.
– Недогостиница, – заключила Дина, осмотрев владения. – А почему так скромно, Андрей Викторович? Заканчиваются средства, выделенные государством на похищение важных лиц?
– Здесь нас никто не будет искать, – объяснил Зимин. – Задача такая – до утра сидим тихо, никуда не выходим. С любителями пива не общаемся, да им и не до нас. Все необходимое, включая продукты питания, находится в сумке. Утром встречаемся с одним человеком и едем дальше.
– Даже город не посмотрим? – расстроилась Дина.
– Вам интересна колыбель нацизма? – укорил Зимин. – Ведь именно в мюнхенских пивных зарождался Третий рейх.
Дело близилось к вечеру, когда в городе что-то произошло. Раздался отчетливый хлопок – неподалеку, в центральных кварталах. Подобный шум может издавать самолет, преодолевающий скорость звука. Задрожали стекла в оконных рамах. Насторожилась Дина, Зимин недоуменно вслушался. Что за взрывы в мирном городе? Переусердствовали с фейерверком?
Он оставил Дину в номере, спустился вниз. Постояльцы и работники заведения удивленно пожимали плечами – хлопок слышали все. Может, газовые баллоны где-то рванули? По улице одна за другой пронеслись с мигалками полицейские машины. Жизнь в принципе продолжалась. Сарафанное радио разнесло: в городе действительно что-то рвануло, полиция оцепляет несколько центральных кварталов.
– Пустяки, дело житейское, – бормотала Дина, всматриваясь в окно, – всякое может случиться.
Радио и телевидение в номере отсутствовали, выходить на улицу было нежелательно. Еще через час хостел загудел; выражая недовольство, по коридорам забегали люди. «Полиция проверяет документы, – сообщил кто-то, выдав порцию отборной ругани. – Хостел оцепили, первый этаж шерстят – не выйдешь…»
Новость была не из лучших. Какое-то проклятие преследовало путешественников. Произошло что-то серьезное, раз поднялась такая шумиха.
Зимин вышел в коридор, добрался до лестницы черного хода, чертыхнулся – судя по голосам, полиция была и здесь. Он вернулся в номер, задумчиво уставился на Дину. Та вздохнула, стала разбирать постель, сняла кофту, под которой оказалась полупрозрачная сорочка с короткими рукавами…
Полиция почтила визитом минут через пятнадцать. Вошли двое в форме – мужчина и женщина, стали строго осматривать постояльцев. Женщина попросила показать документы. Спутник долго перелистывал бумаги, хмурился, сличал лица, вчитывался в содержимое. Глаза его коллеги пристально ощупывали постояльцев.
– Что случилось? Нам никто не объясняет, – сказал Зимин.
Полицейский что-то буркнул про террористическую атаку, поднял глаза. Они сами не знали, кого искали. Но что-то их насторожило. Застыла рука, уже собравшаяся вернуть документы, полицейские переглянулись. Старший наряда колебался. Русские фамилии в бумагах, понятно, смущали. Хотя законом не возбранялось иметь такие фамилии. «Вот так и рушатся благие замыслы», – уныло подумал Зимин. Провести ночь в полицейском участке его никак не окрыляло.
Внезапно сработала рация на плече у полицейского. «Айринг, Штеллер, вниз! – донеслось сквозь треск эфира. – Здесь любители пива бузят!»
Сотрудник полиции неохотно вернул документы, еще раз переглянулся с коллегой, и оба вышли. Дина издала облегченный вздох, схватилась за кофту.
В городе происходило черт знает что! К ночи снова пожаловала полиция! Хостел возмущенно гудел.
Андрей спустился на половину лестничного марша, видел, как люди в форме пытают администратора. Явно не стоило искушать судьбу. Черный ход был свободен. Дина не спала, послушно поднялась. Лестница черного хода находилась рядом. Зимин спустился первым, махнул рукой. Они бесшумно скрылись за деревьями…
И эту ночь пришлось провести в машине. На этот раз стоя у тротуара, на свободном пятачке. Пару раз проходили полицейские патрули, светили фонарями, по счастью, в другие машины.
Наутро Дина и Зимин сошлись во мнении: город Мюнхен им не нравится.
Рассвет набухал неторопливо, появились первые прохожие, по
